Гнэльф
Шрифт:
– Топик – смышленный пес! Кто знает, что ему в голову взбрело?
Арсений рассердился:
– Хватит болтать! Нужно действовать.
Он порылся в карманах и достал маленькую отмычку.
– Попробую открыть замок вот этой штуковиной.
Секунда – и дверь отворилась. Милиционеры, держа оружие наготове, нырнули в жилище. Арсений быстро включил свет и обомлел: прямо перед ним на коврике лежал бездыханный пес!
– Укокошили… – повторил он свое любимое словечко.
Николай Григорьевич торопливо переступил порог, подошел к Топику,
– Вряд ли вы отыщете пульс, – сказал Гиви и посоветовал старику: – Послушайте грудную клетку, может быть, услышите биение сердца.
Крупицын хотел нагнуться еще пониже, но не успел: Топик вдруг сладко зевнул и, почесав лапой за ухом, снова затих.
– Да он спит! – догадался Арсений и весело рассмеялся. – Соскучился по родной подстилке и пришел домой!
– А вот и пропавший ключ! – воскликнул Гиви и взял со стола ключ от парадной двери. – Возьмите, пусть он будет у вас, – протянул он ключ Николаю Григорьевичу.
Сосед Глеба Кудашева виновато улыбнулся:
– Неужели это – Топик?! Приличный пес, а выкинул такую шутку!
– Бывает, старина, – снисходительно проговорил Арсений, – радуйся, что обошлось без человеческих жертв и грабежа!
Милиционеры попрощались с Николаем Григорьевичем и уехали. Оставшись один, Крупицын наклонился к собаке и подергал ее за ошейник.
– Топ, пошли к нам! Моя супруга Маша оставила тебе вкусную косточку!
Но упрямый пес не поддался на уговоры и остался лежать на коврике. Тогда старик Крупицын плюнул в сердцах, махнул рукой и, заперев дверь и спрятав ключ на старое место, пошел к себе домой успокаивать супругу.
Глава четырнадцатая
Автомобиль Аркадия Борисовича Гейзеровского мчался по вечернему городу, залитого огнями витрин и реклам. Но буйство красок и света не радовало профессора – его лицо было искажено гримасой гнева и отчаяния. Засада на гнэльфа в доме Глеба Кудашева сорвалась, и все из-за проклятого пса!..
Гейзеровский свернул на безлюдную улочку и резко остановился. Хорошо, что он захватил с собой револьвер, стреляющий капсулами со снотворным!.. Профессор достал из кармана спасительное оружие и, вынув пустую гильзу, выбросил ее через окошко в мусорный бак. После чего спрятал револьвер обратно в карман и медленно покатил по извилистой улочке прочь от этого места.
Глава пятнадцатая
Уже к вечеру Микки, уставший и голодный, заглянул в свой любимый бар «Райский уголок», где он выступал с оркестром будучи не гнэльфом, а Глебом Кудашевым. Протиснувшись сквозь толпу танцующих, он подошел к стойке и вскарабкался на стул.
– Привет, Макс, – сказал Микки бармену, – плесни-ка мне джин с тоником. Только чуть-чуть!
– Мы знакомы? – поинтересовался бармен, не спеша выполнять заказ.
– И даже дружны, – успокоил его гнэльф. – Потом все узнаешь, Макс, а пока дай промочить горло. Расплачусь на днях: сегодня у меня затруднения с финансами.
– Вообще-то мы в долг не обслуживаем… – Макс поставил крошечную рюмку перед странным клиентом и капнул в нее спиртного.
– Спасибо. О твоей щедрости будут рассказывать легенды. – Микки осушил рюмку и попросил бутерброд.
– Послушай, приятель, – возмутился бармен, – твой аппетит растет быстрее тебя самого!
– Не волнуйся, от твоего бутерброда он захиреет.
Бармен пододвинул поближе к Микки тарелочку с бутербродом.
– Вам нарезать или справитесь сами? – ехидно спросил он клиента.
– Спасибо, все о, кей. – Микки вцепился обеими руками в бутерброд и начал жадно рвать его зубами.
– На кого записать долг? – спросил бармен и достал из кармана авторучку.
– На Глеба Кудашева, – машинально ответил гнэльф, увлеченный едой, – на кого же еще?
Макс застыл на месте.
– Ты родственник Глеба или его друг? – спросил он растерянно.
– Считай, что родственник.
Бармен, воспользовавшись паузой в игре музыкантов, крикнул одному из них:
– Эд, ты посмотри, кто к нам пришел!
Эд нехотя приблизился к стойке и смерил презрительным взглядом лилипута-бродяжку, жадно уплетающего бутерброд с сыром.
– Что это? – спросил он у бармена.
Макс осклабился в улыбке:
– Родственник Глеба Кудашева!
Скорбь заволокла лицо Эда.
– Если это шутка, то она не удалась. Глеб был сирота, а скоро осиротеем и мы.
– Его дела так плохи? – сочувственно поинтересовался бармен.
– Не лучше наших. Без него мы – никто.
– Ну-ну, – успокоил мрачного музыканта гнэльф, – я попробую вам помочь. Эта последняя вещичка, которую мы на днях репетировали с тобой…
– Что?! Мы репетировали?!.. – перебил сболтнувшего лишнего гнэльфа сердитый Эд, и его лицо снова исказила гримаса презрения.
– Ну, не мы… Ты и Глеб, – поправился Микки. – Я могу попробовать ее спеть.
– Вряд ли Глебушка разговаривал с кем-нибудь о новом шлягере, – сказал бармен, обращаясь к Эду, – тем более, с первым встречным.
– Напой, – приказал Эд гнэльфу.
Микки послушно исполнил первый куплет. Бармен и Эд улыбнулись.
– Эффект есть, хотя и прямопротивоположный, – изрек музыкант и похлопал гнэльфа по плечу. – Песню ты знаешь, ты это доказал.
– Попробуем с оркестром? – предложил Микки.
– Хорошо… Но без свидетелей. Пей, ешь – за мой счет. А ты, Макс, не скупердяйничай.
Бармен посмотрел на гнэльфа, подумал и налил ему рюмку до краев.
Глава шестнадцатая
Эд и Микки расстались далеко за полночь. Расстались они друзьями. Джин с тоником и удачное исполнение песен забавным лилипутом сделали свое дело: Эд подобрел, и скорбь его уменьшилась.
– Если хочешь, я могу подвезти тебя, – предложил он Микки, когда они вышли из бара и оказались на темной пустынной улице вдвоем.