Глубинный путь (Илл. В. Игнатова)

Трублаини Николай Петрович

Я невольно посмотрел на Лиду. На ее лицо легла тень какой-то тревоги. Но эта тревога сразу исчезла, когда Ярослав подошел к девушке, взял ее под руку и предложил вернуться домой.

— Вы обещали, что после обеда мы весело проведем время, — сказал я Лиде и показал ей часы.

Она засмеялась. Часы как раз показывали время обеда, а мы забрались довольно далеко от дома. Если возвращаться пешком, то дорога, принимая во внимание нашу усталость, должна была отнять по крайней мере часов пять.

Простившись с Учан-Чаном, мы

прошли мимо маленького поселка дорожного управления и выбрались на шоссе. Здесь то и дело проезжали автомашины, но все они были перегружены. Самое большее, на что можно было рассчитывать, это попросить какого-нибудь шофера посадить одного пассажира рядом с собой. Я предложил в первую очередь отправить таким способом Лиду, но Ярослав вспомнил, что здесь довольно часто проходит автобус. Мы можем остановить его, и он нас захватит, если найдутся свободные места.

Мы решили с полчаса подождать и уселись на каменных столбиках, тянувшихся вдоль шоссе. Здесь дорога круто сворачивала и машины замедляли ход.

Автобуса все не было и не было.

— Придется добираться пешком, — проговорила Лида и поднялась со своего места.

Мне было жаль девушку. Прогулка заметно утомила ее. С лица исчез румянец, под глазами появились темные тени.

На наше счастье, едва мы поднялись, показался автобус, да еще с прицепом. Мы подняли руки, и шофер остановил машину. Нашлось как раз три свободных места: два в моторном автобусе и третье — в прицепном. Ярослав и Лида заняли два первых, а я полез в прицеп и, пробравшись на заднюю скамью, сел возле окошка. Устраиваясь, я нечаянно толкнул дремлющего пассажира. Он проснулся, посмотрел на меня и протянул мне руку.

— Здравствуйте, Олекса Мартынович, — услышал я знакомый голос.

Это был доктор Барабаш.

25. ВРАЧЕБНАЯ ТАЙНА РАСКРЫТА

Утомленный, я вскоре уснул. Среди ночи меня разбудил стук в дверь. В коридоре слышались поспешные шаги. Казалось, кто-то быстро бежал. Где-то стукнула дверь.

«Не новая ли катастрофа?» — мелькнула у меня мысль.

Я вскочил с постели и открыл дверь. На пороге стоял Аркадий Михайлович.

— Голубчик, пожалуйста, выйдите на минутку, — попросил он.

— Что случилось? — тревожно спросил я.

— Неожиданно заболела Лида. Кому-нибудь нужно пойти в аптеку.

Мимо нас пробежала горничная с бутылками в руках.

— Горячая вода сейчас будет! — на бегу крикнула она профессору.

— Врача вызвали? — спросил я ошеломленный.

— Возле нее Барабаш, — ответил старик.

Я наспех оделся, накинул поверх пижамы пальто. Аркадий Михайлович сунул мне в руку рецепты и сказал, чтобы я просил выдать лекарства немедленно.

— Что же у нее такое? — спросил я, торопливо выходя из комнаты.

— Потом расскажу. Бегите.

Аптека была недалеко. Там меня ожидал разбуженный телефонным звонком Аркадия Михайловича

дежурный фармацевт. Минут через двадцать я уже возвращался с какими-то ампулами, каплями и электрической грелкой.

«Что с Лидой? — тревожно думал я. — Не отравилась ли она чем-нибудь? Или, может быть, это имеет отношение к диабету?»

Я слышал, что при диабете бывает кома, но представление о ней имел самое смутное. Я знал только, что кома иногда может привести к смерти.

Аркадий Михайлович взял лекарства и грелку и оставил меня в коридоре, возле Лидиной комнаты.

— Не следует беспокоить больную, — сказал он и исчез за дверью.

Через минуту профессор вышел. Больная находилась в забытьи.

— Аркадий Михайлович, да скажите же мне, что с нею? — просил я старика.

— Ох, голубчик, я и сам толком не знаю. Вижу только, что Барабаш очень взволнован.

— А когда и как вы узнали? Кто вас позвал?

— Лида сама позвонила дежурной горничной и попросила позвать меня. Когда я пришел, ей было очень плохо, и я, не теряя времени, известил об этом Барабаша, а потом разбудил кастеляншу и вас.

В это время в коридор вышел бледный и взволнованный Барабаш. Он сказал, что ему необходимо связаться с начальником участка. Я сейчас же позвонил на квартиру к Кротову. Барабаш взял трубку и начал просить Кротова помочь заказать самолет, чтобы перевезти больную в Иркутск.

Услышав это, я оцепенел. Итак, положение Лиды было чрезвычайно тяжелым.

Через несколько минут позвонили с аэродрома и известили, что самолет сможет вылететь через два с половиной часа. Это сообщение принял уже я и немедленно передал его Аркадию Михайловичу. Профессор позвонил в гараж и вызвал санитарную машину. Барабаш говорил по телефону и уславливался с кем-то о необходимости прислать медицинскую сестру.

В коридоре появился Макаренко. Не знаю, кто его разбудил и сообщил тяжелую новость. Он подошел к нам и только хотел о чем-то спросить, как из комнаты вышел Барабаш.

— Можно мне войти? — обратился Макаренко к доктору.

— Нет, не нужно, — ответил Барабаш. — Она сейчас почти без сознания.

Макаренко молча смотрел на доктора, словно о чем-то размышляя, а потом тихо спросил:

— Что с нею?

— То, что я предвидел.

Инженер рванулся вперед, но сразу же утратил энергию и растерянно проговорил:

— Неужели это не ошибка?

— Как я хотел бы, чтобы это оказалось ошибкой! — с болью в голосе сказал доктор.

Ярослав медленными шагами подошел к окну, оперся рукой о подоконник и замер.

Ни Аркадий Михайлович, ни я не поняли диалога Барабаша и Макаренко. Очевидно, оба они знали о болезни Лиды что-то, чего мы и не подозревали. Невольно мне вспомнился разговор с Ярославом Макаренко перед моим отъездом за границу, когда он намекнул, что болезнь Лиды, может быть, значительно тяжелее, чем мы представляем.