Глубоко под кожей
Шрифт:
В течение недели она была слишком занята, чтобы думать об этом. На несколько часов она с головой погружалась в роль Хейли и ее проблемы. Пока шли съемки, трудно было думать о собственных делах. Работа всегда спасала ее в трудные периоды жизни. И она надеялась, что спасет и на этот раз.
Но вот наступила суббота. Съемки шли нормально, и непредвиденных вызовов не ожидалось. Обычно в субботу утром она любила несколько часов поваляться в постели, наслаждаясь покоем и комфортом, которые, судя по газетам, были частью ее каждодневной жизни.
Но сегодня она проснулась в семь часов. Разозлившись,
Сбросив покрывало, она прошла в кабинет, смежный с гардеробной. Из всех комнат ее дома только в кабинете можно было узнать о другой стороне ее жизни. Мебели в кабинете было много, но она была проста и функциональна. Ткань для штор была, вероятно, привезена из Парижа, но обстановка комнаты производила впечатление четкой организации и продуманности. Письменный стол был куплен не только за свою дороговизну и красоту, но и потому, что был удобен для работы. Шантел часто работала за ним. И использовала компьютер, который там стоял.
Да, у нее были агент и личный менеджер, команда журналистов и помощников, но Шантел стремилась сама управлять своей жизнью, своим бизнесом. Она знала, сколько у нее денег на счете и сколько она получает за каждую картину. Она аккуратно подшивала в папки листы всех своих контрактов. И она не просто подшивала их, а внимательно читала.
Она подошла к столу и, не посмотрев в свой толстый ежедневник и на стопку листков с телефонными посланиями, которую оставляла горничная, взяла толстую пачку бумаг. Это были три сценария, которые она еще не успела просмотреть. Съемки «Чужих» когда-нибудь закончатся и чем раньше она начнет думать о следующем фильме, тем меньше времени будет сидеть без работы.
Шантел вернулась в спальню, устроилась в постели, бросив под спину подушки, и, положив первый сценарий на колени, сказала себе, что будет работать до восьми часов, когда ей приносят кофе. Она очень быстро поняла, что первый сценарий совершенно безнадежен. В самой истории была какая-то изюминка, но в основном вся ее роль сводилась к тому, что ей, обнаженной, придется переходить от одной страстной сцены к другой. Шантел не была ханжой, но она вовсе не хотела использовать свое тело для того, чтобы помочь продать посредственный фильм. Кроме того, ей уже надоело играть женщин-вамп или жертв. Она отбросила этот сценарий и взялась за другой. Он захватил ее с первой же страницы.
Это была комедия. Наконец-то кто-то прислал ей умную вещь, в которой ей не придется полагаться исключительно на свою сексуальность. Диалоги в этой комедии были остроумными, сюжет делал неожиданные повороты, от которых она громко хмыкала. Шутки были не только примитивными, но и строились на игре слов, и Шантел понимала, что здесь ей будет где развернуться. Ее героиня все время попадала в дурацкое положение и кончала тем, что падала лицом в грязь. Шантел это ужасно понравилось.
«Огромное спасибо тебе, Мэт». Прочитав половину сценария, Шантел прижала его к груди. Он понял, что ей хочется сняться в такой роли, которая никак не соответствует образу, с таким старанием созданным ими за последние шесть лет. Конечно, это рискованная затея. Захотят ли люди платить, чтобы увидеть, как она шлепается лицом в грязь? Шантел откинулась на подушки, подтянула колени и снова углубилась в чтение.
Когда в дверь постучали, она была полностью поглощена сценарием. Она машинально ответила и засмеялась, представляя, кем еегероиня выбирается из очередной передряги.
— Наверное, что-то очень смешное, — заметил Квин.
Шантел резко подняла голову, и смех в ее глазах сразу же сменился раздражением Как плохо, подумала она, что он так хорошо выглядит.
— Жаль, что я не зарядила пистолет.
— Неужели вы смогли бы пристрелить человека, который принес вам в постель завтрак?
Он подошел к кровати, поставил ей на колени поднос, а потом преспокойно уселся рядом. На нем были футболка и потертые джинсы, и его, похоже, совсем не волновало, что его теннисные туфли оказались на коврике ручной работы.
— Что вы читаете? — спросил он, вытянув ноги и закинув руки за голову.
— Биржевой отчет.
— А, да, я тоже всегда хохочу над ним.
От подушек исходил ее запах, сексуальный, экзотический и возбуждающий Она была еще слегка помятой после сна, а волосы неряшливо свисали на плечи и спину. Но даже при ярком утреннем свете он не смог отыскать ни единого изъяна в ее лице. На ее плечах выделялись только две тонкие бретельки, а на груди маленькая полоска кружев. Он вспомнил то, о чем не должен был вспоминать, что он ощущал, когда прижимал ее к себе и целовал, пока у него не помутился разум. Квин взял с подноса тост и потянулся за джемом.
— Угощайтесь, — пробормотала Шантел, борясь с желанием отодвинуться.
— Спасибо. — Он наклонился над подносом и намазал джем толстым слоем на тост. Его дыхание теплой волной коснулось обнаженного плеча Шантел, она застыла и напомнила себе, что терпеть его не может. — Я уже говорил, у вас огромная кровать?
— Когда мне принесут счет за стирку коврика, я вычту его из вашей зарплаты. — Делая вид, что не обращает на него никакого внимания, Шантел взяла кофейник и налила себе кофе.
— Зачем я вам понадобилась, Доран?
Он откусил кусочек тоста и молча посмотрел на нее. Его губы медленно, очень медленно растянулись в улыбку.
— Не напрягайтесь, — сказала она и отхлебнула кофе, который оказался слишком горячим.
Почувствовав, что обожгла язык, он решила, что он не просто не нравится ей. Он ей противен.
— Задайте глупый вопрос, — начал он, наливая себе кофе.
— Послушайте, я очень занята, так что. если…
— Да, я уже это заметил.
— Мне надо прочитать несколько сценариев.
— И что, среди них есть хорошие?
Шантел глубоко вздохнула. «Некоторые мужчины отличаются повышенной тупостью, — напомнила она себе. Быть может, если я его рассмешу…»
— Если хотите знать, то один такой есть. И я хочу дочитать его сегодня утром, так что, если у вас ко мне какое-то дело…
— А в этом сценарии вы снова над кем-то издеваетесь?
Терпение, приказала себе Шантел. С идиотами надо быть терпеливой.