Глубочайшая любовь
Шрифт:
— Вы как, сестры? — спросил он. — Ваш друг неважно выглядит.
— Он ранен, — отозвалась Катарина.
— Ну так проходите, сестры, — сказал водитель, закрыв двери автобуса сразу после того, как они приняли приглашения, таща на себе Джема. — Лучшая частная скорая Лондона к вашим услугам. Вас отвезти в больницу Св. Барта?
— Мы как раз оттуда — и там уже нет мест. Мы хотим отвезти его домой, чтобы позаботиться о ранах там, но нужно торопиться.
— Тогда скажите мне адрес, и я доставлю вас туда.
Перекрикивая звук взрыва, раздавшегося неподалеку, Катарина назвала адрес, и они поднесли Джема к сиденью. Сразу
«Только в Лондоне», — произнес Джем, слабо улыбаясь, — «автобусы способны, как ни в чем не бывало, ездить по маршруту даже во время массированного авиаудара».
— Не волнуйся, терпеть осталось недолго, — успокоила Катарина, нащупывая пульс Джема. — Ну вот, мы уже почти на месте. Будем в квартире — не успеешь оглянуться.
По тому, как Катарина старалась говорить все более жизнерадостным тоном, Тесса понимала, что положение ухудшается, и быстро.
Автобус не мог ехать быстро — все же это был обычный автобус глухой ночью под обстрелом, но все же они ехали куда быстрее любого из автобусов, которыми она когда-либо пользовалась.
Девушка не тешила себя пустой уверенностью, что автобус сможет обеспечить им безопасность: как-то она видела один такой после столкновения. Он лежал на дороге опрокинутый, словно слон на спине. Но они продолжали движение, а Джем отдыхал на полу с закрытыми глазами. Тесса рассматривала развешанные на стенах рекламные плакаты — изображения счастливых людей, пользующихся кубиками для подливки Бисто, по соседству от постеров, в которых рекомендовали вывозить детей из Лондона, подальше от опасности.
Лондон никогда бы не сдался, и Тесса тоже не собиралась.
В квартире, расположенной в мансарде маленького домика, где жили Тесса с Катариной, им снова повезло. Их соседи, похоже, ушли в бомбоубежище, и не осталось никого, кто мог бы увидеть, как они затаскивали по ступенькам окровавленного мужчину.
— В ванную, — распорядилась Катарина, пока они укладывали Джема на неосвещенном полу лестничного пролета. — И наполни ее водой. До краев. Холодной. Я возьму все необходимое.
Тесса бросилась в ванную по коридору, молясь про себя, чтобы водоснабжение не было нарушено бомбами. Когда из крана полилась вода, облегчение затопило ее. Разрешалось наполнять ванну не более чем на 13 см, эта линия была проведена внутри краской, но Тесса проигнорировала отметку. Она распахнула окно, чтобы впустить немного свежего воздуха с противоположной от пожаров стороны, а затем поспешила обратно. Катарина срезала тунику Джема, обнажив грудь, и уже сняла повязки. Рана была хорошо видна и выглядела очень плохо: яд черными отметинами снова растекся по венам.
— Возьми его с другой стороны, — попросила Катарина.
Вместе они смогли его приподнять. Джем лежал у них на руках мертвым грузом, пока они несли его по коридору и осторожно опускали в ванну. Катарина выпростала его раненую руку и плечо поверх бортика, затем достала из кармана передника две склянки. Вылила содержимое одной из них в воду, немедленно принявшую светло-голубой оттенок. Тесса понимала, что бессмысленно спрашивать у подруги, выживет ли Джем. Он выживет, потому что они сделают для этого все, что
— Продолжай обтирать его, — сказала Катарина. — Нужно его охладить.
Тесса встала на колени и намочила в голубоватой воде губку, затем провела ей по груди и голове Джема. От воды шел запах странного сочетания серы и жасмина, казалось, она помогает сбить температуру. Катарина натерла содержимым второй баночки руки и приступила к лечению раны на руке и груди, массажными движениями отгоняя распространившуюся черноту обратно к месту пореза. Джем запрокинул голову и тяжело дышал. Все это время Тессе оставалось только протирать его лоб губкой в попытках поддержать.
Это продолжалось час. Тесса вскоре перестала обращать внимание на звук падающих снаружи бомб, дым и залетающий внутрь пепел. Она полностью сосредоточилась на движении воды и губки на коже Джема, его лице, которое то искажалось от боли, то вновь становилось неподвижным и мокрым от пота. Обе волшебницы тоже вымокли насквозь, повсюду на полу стояли лужи воды.
«Уилл», — проговорил Джем, и его голос в голове у Тессы казался потерянным, но ищущим. — «Уилл, это ты?»
Тесса с трудом проглотила ком в горле, когда Джем улыбнулся в пустоту. Если он видит Уилла, то она мешать не собирается. Может, он на самом деле пришел напоследок помочь парабатаю.
«Уилл», — подумала про себя Тесса, — «если ты здесь, то просто обязан помочь. Я не могу потерять и его тоже. Вместе мы сможем его спасти».
Возможно, ей только показалось, но девушка почувствовала, как что-то направляет ее руку, пока она занималась делом. Теперь она стала сильнее.
Джем внезапно накренился в воде и наполовину высунулся из ванной, изогнув спину под невообразимым углом и запрокинув голову.
— Держи его, — приказала Катарина. — Не дай навредить себе! Сейчас будет самое худшее!
Вместе, и с той силой, что помогала Тессе, они удерживали Джема, пока он вырывался и кричал. Он был весь покрыт водой, и им пришлось повиснуть у него на руках и ногах, чтобы не дать размахивать ими и колотиться головой о керамические бортики. Он откинул Катарину, и та упала на пол и ударилась головой о стену, однако вернулась и снова обхватила его за грудь. Крики Джема слились с ночным хаосом — вода разлеталась брызгами, а дым, наоборот, проникал внутрь. Джем умолял дать ему инь-фень. Он лягался так сильно, что отшвырнул Тессу спиной на раковину.
Затем, он внезапно перестал двигаться и свалился в ванну, словно мертвый. Тесса подползла обратно по мокрому полу и протянула к нему руку.
— Джем? Катарина…
— Он жив, — выговорила она, ее грудь вздымалась так, словно она никак не могла отдышаться, затем прижала пальцы к его запястью. — Мы сделали все, что смогли. Давай отнесем его в кровать. Скоро все будет ясно.
Сигнал «Все спокойно» пронесся по Лондону сразу после одиннадцати, но вокруг ничто не могло быть спокойно или безопасно. Люфтваффе, может, и улетели домой, и бомбы прекратили падать на несколько часов, но пожары все распространялись, а ветер только раздувал и направлял их. Воздух был наполнен тлеющей копотью и летающим пеплом, и Лондон был весь в огнях.