Глюконавты
Шрифт:
— Не смей курить, ты меня слышишь!!! — заорал Вадик, пытаясь забрать у приятеля самопальную сигарету, но Муха уже делал первую затяжку.
— О, — блаженно улыбнувшись, тихо произнёс он, — как же меня сейчас пропёрло. Эх, где теперь наш старый верный дружбан гном Бонч-Бруевич? Как же я по нему соскучился… по его уродливой морде, волосатым ноздрям и вечному недовольному брюзжанию по поводу и без повода…
— Да лежит как обычно пьяный в титьку в каких-нибудь обрыганных кустах рядом с рыцарским замком и Cradle of Filth в смартфоне слушает, — ответил Вадик, укоризненно глядя на кайфующего друга.
— А где твой меч Дуральдон? — вспомнил Муха. — Тоже прикольный был. Пропал ведь вместе с ножнами и я только сейчас это заметил.
— И в самом деле? — Вадик хлопнул себя рукой по левому бедру. — Кажется он исчез как только мы переместились из мира классического фэнтези в фэнтези городское.
— А ну давай курни-ка!!! — строго приказал Муха. — У меня вот все извилины словно снова на своё законное место стали. Откатился так сказать к заводским настройкам прошивки. Голова ясная как никогда.
Дрожащей рукой Вадик взял у друга тлеющий косяк, затем поднёс его к губам и, зажмурившись, неуверенно затянулся.
Волна приятного тепла медленно прошла по его телу, перед глазами побежали радужные кольца, а в голове сама собой заиграла музыкальная композиция DIO «Rainbow in the Dark».
— Полный ништяк! — закричал Муха, подпрыгивая на месте. — У меня в ушах сейчас Metallica "For Whom The Bell Tolls" рубит. Ох, как колокол-то звенит… поминальный…
Вадик тихонько засмеялся, делая вторую затяжку, после чего вернул косяк Мухе.
— Метал жив, брат, — сказал он, хлопая приятеля по плечу, — а я уж совсем отчаялся. Значит не всё ещё для нас потеряно.
Из соседнего переулка выскочил какой-то полноватый человек в порванной одежде. Заметив друзей, стоящих под ярким фонарём, он бросился прямо к ним.
— Так ведь это же… — Вадик озадаченно почесал макушку.
Странный человек стоял уже рядом, тяжело дыша, он судорожно вытирал тыльной стороной руки катящийся по лбу пот.
— Настало время занавешивать зеркала, — хрипло произнёс Алекс Лурье, облокотившись спиной о фонарный столб.
— А что, кто-то умер?!! — испугался Муха.
— Ещё нет, — ответил критик, — но ладаном в воздухе уже слегка пованивает.
— От кого вы бежали? — спросил быстро пришедший в себя после выкуренного косяка Вадик.
— Я?!! — удивился Алекс. — Да ни от кого я особо и не бежал, даже наоборот, бежали от меня два упитанных графомана-упыря. Например, за вчера я разнёс их в своих свежих рецензиях ровно восемнадцать человек. А вот сегодня… Пока до вчерашнего рекорда что-то не дотягиваю. Обидно, знаете ли, как-то… Тем более что мой профиль душевные админы на «Автор Тудей» внезапно пять минут назад разблокировали. Знаете это самый лояльный во всей сети сайт с самыми терпимыми во всей вселенной добрыми администраторами. Настоящий заповедник интернет либерализма. Исчезающий вид.
Серебряная катана в бамбуковых ножнах уже как-то привычно висела у литературного критика за спиной.
— А где браток? — нервно спросил Муха.
— Какой ещё браток?!!
— Ну мужик здоровый такой, с которым мы у вас несколько часов назад в гостях были.
— А, тот питекантроп на стероидах, — Лурье небрежно махнул рукой. — Да сбежал он куда-то, помог мне от писателя Жени Нестеренко отбиться и сбежал. Сказал, что ему домой надо в нормальную реальность, которая вся по чётким пацанским понятиям. Думаю, что он сумасшедший.
— Да нет, скорее уж наоборот, — возразил Вадик.
— В смысле?
— Сумасшедшие как раз здесь, а не там.
— Ладно, пойду я, — решительно сказал критик, хищно вглядываясь во тьму ночных улиц. — Чувствую, что побью я сегодня свой вчерашний рекорд по разгромным рецензиям. Внесу так сказать скромную лепту в великое дело истребления интернет графоманов. Писать они после моих перлов точно уж бросят… с гарантией.
Фигура Алекса растворилась во тьме, исчезнув где-то в районе городского молодёжного парка. Через некоторое время с той стороны послышалось утробное зловещее шипение и залихватское «Бесплатная рецензия на любой ваш роман!». Затем снова стало тихо.
— М-да, — задумчиво изрёк Вадик, и они пошли прочь от ярко освещающего одинокий перекрёсток фонаря.
— Снова куда-то идём, — глубокомысленно рассуждал Муха. — Непонятно зачем и, главное, с нами с завидной периодичностью постоянно что-нибудь происходит. Есть нам практически не хочется, спать вот тоже. Ведь мы словно и в самом деле персонажи какого-то графоманского лит-РПГ. Если взять эту теорию за основную, то всё вокруг обретает совсем иной смысл. Всё становится абсолютно логичным…
— Вот, — заявил Вадик, указывая на огороженный забором, поросший сухим кустарником пустырь, — здесь был мой дом.
— Точно, — согласился Муха, оглядывая улицу, кажущуюся в свете жёлтых фонарей какой-то нереально бутафорской.
На пустыре вовсю гулял ветер, а в отдалении скрываемые тьмой выли не то собаки, не то волки, не то окончательно озверевшие городские вампиры.
Звеня собранными за день бутылками, по противоположной стороне улицы просеменил странный бомж в старомодном офицерском мундире с эполетами и в наполеоновской треуголке. За спиной бомж тащил здоровый холщовый мешок с обильной добычей.
— Как-то уж слишком подозрительно здесь спокойно, — задумчиво произнёс Вадик, осматривая унылый пустырь, засыпанный кое-где мусором, среди которого можно было разглядеть сломанные детские велосипеды, ржавые ночные горшки, битые унитазы и облезлые пластиковые манекены с оторванными головами.
— А мой дом мы так и не нашли, — грустно заметил Муха. — Интересно, а что стало с тем панком, обернувшимся в василиска, которого я у себя в квартире связал. Ведь гитару я ему так и не продал.
— Тебя действительно это так сильно волнует? — удивился Вадик. — Вот прямо сейчас?