Глубокое бурение
Шрифт:
Вовка дело знал отлично, варил все стыки, в любых положениях и в любую погоду. А что нудноват был - так не замуж брали, на работу. У него была иная проблема - ему ничего не шло впрок.
Деньги спускал мигом, причём на всякую ерунду, и большую часть времени жил чуть ли не впроголодь. Получит зарплату, начнёт всех пивом угощать, дисков напокупает, монитор у компьютера поменяет, мобильник крутой купит. А где предыдущий? Проклепал где-то…
Однажды зашёл в душ и стал мужиков снимать на встроенную цифровую камеру, да ещё и с выходом в Интернет. От Волокотина, что ли, заразился? Ведь в другом месте убили бы за такие выходки. Попробовали объяснить, что в мужском
Короче, Вовка идею подкопа не мог осознать и потому воспринял в штыки:
– Я ничего копать не буду.
– Значит, не в доле, - сказал Игорь.
– А ты в доле?
– удивился Вовка.
– Я всегда в доле, - уточнил старший сварщик.
– А почему?
– Потому что понты не колочу и впрягаюсь!
А идея была простая - прокопать Землю насквозь, вылезти в Америке, затариться на все десять мультов, вернуться, всё продать и навариться раз в тридцать.
– Каждому почти по тридцатке мультов нашими!
– подзадоривал Игорь.
– Но бабки-то Лёхины… - возражал Вовка.
– Ты чего дурочку включаешь?
– Игорь уже еле сдерживался.
– Вова, заткнись, пожалуйста, - сказала Лена. Она получала меньше всех и была остро заинтересована в успехе предприятия.
Деньги, конечно, принадлежали Лёхе, но с другой стороны - на кой они ему, если их потратить нельзя? Редким артефактом доллары станут не меньше чем за тысячу лет, когда Соединённые Штаты станут мифической страной, в которой жили гигантские обезьяны, киборги и люди, летающие верхом на ветре, так что продавать доллары сейчас по курсу двадцать четыре к одному смысла не имеет - не купит никто. А подкоп - хоть какой-то шанс выйти на пенсию не по инвалидности, а по богатству.
6
На военном совете присутствовали Оскар, Игорь с Вовкой, Лена, Лёха и Опарыш с Волокотиным. Бугра отправили на подённые работы к главному бухгалтеру, так что о грядущем калыме он пока не подозревал.
Что касается подёнщины, то мастерские с подачи Гардина давно батрачили на управление. Кран потечёт или решётка на окно требуется, полностью поменять санфаянс, сварить гараж - этим занимались славные труженики тыла. Причём батракам, как правило, если и перепадало что-то, то не более сотняги на рыло. Видимо, предполагалось, что это производственная необходимость или жест доброй воли слесарей, сварщиков и прочих специалистов. Специалисты матюкались и шли на подёнщину, потому что в «Промжелдортрансе» всё-таки было чуть получше, чем на остальных предприятиях, и терять это место как-то не хотелось.
Когда-то начальники вполне мило уживались с подчинёнными, потому что сами бок о бок с ними работали, с низов начинали. И Гардин, и главный инженер, и даже генерал. Как им откажешь? Делаешь, надеешься, что отплатят добром (или деньгами, на худой конец). Но они, едва приподнявшись, зазнались, начали качать права, и выяснилось, что вся любовь и взаимное доверие - мираж.
Но обидно было даже не то, что начальство забыло, с кем начинало трудовой путь. Бог с ними, не очень-то и хотелось. Больше всего напрягало, что они хозяевами себя считали. Звери алчные, пиявицы ненасытные… Ладно, если они казённый материал на себя расходовали, топливом подотчётным личный транспорт заправляли, но ведь они и рабочих использовали, будто те их собственность. А мохнорылый ещё и глумится: не хотите, мол, как хотите, за воротами желающих полно.
Разумеется, чтобы как-то компенсировать моральные страдания, рабочие потихоньку тащили с предприятия всё, что можно тащить с пользой и, по возможности, без палева. Ведь всякому требуется либо печку на участок сварить, либо оградку на кладбище. Можно было, конечно, и официально: написать заяву на имя генерала, мол, отец родной, позволь сани изготовить из списанного материала. Генерал подпишет, мастер подсчитает, сколько обрезков труб и прочего материала ты набрал на эти сани, сколько времени на изготовление потратил, электричества сколько сгорело, а также электродов, потом экономист обсчитает, и получится, что проще было купить эти сани в магазине - геморрою меньше. Или тырить, что экономически выгоднее (если не поймают). А если попадёшься - тут уж десять лет расстрела через повешение. В смысле, лишат премии, и получишь ты голый тариф, то есть в три раза меньше, чем со всеми надбавками. Выбирай, как говорится, но осторожно, но выбирай. Риск - благородное дело.
Давно бы уже все свалили отсюда: и Игорь, и Лена, и даже кузнец, которому, в принципе, всё было нормально - его, как писателя, холили и лелеяли. Но некуда было. Где ещё такие дешёвые путёвки в санаторий? Где оплачивают билеты на поезд? Где на протезирование зубов полторы тысячи выдают? Где, в конце концов, так легко можно тырить краны, электроды, стекло и металл? И вот теперь, с десятью миллионами, можно было послать всех на куль и уехать жить на Французскую Ривьеру…
– Не люблю я французов, - сказал Игорь.
– Самая поганая нация.
– Почему?
– удивились все.
– Да вообще ублюдки они и пархатики, и не поеду я во Францию.
– Он Кзыл-Орду купит, - предположил кузнец.
– Не, лучше Колпашево, - захихикал Волокотин.
– Вот позорище-то, - Лена с неодобрением посмотрела на сварщика.
– Ты хоть одного француза видел?
Игорь, разумеется, не видел ни одного, но у него был аргумент убойной силы:
– Они Пушкина убили!
Всем разу вспомнилось лермонтовское «На смерть поэта», особенно строки про Дантеса: «…и слышно было до рассвета, как ликовал француз».
– Ладно, с недвижимостью потом определимся, - отрезал Оскар.
– Вы решайте, где копать будем.
Сначала все предложили: в кузнице, но Лёха вполне аргументированно доказал, что сие глупо и недальновидно. Во-первых, кузня не запирается, а во-вторых, молот вибрирует, и туннель обрушится к едрене фене. Зато сварочный пост идеально подходит - под разметочным столом плиты керамические выломать аккуратно, и под ними копать. Вовка сначала выёживался, мол, не дам, но Игорь так на него посмотрел… Чтобы не откладывать дела в долгий ящик, тут же эти плиты выломали.
– Теперь надо установить очерёдность, - предложил Лёха.
– Какая очерёдность?
– Игорёк навис над Волокотиным.
– Сынок, вам с Андрюхой калым: прокопаете сто метров - и можете домой идти.
– А на хрена мне это надо?
– обиделся Митя.
– Вы придумали - вы и копайте.
– А чего это ты такой дерзкий стал, дяденьку не уважаешь?
– Не буду я копать, Игорёчек, чего ты пристал.
Стали выяснять, кто всё же подписывается на авантюру. Оказалось, народу немного: Игорь, Лёха, Оскар и Лена. Опарыш тоже был не прочь, но его злокозненный уд заявил: