Глубоко под кожей
Шрифт:
— Так уж случилось, что это комедия.
— Комедия? — Квин хмыкнул и выпил свой кофе. Вы собираетесь играть в комедии?
Ее глаза сузились.
— Не увлекайтесь, Доран.
— Ну, подумайте, мой ангел. У вас не такое лицо, чтобы бросаться в него тортами.
— Здесь вместо торта грязь.
— Что?
— В этом сценарии героиня падает лицом в грязь.
Он выудил из тарелки с фруктами кусок дыни.
— Хотел бы я на это посмотреть.
— Надеюсь, ваше желание разделят несколько миллионов зрителей. — С естественной грацией она вытащила салфетку из кольца и протянула ему. — Вы ведь, в конце концов, обыкновенный человек, не правда ли?
— Да, совершенно обыкновенный, — легко согласился он.
— А теперь скажите мне, почему вы явились сюда утром, уселись с ногами на мою кровать и запустили руки в мой завтрак?
— Это входит в мои обязанности. Отличный кофе.
— Я передам вашу похвалу повару. Теперь переходите к делу.
— А вы не хотите что-нибудь съесть?
— Доран!
Он достал маленькую папку и открыл ее.
— Я принес вам парочку предварительных отчетов, думаю, они вас заинтересуют.
— Отчетов о чем?
— О Ларри Вашингтоне, Амосе Лири, Джеймсе Брюстере. Нашлось кое-что и о вашем гримере и шофере.
— Шофере? Вы что, изучали материалы, касающиеся Роберта?
Аппетит у нее пропал, и она села в кровати повыше. Квин увидел темно-розовый шелк под кружевами и подумал, какой длины ее сорочка.
— Ничего более странного в жизни не слыхала.
— Ангел мой, неужели вы не читаете детективы? Преступником всегда оказывается тот, кого меньше всего подозревают.
— Я плачу вам не за то, чтобы вы изображали из себя Шерлока Холмса, и, черт побери, если вы будете копаться в биографии таких людей, как Роберт и Джордж, я вас уволю.
Немного подумав, Квин съел ягодку клубники.
— А вы никогда не замечали, как ваш Роберт на вас смотрит?
Кружева поднялись и упали в такт ее дыханию. Шантел кокетливо наклонила голову:
— Всемужчины так на меня смотрят, милый мой.
Он долго смотрел на нее, а потом отхлебнул кофе. Даже ему было трудно определить, когда она играет, а когда ведет себя естественно.
— Поскольку мне нужно было с чего-то начать, я решил начать с тех людей, которые находятся к вам ближе всех. Только не говорите мне, что вы и Мэта подозреваете. — Он ничего не ответил, и она снова взглянула на него.
— Вы шутите. Ведь Мэт…
— Такой же мужчина, как и все, — закончил за нее Квин. — Вы ведь только что сказали, что все мужчины одинаковы.
Шантел в ярости схватила поднос и плюхнула его на колени Квину. Из чашек выплеснулся кофе.
— Послушайте, надо все это прекратить. Я не допущу, чтобы вы шпионили за людьми, которыми я дорожу, и нервировали их. Мэт мой самый близкий друг, и мне показалось, что он и ваш друг.
— Это не имеет отношения к делу.
— На этом наше дело прекращается. Звонков больше не было и писем тоже.
— Целых сорок восемь часов.
— Для меня достаточно и этого. Я заплачу вам за сегодняшний день, и мы…
В эту минуту телефон, стоявший у кровати зазвонил, и слова замерли в горле у Шантел. Не осознавая этого, она схватила Квина за руку, и их пальцы крепко переплелись.
— Пусть трубку возьмет прислуга, — прошептал он. — Не паникуйте. Если это он, поговорите с ним спокойно. Постарайтесь затянуть разговор, тяните как можно дольше. Нам нужно время, чтобы засечь номер.
Зажужжал интерком, и Шантел вздрогнула.
— Соберитесь, Шантел. Вы справитесь с этим.
Стараясь выровнять дыхание, Шантел произнесла;
— Да?
— Вам звонит какой-то мужчина, мисс ОХарли. Он не говорит своего имени, но утверждает, что у него к вам очень важный разговор. Сказать ему, что вы не можете подойти?
— Да, я… — Но тут ее запястье сжала рука Квина. — Нет, я отвечу. Спасибо.
— Тяните время, — повторил Квин. — Пусть говорит подольше.
Когда она подняла трубку, ее пальцы были холодными и плохо слушались. Квину достаточно было только взглянуть в ее лицо, чтобы понять, что она слушает знакомый шепот.
— Не кладите трубку, — тихо сказал он, держа ее руку в своей. — Пусть он говорит. Слушайте спокойно и отвечайте на его вопросы.
— Спасибо, — сумела выдавить она, хотя в ее горле застрял комок. — Да, да, я получила ваши письма. Нет, я не сержусь. — Она закрыла глаза и попыталась представить, что от его слов у нее по коже не бегут мурашки. — Мне хочется, чтобы вы назвали себя. Если вы… — Со смешанным чувством отчаяния и облегчения Шантел отняла трубку от уха. — Он повесил трубку.
— Вот черт! — Поставив поднос на пол у кровати, Квин склонился над ней и нажал несколько кнопок телефона. Это Квин. — Он снова выругался. — Да, продолжайте слушать. Да, я понял. Времени было слишком мало, — пояснил он Шантел, повесив трубку. — Может, он сказал что-нибудь, что заставило вас насторожиться или вспомнить того, кого вы знаете?
— Нет. — Она снова задрожала, но все-таки сумела взять себя в руки. Из тех, кого я знаю, никто на такое не способен.