Глубоко в моем сердце
Шрифт:
Очень может быть.
— Макс, решающие сутки на исходе, и мне страшно, что ты и правда не придешь в себя, — прошептала она.
Так, все, хватит валяться как бревно, Макс. Делай что-нибудь!
Я попытался пошевелить пальцами.
Ничего.
— Я люблю тебя, пожалуйста, очнись, — умоляла она.
Я собрал все свои силы и дернул указательным пальцем.
Она перестала меня поглаживать.
— Макс? Ты меня слышишь?
Я снова
— Боже мой, я сейчас приведу врача.
Вот уж нет. Я тебя не отпущу.
Я слабо сжал одну из ее рук, чтобы она не покинула меня.
— Милый, нужно, что тебя осмотрели. И вытащили трубку из гортани, если ты дышишь сам.
Я пытался дышать сам, пытался сказать, что хочу, чтобы она осталась. Усилием воли я открыл глаза.
— Ма-а-ам, — закричала Лера, и, к моему удивлению, в палату вошла тетя Наташа. Она вопросительно посмотрела в нашу сторону, а потом увидела меня в сознании. — Позови врача.
— С возвращением, милый, — сказала она, улыбаясь, и вышла из палаты.
Я перевел взгляд на мою малышку и попытался без слов сказать как мне жаль. Она была помятой и осунувшейся, глаза красными и опухшими. Если она выглядела так, то, значит, со мной все было охренительно плохо.
— Нужно позвонить Киру, — сказала она, достала телефон из кармана джинсов и набрала номер. — Макс очнулся, приезжай.
Глава 25
Лера
Не могу описать, какое облегчение я испытала, когда он пошевелил пальцем. Словно вся тяжесть мира упала с моих плеч.
Кир примчался в больницу за 10 минут. Оказалось, что мой папа остался с ним на ночь и довез до больницы утром.
Максу к тому времени убрали трубку из гортани, и он даже немного поговорил со мной.
— Я слышал… как ты сказала мне… что… готова переехать ко мне… и что все бы отдала… чтобы стать моей женой. Мне нужно еще встать… с этой чертовой…постели…но… тебе уже не отвертеться, — хрипел он.
Я смеялась и рыдала одновременно.
— Все что захочешь, — пообещала я. — Ты не представляешь, какой страх я испытала за последние сутки в больнице, думая, что могу потерять тебя.
В палату ворвался Кир.
Когда он увидел Макса в сознании, то подлетел к нему и обнял.
— Ауч. Это безумно больно, брат.
— Никогда больше не пугай меня так! Отныне, если ты не пристегнулся, я с места не сдвинусь, — горячо поклялся Кир, отстраняясь от Макса.
— Я никогда больше не буду ездить не пристегнутым. Обещаю. У меня много дел. Надо тебе раздать подзатыльников за то, что думал, что я умру. Надо перевезти мою красавицу ко мне. Жениться на ней. Мне некогда больше валяться при смерти.
— Ладно, ребята, мы поедем домой, если что, звоните. Поправляйся, Макс, — сказал папа.
— Спасибо,
— Не за что, милый, — ответила мама и, подойдя к нему, по-матерински погладила его по волосам, наклонилась и тихо сказала: — Не забудь попросить руки нашей дочери у ее отца, иначе мы все тут хлопот не оберемся.
Макс засмеялся и тут же застонал от боли.
— Хорошо, тетя Наташа. Спасибо, что предупредила.
— О чем? — поинтересовался папа.
— Да так, сказала, что еда тут отвратительная, чтобы был поаккуратнее. Кстати, завтра принесу тебе супчика, — сказала она, выходя из палаты. — Пока.
— Спасибо. До свидания, — он посмотрел на меня. — Тебе бы тоже съездить домой, малышка. Очевидно, последние сутки ты только плакала и переживала. Сомневаюсь, что ты спала. Тебе нужен отдых.
— Не хочу оставлять тебя, — я переминалась с ноги на ногу, думая, какую бы причину еще придумать, чтобы остаться.
— Со мной все будет хорошо. Глазом не успеешь моргнуть, как я выпрыгну из этой кровати и вернусь домой вместе с тобой.
— Обещаешь? — с надеждой спросила я.
— Обещаю, любимая.
Глава 26
Макс
Выпрыгнуть, конечно, не получилось, но к Новому году я смог вернуться — не без помощи брата и дяди Димы — домой.
Я буду восстанавливаться в течение 2–3 месяцев, меня ждет изнурительное физиолечение, но все это меркнет по сравнению с тем фактом, что Лера переехала ко мне и порхает вокруг меня, словно бабочка.
Моя берлога изменилась под чутким руководством Леры, появился домашний уют. А еще, она распечатала наши совместные фото на трех холстах в черно-белом цвете и повесила в спальне. Я не видел какие снимки у нас получились, так как попал в аварию и было не до этого. Но в момент, когда я зашел в спальню, у меня перехватило дыхание. Наши взгляды, движения, позы были пронизаны любовью. И не важно, что она сидит в моей огромной футболке, что эти фото сделаны не в студии при отличном свете. Обработки снимков было достаточно, чтобы подчеркнуть любовь, нежность, заботу.
Кир после аварии изменился. Больше никаких девушек и клубов. Он стал много общаться с отцом Леры и постоянно торчать у нас, изображая живой костыль. А еще, он как дурак без конца хмыкает, смотря в телефон. Не знаю, кто ему написывает, но это его явно забавляет. Тетя Наташа тоже частенько заходит к нам и приносит что-нибудь вкусное. И не важно, что Лера умеет готовить, она приносит огромные стопки контейнеров, гладит меня по волосам и приговаривает: «Питайся хорошо, быстрее на ноги встанешь». Не буду скрывать, мне не хватало такой материнской заботы, это приятно. Невероятно, как спасение от падения незнакомки, помогло мне обрести семью.