Гнев божий
Шрифт:
Алим помнил – на курсах по ликвидации безграмотности говорили о нем. Говорили как о кровавом диктаторе, залившем Кабул кровью, допустившем чудовищные злоупотребления, казнившем немало верных партийцев.
– Я знаю, о чем ты думаешь, рафик. Парчамисты, когда пришли к власти на штыках шурави, – они оболгали учителя. А ведь учитель принимал меня в партию, и я лучше знаю, о чем говорю. Этот позер и алкоголик, придя к власти, не собирался ничего делать, он был сыном генерала и считал, что работать не нужно. Никто не пришел воевать за него, когда надо было воевать [57] , – и учителя убили шурави. Но я уже простил за это шурави… они сами не знали что творили, проклятый Кармаль напел им в уши. Когда я последний раз видел учителя – он был рад как никогда, говорил, что шурави вошли и всем будет легче – он ведь не знал тогда, что шурави пришли,
57
Исторический факт. В штурме дворца Тадж-Бек должно было участвовать до пятисот афганцев – сторонников Кармаля, вот почему для штурма выделялись с советской стороны относительно небольшие силы. Для них привезли оружие, но вместо пятисот человек явился… только один.
Полковник помолчал, обдумывая то, что он собирается сказать.
– Есть люди, готовые искупить предательство. Среди нас нет раскола. Мы все воевали за революцию и не отдадим ее просто так в руки словоблудов. Ты готов присоединиться к нам и спасти революцию?
Алиму не нравилось то, что он слышал. Потом, многим позже, он пожалеет об этом. Нет, не о том, что он сделает сейчас – о том, что он сделает потом, хотя на тот момент это и будет казаться ему именно тем, что должен сделать офицер и коммунист для спасения революции и Родины. Даже будучи бригадиром пакистанской армии, старшим оперативным офицером межведомственной разведывательной службы Пакистана Алим Шариф в глубине души все равно оставался сыном этой дикой и неприветливой земли. Афганцем.
– Я готов на все, чтобы спасти нашу революцию, рафик дагероль.
Полковник улыбнулся:
– Я в тебе и не сомневался. Ты мужественный солдат и не раз доказал это. Таким, как ты – место в рядах воинов, а не негодяев и словоблудов. Будь готов. Когда потребуется – я вызову тебя.
30 июня 2014 года
Ирак, пригород Багдада
Пятьдесят второй сектор безопасности
Время собирать земли – и время разбрасывать. Когда-то давно его прапрадеды не смогли удержать земли, по праву принадлежащие Великой Османской Империи. Теперь – его время. Время собирать…
Капитан Абдалла Гуль, одетый в свою обычную форму, проверился – не едет ли кто за ним, потом свернул в сторону складов. Это была окраина города, бывший логистический центр армии США, теперь здесь были склады частных военных компаний, в которых много чего хранилось (поговаривают – и наркотики тоже). Вот только в одном из складов были не только товары, были живые люди.
Охранялся склад довольно прилично – два бронированных «Хаммера», пулеметы на каждом, пятеро статик-гардов. Капитан Гуль на американский манер хлопнул ладонью по ладони старшего поста и проехал дальше. А что проверять – DOD Badge, основной документ, удостоверяющий личность частного военного контрактора, висел, где и положено, на левой стороне груди, а больше и проверять нечего. В этой стране были чужие и были свои, и если ты был свой – то ты был, в самом деле, свой, тебя не проверяли и не обыскивали. Рано или поздно за потерю бдительности предстояло расплатиться…
Капитан Гуль свернул налево, покатился по накатанной и засыпанной прикатанным катком щебнем дороге. По левую сторону от него были склады – серые, одинаковые, с устройствами контроля доступа, охраной у некоторых складов, которой платили в этой долбаной стране меньше всех – хорошо если пару сотен в день. По правую сторону стояли бесконечные ряды техники, «Хаммеры» с тяжелым бронированием и кустарно бронированные, MRAPы самых первых серий, высокие, неуклюжие. Только тут этой техники было около тысячи единиц, процентов тридцать годились только в металлолом, зато остальные семьдесят – могли еще послужить. Дело было в том, что вся эта техника была очень тяжелой, и в то же время плохо подходила для каких бы то ни было ТВД кроме ближневосточного. Везти ее назад, в Штаты, было слишком дорого, покупателей здесь почему-то не находилось – вот и стояла эта техника живым памятником безумной гражданской войне, бушующей в этой стране уже четырнадцать лет. Может быть, когда и пригодится, а может, и нет.
