Глубокое озеро Чар

Порохня Нюша

— По ходу поминки уже закончились, — сделала вывод Яшка, и я заметила даже в темноте, как побледнело её лицо. — Ну что, хана нам?

— Ага! Сейчас! — рявкнула я. — Обойдутся! Побежали!

Мы помчались вниз по лестнице, и я краем глаза видела, как в окно лезет тётя Роза, тяжело перекидывая ногу через подоконник и цепляясь руками за раму.

— Не убежишь! — завопила она. — Светка! Держи! Они к тебе побежали!

— Что они пили?! — завизжала Яшка, не сбавляя ход. — Чокнутые бабы!!!

Ворвавшись

на кухню, я сорвала коврик с пола и, нащупав ручку дверцы погреба, дернула её вверх. Тяжёлая дверца отворилась, и я закричала:

— Яшка, прыгай вниз!

А Яшка уже била венчиком ползущую в окно библиотекаршу, Светлану Андреевну.

— Давай!

Подруга топориком вошла в квадратный проем, в последний раз огрев наглую бабу гудящим от напряжения венчиком, а я прыгнула следом, прямо в тот момент, когда в кухню ворвалась тётя Роза.

Нащупав засов, я задвинула его и облегчённо вздохнула.

Дверца над нами заходила ходуном, видимо, женщины пытались ее открыть. Но это было попросту невозможно — засов был настолько крепким и толстым, что это было под силу лишь Хосе Бейстеро или его демону. Но что-то подсказывало мне, что ему сейчас не до нас.

— Я ничего не вижу, — прошептала Яшка. — Сейчас разобью что-нибудь.

— Стой на месте, — сказала я и, спустившись вниз, пошарила по стене, ища выключатель.

Вспыхнул тусклый свет, но его было достаточно, чтобы рассеять темноту.

Дедушкин погреб был забит банками с разносолами, бутылями с вином и еще всякой всячиной, аккуратно расставленной по полкам.

— По-хозяйски, — с уважением сказала Яшка и постучала пальцем по бутылю с вином. — Вот это совсем хорошо…

Дверцу погреба продолжали нещадно дергать, Роза что-то кричала угрожающим голосом, и подруга удивленно посмотрела наверх:

— Они что, реально думают, что мы выйдем отсюда?

— Ну, видимо, угрожают, что все равно достанут нас отсюда, — предположила я. — Скажу тебе прямо — если нас не спасет чудо, нам точно хана.

— Я надеюсь на испанцев, — вздохнула Яшка. — Должны же они о нас подумать…

— У них, похоже, тоже проблемы, — скептически ответила я. — Их прадедушка явно не настроен с ними любезничать. И с чего ты взяла, что они прибегут нас спасать?

— Потому что в последнее время они только этим и занимаются, — Яшка недоуменно посмотрела на меня. — Не заметила? И бабка их намекнула, что они о нас разговоры ведут.

— Ой, ли… — хмыкнула я, но думать об этом было приятно.

— Можно мешок взять? — Яшка показала на стопку холщовых мешков, аккуратно сложенных возле банок с огурцами. — Присесть охота.

— Бери, конечно, — я прислушалась. — Ушли? Или в засаде сидят?

— Да кто их знает, — Яшка взяла стопку и тут же воскликнула: — Смотри, что это?

Я повернулась к ней и увидела в ее руках толстую тетрадку.

Раскрыв пожелтевшие страницы, я узнала почерк деда и пробежала глазами по густым строчкам.

— Что там? — Яшка склонилась над тетрадкой.

— Сейчас узнаем. Похоже на черновики дедовых научных работ… — я пролистала тетрадь до конца и поняла, что черновики были сначала, а дальше то, что касалось озера Чар.

Мы уложили мешки на старый ящик для картошки, открыли бутыль с вином и углубились в чтение. Многое из того, что было написано в тетради, мы уже знали, но многое повергло нас в шок. А кое-что, даже придало надежды.

«Воскресший Бейстеро, проклял Семена Кукурузу страшным проклятием, и убийца ведьм, обрел облик зверя. Он живет в лесу и каждую ночь превращается в жуткого монстра, который нападает на скотину и питается ее кровью. Заросший, ужасно пахнущий, он совершенно потерял связь с миром, но проклятие Бейстеро, держит его на этом свете, не позволяя умереть и воссоединиться со своей семьей.

Я нашел его в самой глуши, жадно поедавшего убитого им зайца, с ним была большая, лохматая собака и даже днем, находясь в подобии человека, Семен походил на своего же пса. С грязной, всклокоченной бородой, длинными волосами, он был одет в козлиные шкуры, босый и покрытый язвами. Завидев меня, он оскалился и, зарычав, спрятался в кустах, откуда наблюдал за мной, не делая попыток напасть. Псина не отходила от него ни на шаг».

— Круто… — прошептала Яшка, обняв колени руками, она внимательно слушала рассказ деда, записанный в старой тетради. — Так значит, монстр из леса — это Семен Кукуруза…

«На следующий день я пришел туда снова, и принес ему еду. Он сначала осторожничал, но все же подошел ближе и через пару минут уже жадно поглощал угощение, не забывая кормить свою собаку, и это говорило о том, что в нем еще жила человечность. Я ходил в лес целый месяц, и мы постепенно подружились с ним. Бедный Семен, издававший лишь нечленораздельные звуки, начал говорить. С трудом, заикаясь, вспоминая человеческую речь, он поведал мне свою историю. Ему хотелось умереть, но, сколько бы он не убивал себя, каждую ночь воскресал в образе зверя, и все начиналось сначала.

Однажды он принес мне блокнот, очень старый и потрепанный. Семен прятал его под старой березой, завернутый в кусок брезента, и объяснил, что его он унес из дома Бейстеро, в тот день, когда убил его и жену. Я пролистал его и сразу же понял, что это нужно показать Лолите. В нем хранилось знание — имя демона озера Чар.

С этого дня я почувствовал, что за мной наблюдают, и испытал страх, ведь у меня есть внучка, которой тоже может достаться от всей этой колдовской гадости. Лолита должна прийти сегодня вечером, и я отдам ей блокнот ее отца».