Глупая серая мышка
Шрифт:
А кандидатура для разрядки… Так вот она, рядом с Таей стоит. Вот только Дарил помощь первую окажет… И начнем… выяснять причину его наличия рядом с моей воспитанницей. И, надеюсь, отсутствие обезболивающего заклинания не помешает ему привести достаточно серьезные причины.
А то ведь я сейчас, за себя не очень ручаюсь.
Бал у эльфийского посла мало чем отличался от тех, на которые я сопровождала герцога раньше. Все те же изысканные наряды, утонченные маски на лицах, пустые разговоры и косые взгляды. Причем, чем чаще мы с Артуром появляемся в свете, тем с большей злобой
Тем более теперь, когда в его глазах горит такая жажда жизни. Вот что значит, вовремя зажженная надежда.
А мне и самой безумно интересно. Уж больно неординарным он оказался. Начиная со странного лица. Все, вроде бы, такое же. Но… чуть-чуть не так. Немного ни такой разрез глаз, слегка иная форма губ. Более острые скулы, немного другой подбородок. И уже не сомневаешься, не человеком была его мать. И ни одной другой, из знакомых мне рас. Уж я-то в этом вопросе покопалась.
А еще я точно знаю, что он совершенно не восприимчив к магии. И не только та, ночная встреча натолкнула меня на такой вывод. Видела я, как он через магические сигналки проходит. Мною на коридоре установлены.
Но самым большим открытием было то, что мои стихии тоже на него не действуют. Словно не видят его.
Так что, странностей за ним водится ни мало. Но меня это нисколько не пугает. Хороший он. Как Лекс со своими Тенями. Такой же надежный. Может, когда и удастся познакомить их. Вдруг, из этого что ладное получится. А то у Артура, кроме меня да Камиллы и друзей-то нет.
Но это сейчас не главное. Главное, дождаться, когда сезон балов закончится и… в храм. У меня от предвкушения этой поездки уже сейчас ладошки чешутся.
— Таня, может, до дома прогуляемся?
Надо же, как задумалась. Телохранитель, блин. В мечтах и не заметила, как мы подошли к карете.
Может, и правда, пешком пройтись. Здесь до дома, рукой подать. Все не в карете трястись.
Не успела еще ничего ответить, а герцог уже карету отпускает. И охрану тоже.
— Э..э… А вот этого не стоит.
Ребята на мой голос останавливаются. Артур недовольство на лице демонстрирует. А то я не понимаю. Одно из двух. Или опять в романтику ударится, целовать полезет. Или о храме расспрашивать. Достал со вчерашнего дня со своими расспросами. Приедем, сам все увидит.
— А вас голубчики, никто не отпускал.
Бартоло пытается оправдаться, мол, герцог… Перебиваю.
— А меня кто спросил? — Головы опустили. Раскаяние изображают. Дурочку из меня делают. Я сама так умею. — Я что, одна Вашего господина со всех сторон охранять буду? — И строгий вид на себя напускаю.
— Таня, — рука герцога ложится мне на плечо. Поднимаю на него глаза, бровки домиком делаю. — Здесь патрули на каждом шагу. Мы в самой охраняемой части города. Все будет нормально.
Да согласна я, согласна. Но не сразу же сдавать свои позиции.
— Кто-нибудь, дайте герцогу меч. И мне, тоже.
А сама представляю себе, как все это будет выглядеть. Артур- то еще ничего. Хоть и в парадном камзоле, но, все-таки… А вот я… В бальном платье с глубоким декольте, и перевязи, в которую меня два раза обмотать можно.
Да хоть как корова на льду. Главное, чтобы герцога домой в целости и сохранности доставить. Придумал тоже… У него одна романтика на уме. А мне теперь ни на секунду расслабиться нельзя будет.
Вооружились. Ребят с каретой отправили. Идем. Не успели от дома эльфийского посла отойти и точно, патруль обгоняет. Пятеркой идут. Магом усиленные. На нас посмотрели. Видно, герцога в лицо знают. Вежливо так поприветствовали. От меня взгляд отвели. Чтобы не заржать в голос, наверное.
Герцог молчит. Я тоже ему в душу не лезу. Его затея, вот пусть и развлекает.
Ага, созрел.
— Как ты предполагаешь тайники искать?
Вот так всегда… Девушка на лирику настроилась. На охи-вздохи… Признания… под магическими светильниками. А ей вопросы разные, глупые, задают.
— С помощью стихий, конечно. У нас в храме никто магией не пользовался, так что, тайники не магией запечатывали. Да и никто другой, кроме танцовщиц, стихийные метки отыскать не сможет.
— А демоны?
Я даже остановилась. Вполне логично, только…
— Я думаю, там не все так просто. Вряд ли, на одну стихию настраивали бы. Во главе храма всегда универсал был. Так что, кроме меня вряд ли кто найти сможет.
Успокоила. Идем дальше. Герцог, незаметно так, ко мне все ближе придвигается. Едва ногой о меч не бьется. Может пора уже ему, по дружески, объяснить, что хватит ко мне, юной и неопытной, клинья подбивать.
Не успела. Похвальное желание так и осталось неисполненным.
Откуда они появились, заметить я не успела.
Словно черные тени выступили из темноты домов, не издавая ни звука, окружили. С тонким визгом вылетели мечи из ножен.
Много. Их слишком много.
Герцог, резко наклоняется ко мне, с удивительной нежностью губами касается моих губ. По щеке тихим шепотом шелестит:
— Прощай, мышка.
И мы встаем спина к спине.
Только рано, мой милый герцог, ты нас хоронишь. Ты мне еще за этот поцелуй ответить должен.
И я зову стихии. Но не как партнеров в танце. Зову как воинов, как защитников. И они приходят. Обжигающим ветром и воздушными крыльями за моей спиной. Мягкой землей, что задержит наших противников, влажным туманом, скрывающим наши движения.
И я обнажаю меч и выпускаю на волю свою сущность. Сущность танцовщицы стихий. Для самого прекрасного танца. Танца смерти.
Но их слишком много.
И я вступаю в танец. И жизнь замирает на кончике моего меча. И тело стремительным броском вырывает свою смерть из рук врага. И биение крови в жилке на виске звучит оглушающей музыкой. И я перетекаю из одной стойки в другую, не нарушая ритма. И ни один стон не нарушает гармонию схватки.
Они умирают, молча. Их тела, куклами-марионетками, потерявшими свих актеров, падают мне под ноги. Но на место погибшего, тут, же встает другой воин. И танец продолжается. И снова слышится звон металла. И на губах амброзией ощущается чужая кровь. И снова я едва успеваю перехватывать удары, что предназначены герцогу. И снова, срывая голос, он кричит, предупреждая меня об опасности. И кажется, что в этом городе, где так часто ходит патруль, из живых остались только мы и те, кто так торопиться отправить нас в царство мертвых.