Глупое сердце

Кендрик Шэрон

Сейчас ей казалось, что мир наполнился какой-то магией. Вот как все может измениться всего-то за несколько часов!

Глава 5

Увидев незнакомый, покрытый пятнами потолок, Риккардо закрыл глаза. Но когда он открыл их снова, потолок был все еще на месте. Как и… как и…

Как и он сам.

Он на мгновение затаил дыхание, осознав, что рядом с ним в постели кто-то лежит, и похолодел, вспомнив, кто это был.

Энджи!

В голове всплыли мрачные и нежеланные события предыдущего дня. Платье ей в подарок.

Рождественская вечеринка. Вино плюс разница во времени плюс не очень обильный ужин. Это проклятое платье! А потом… потом он привез ее сюда, к ней домой, и изнасиловал, а она с легким сердцем позволила ему сделать это.

У него бешено заколотилось сердце. Он замер, лежа в такой узкой кровати, в какой не спал с самого детства, пока, наконец не решился осторожно повернуть голову, чтобы не разбудить ее.

Без платья она меньше напоминала вчерашнюю коварную соблазнительницу и гораздо больше — привычную ему Энджи, хотя и без собранных в тугой пучок волос. Ее голова была откинута на подушку, лицо пылало, одеяло сползло, так что ему был виден один маленький розовый сосок.

Ужас охватил Риккардо, когда его самый страшный ночной кошмар воплотился в жизнь.

Он лежал обнаженный в постели со своей секретаршей!

На мгновение Риккардо позволил своим мыслям вернуться к воспоминаниям, которые вскоре станут запретными. К воспоминаниям о ее нежной коже. К неподдельному удовольствию, которое она испытывала при его прикосновении. К тому, как она целовала его, — словно впервые в жизни.

Все эротические воспоминания он решительно заблокировал.

И что теперь?

Он начал осторожно двигать одну ногу к краю кровати, когда почувствовал, что Энджи зашевелилась, и тут же застыл.

— Доброе утро, — пробормотала она охрипшим голосом.

Риккардо замер. Энджи произнесла это тоном опьяненной любовью женщины, с тем оттенком обожания, который был ему слишком хорошо знаком. Женщины всегда так вели себя после акта любви с ним, и Риккардо ничего не мог с этим поделать. Он повернулся к ней, стараясь выдержать щенячий взгляд, которым она смотрела на него. Потому что она не виновата в тех чувствах, которые испытывала. Женщины устроены так, что на обычный секс реагируют иначе, чем мужчины. Это всем известно. Дай им только повод, и они вообразят невесть что! Но при умелом подходе можно быстро справиться с этим. А ему следовало вести себя очень осторожно, потому что он ценил Энджи.

Как свою секретаршу!

— Доброе утро.

Его улыбка была короткой, небрежной и, самое главное, ни к чему не обязывающей. Похожей улыбкой он мог бы улыбнуться, опоздав на пару минут на совет директоров. Наклонившись, Риккардо легко поцеловал ее в нос, проявив необходимое внимание, и только. И чем скорее она поймет это, тем лучше. Он отодвинул пуховое одеяло в сторону и свесил свои длинные ноги с кровати, которая совсем не казалась ему такой узкой прошлой ночью, а сейчас была тесной, как клетка.

Энджи подняла на него взгляд:

— Ты собираешься вставать?

— Мне нужно в ванную.

Энджи улыбнулась. Конечно, ему было нужно. И как интимно это прозвучало!

— Ванная рядом с…

— Думаю,

я сам найду, — сухо произнес Риккардо. Похоже, его совершенно не смущала собственная нагота, и Энджи лежала и смотрела, как он выходит из комнаты, алчно вглядываясь в его мускулистое тело. Казалось бы, она должна была чувствовать смущение, но почему-то не чувствовала. Разве могла она смущаться после чудесной ночи, когда обожаемый ею мужчина занимался с ней любовью, впервые в ее жизни позволив ей почувствовать себя настоящей женщиной? Риккардо ходил голым по ее квартире, однако ей казалось, что ничего более естественного и быть не могло!

Пожалев, что не успела почистить зубы, Энджи пригладила спутанные волосы, взбила подушки, а потом устроилась на них как можно живописнее, горя страстным желанием, чтобы он снова поцеловал ее. Но сердце ее в смятении оборвалось, когда Риккардо вернулся в спальню и она увидела, что он поднимает шелковые шорты, которые бросил на пол ночью, и, похоже, собирается их надеть.

Она резко села, не в силах сдержать тревогу в голосе.

— Ты ведь… не… не… уходишь, правда?

— Я должен.

Он действительно был должен. Риккардо нужно было привести мысли в порядок и как можно скорее вернуть в норму свою жизнь. Энджи, конечно, должна понимать, что этот эпизод, хотя и приятный, достоин сожаления. И должен быть предан забвению, пока еще не поздно.

Но когда он садился, одеяло соскользнуло до ее талии, а медовые волосы рассыпались по груди, так что на долю секунды он опять забыл, что это была серая мышка Энджи, его секретарша. И доли секунды было достаточно для того, чтобы Риккардо почувствовал прилив страстного желания. По ее расширившимся глазам он понял, что она это заметила.

— Тебе действительно надо уйти? — прошептала она, забыв о гордости, потому что мечтала снова оказаться в его объятиях.

Риккардо напрягся, уловив провокационную нотку в ее вопросе, и напомнил себе, что имел дело не с какой-то наивной девчонкой, а со зрелой женщиной, снедаемой страстным желанием.

— Если ты будешь продолжать так смотреть на меня своими огромными глазищами и выставлять напоказ свою великолепную грудь, возможно, я не смогу оторваться от тебя, mia bellezza [7] .

7

Моя прелесть (ит.).

От незнакомого блеска в его черных глазах Энджи охватило дурное предчувствие. Но она тут же решительно отмела все сомнения. Она жаждала близости с ним. И он хотел близости с ней — она видела это по его глазам. И пусть он ее босс на работе, почему бы не показать ему, что она может быть равной ему в спальне?

— А кто тебя просит об этом? — с мягким вызовом спросила она.

Томительная пауза. Потом он сбросил шорты и встал, глядя на нее и читая приглашение в ее потемневших глазах и полуоткрытых губах. Размахивая одеялом, как матадор, он лег в постель и заключил ее в свои жадные объятия.