Глубинка
Шрифт:
— Псих!
— Самоубийца!
— Камикадзе!
Смекнув, что к чему, люди дружно бросились прочь от обреченной машины. Перебежав через дорогу, они залегли на обочине с обратной стороны и стали ждать взрыва.
План удался на все сто, но я не торопился бежать. Я увидел вертолет. И лишь убедившись, что он летит к нам, выдернул недогоревший конец бинта из бензобака.
Глава XXX: История Геннадия Добренко
Вертолет с опознавательными метками ФСБ сел на полянке, всего в пятидесяти метрах от нас. Едва из него вышли люди, Лопарев кинулся к ним: было видно, как он отдает честь, представляется… Но стоило вновь прибывшим услышать имя, старшему лейтенанту заломили руки за спину и заковали в наручники.
Я так и стоял возле своей машины и, увидев, что произошло, удовлетворенно вздохнул. Кажется, на этот раз пронесло. А затем из вертолета выскочил Андрей, непривычно встрепанный и с лихорадочно горящими глазами.
— Я так боялся опоздать! — он подлетел ко мне, сгреб в охапку. — Братан, вы такие крутые! Просто не передать, какие крутые!
Он кинулся обнимать подошедших Витю, Макса и Аню.
— Как ты все это организовал? — спросил его я, указывая на вертолет.
— Это долгая история. Но если вкратце, то мне удалось достучаться до нужных инстанций в Беларуси, а те уже вышли на ваших. И все это в обход местной «крыши». Повезло, что регион пограничный, поэтому здесь хоть какое-то взаимодействие налажено. На самом деле, ты удивишься, насколько они «там» хорошо друг друга знают. И молчат, до тех пор, пока их не ткнут носом те, кто постарше. Этих, — кивок в сторону вертолета, — ткнули.
Через полчаса на место происшествия прибыли сразу три машины: полиция, пограничники и ФСБ. Наших супротивников оперативно оформляли (тех, кто попытался, сбежать повязали еще раньше), после чего по одному — по двое увозили в неизвестном направлении. Подоспели и оставшиеся в Зуево полицейские, с ними также провели разъяснительную беседу, после чего в деревню отправилась оперативная группа. А в двух шагах от нас криминалисты осматривали поврежденную «Пенелопу».
Машины приезжали и уезжали: следователи, спасатели, пожарные… Работа кипела. А мы все это время скромно стояли в сторонке, дожидаясь, когда наступит наша очередь. Только Витей заинтересовались: миловидная девушка в синем комбинезоне врача отвела его в сторону и сейчас обрабатывала полученную им рану.
Наступившее утро обещало погожий денек.
Одна из машин со спецномерами и с мигалкой — недешевая, кстати, иномарочка — привезла раскрасневшегося и явно чем-то возбужденного дяденьку. Дяденька сразу же направился к нам, видимо, торопясь воспользоваться тем фактом, что других представителей власти поблизости временно не наблюдалось.
— Вам не жить, щенки, — прошипел он, приблизившись. — Я вас за сына раздавлю. Всех пятерых.
Я невольно напрягся, но тут вперед выступил Андрей.
— Генерал-майор Лопарев, полагаю? Думаю, вам будет интересно почитать вот это, — с этими словами он извлек из своего портфеля небольшую папку и протянул ее Лопареву-старшему. — Милости прошу.
Тот недоверчиво взял папку, раскрыл, пробежал глазами содержимое. Не без удовлетворения я отмечал, как в процессе чтения его круглое лицо все более и более вытягивалось, пока не приобрело форму практически идеального эллипса.
— Откуда это…
— Это копия, — пояснил Андрей. — Оригиналы будут приобщены к делу. Ну, так что, товарищ генерал, вы все еще намерены давить щенков?
На начальника Псковского УМВД было страшно смотреть: человек как будто сразу постарел лет на десять.
— Чего вы хотите? — упавшим голосом спросил он.
— Вы же понимаете, что все, о чем мы можем договориться сейчас — это моральная компенсация.
— Понимаю…
— Так вот, — Андрей перешел на деловой тон. — Для начала вы оплатите моему брату ремонт машины, включая расходы на эвакуацию.
— Оплачу, — кивнул полицейский и недобро усмехнулся. — Хотя, в вашем положении вы могли бы попросить и новую.
— Спасибо. Но мне дорога моя, — ответил я. — Тем более, как я понял, это лишь моя часть компенсации.
— Совершенно верно, — улыбнулся Андрей.
В это время к нам подошел немолодой уже человек лет шестидесяти в генеральских погонах и в сопровождении еще двоих, которых я про себя назвал адъютантами. Что-то многовато сегодня генералов… Увидев его, Лопарев-старший поник еще больше.
— Разрешите представиться: генерал-полковник Балагутин, заместитель министра внутренних дел Российской Федерации, — мы втроем при этих словах невольно вытянулись во фронт, только Аня никак не отреагировала на высокое звание. — Александр Семенович (кивок в сторону Лопарева), приветствую.
— Здравия желаем, — поздоровался за всех молчавший доселе Макс.
— Ну и заварили вы кашу, ребята — за год не расхлебаешь.
— Надеюсь, товарищ генерал, кое-кому придется ее расхлебывать гораздо дольше, чем один год, — с легким нажимом в голосе ответил Андрей.
— Несомненно, Андрей Владимирович, — степенно кивнул генерал-полковник. — Мы во всем разберемся, и виновные будут наказаны. Но сейчас мне бы хотелось поговорить с Филиппом Анатольевичем.
— Со мной? — удивился я.
— Да, с вами. Ведь, если я ничего не путаю, именно вы стояли у истоков разоблачения… всей этой шайки.
— Ну… наверное, можно так сказать. Хотя, если честно, я до сих пор не вполне понимаю, в чем именно их разоблачили.
— Ваш брат еще не рассказал вам? — удивился пожилой генерал.
— Не успел, — виновато развел руками Андрей. — Хотелось более спокойной обстановки.
— Ааа, понимаю, — короткий взгляд в сторону Лопарева, под которым тот невольно отступил на полшага назад. — Тогда вам, Филипп Анатольевич, должно быть вдвойне интересно. Вы не против пройтись? Разговор, возможно, будет долгим. Ваших друзей пока опросят, да и, как я вижу, ваш разговор с Александром Семеновичем еще не окончен.
— Пройдемся, — согласился я. — Думаю, ребята разберутся тут без меня (Андрей утвердительно кивнул). Только, если вы не против, я бы хотел, чтобы мы прошлись в сторону Зуево. Я должен увидеть… Там осталась моя собака.
— Хорошо, как скажете. Через час ваши друзья также будут там. Миронов, Панчук, останетесь здесь и присмотрите, — велел он «адъютантам».
Мы пошли по следам недавней погони. Заснеженная дорога, разворошенная шинами, не очень подходила для пешей прогулки, но выбирать все равно не приходилось. В голове крутилось разное: о доме, об Ане, об Агате… А ведь скоро, уже завтра, все изменится. Моя эпопея, кажется, подошла к концу. Как оно будет дальше?