Все это богатство охранялось системой контроля периметра и четырьмя статик-гардами… какими-то восточноевропейцами, кажется. Просто безумие – тысяча единиц бронированной боевой техники охраняется четырьмя людьми. Ничего – им эта техника еще очень пригодится, когда они придут сюда.
Свернул около нужного склада – дорогу он хорошо знал. Такой же склад, как и все остальные, и три последующих – тоже точно такие же. Все четыре арендованы одной из частных военных компаний, той же самой, на которую работает Гуль. Реальный хозяин – Серые волки. Номинальный – зарегистрированная в офшоре компания с темным происхождением, следы которой ведут в Израиль.
Капитан Гуль поднес свой бейдж к пропускному устройству, лазерный сканер считал штрихкод, и замок, закрывающий калитку в больших дверях, приглашающе щелкнул. Капитан шагнул в душную тесноту склада, еще более жуткую после уличной жары – и увидел, как по его комбинезону бежит красный зайчик лазерного прицела.
– Турция превыше всего! – сказал он в пустоту.
Из-за штабеля – там хранилось оружие, боеприпасы, взрывчатка и много чего другого – показались два человека, один держал в руках автомат «мини-узи» последней модификации, с глушителем и лазерным прицелом, второй – винтовку Galil ACE со всеми возможными дополнительными приспособлениями, включая подствольный гранатомет. Израиль здесь ненавидели по-прежнему, может быть, даже сильнее, чем при Саддаме – и на случай, если что-то пойдет не так, группа была вооружена только израильским оружием. Тем более что оно – одно из лучших в мире.
– Где полковник?
– Полковник там, брат. Ты никого не привел?
– За кого ты меня принимаешь?
Все они были братья. Серые волки… волк волку всегда брат. Стая из ста двадцати волков – большая стая, такой стае под силу задрать и медведя, и быка, и много кого еще. Тем более если волки не чувствуют страха.
Полковник Фарук Сезер, командир сводного спецотряда, заброшенного в Ирак с целью реализации планов Серых волков по воссозданию новой Османской Империи, лежал на импровизированной кушетке, состоящей из пары ящиков и брошенного на них спальника, и спал. Верней – это казалось, что он спал, никто не мог точно сказать, спит полковник или нет, даже если глаза его закрыты. Долгие переходы в горах Западной Турции в составе малых разведывательно-поисковых групп в поисках стоянок и пещер с курдскими бандитами и террористами, когда ночевать приходится на голой земле и если заснуть, то можно уже не проснуться, приучили его спать именно так – и по-другому он никогда не спал. Вот и сейчас, не видя, кто к нему подошел, но поняв, что подошедший принял стойку «смирно» (негромкий щелчок каблуков об пол сказали ему об этом), он не открывая глаз сказал:
– Десять минут…
Ровно через десять минут полковник подошел к импровизированному столу, за которым уже сидел капитан Гуль, просматривая данные в портативном компьютере – нетбуке, который принес с собой. Сел, с наслаждением выпил чашку горячего, жирного мясного бульона, который принес ему один из младших волков.
– Ты нашел данные? – спросил.
– Так точно, Фарук-курт.
Капитан подвинул компьютер своему командиру, принялся объяснять.
– Это – схема первого сектора безопасности, у нас она уже была – но у нас она базировалась на разведданных, а это – официальная, из данных специального отдела полиции, охраняющего этот сектор. Вот это – интересующий нас сектор. Вот реперная точка – отель «Аль-Рашид», там полно иностранных журналистов. Вот это – здание парламента Ирака, а вот это, соседнее – штаб-квартира иракского правительства.
– Они совсем идиоты, если помещают все эти учреждения в одно место… – проворчал полковник Сезер.
– Здесь проблемы со строительством, а старые здания по своему назначению не хотели использовать по политическим причинам. Как бы то ни было – это для нас даже лучше. Как видите – сами здания защищены плохо: с двух сторон улицы со значительным движением, с третьей – автомобильная стоянка, всегда переполненная. Иракцы отгородили целых два района города – первый и второй сектора и считают, что внешней стены хватит для охраны.