Гнев Гефеста(Приключенческая повесть)
Шрифт:
— А может, глотнешь? Для настроения.
— Невыдержанность — первый признак безволия.
— Ну и хрен с тобой, выдерживай. — Андрей приложился к стакану и тянул медленно, словно действительно пил компот.
Игорь вышел из столовой, глянул на море и остановился потрясенный: километрах в трех от берега к черному, похожему на громадную гору облаку тянулся высоченный столб воды с воронками по краям — у поверхности моря и у облака. Было хорошо видно, как бурлит вода, кружится и по спирали засасывается вверх, словно там работали невидимые гигантские насосы.
Подошел Андрей, мурлыкая арию: «Я тот, чей взор надежду губит. Я тот, кого никто не любит…»
— На кого мы засмотрелись? — Он положил на плечо Игоря свою тяжелую руку. — О-о, смерч!
— Жаль, фотоаппарат не взял, — вздохнул Игорь. — Такое не часто увидишь.
— Не жалей: смерч — плохое предзнаменование.
— Демон боится предзнаменований?
— Боится?.. «Я царь познанья и свободы, я враг небес, я зло природы…»
Сверкнула молния, и раскатисто загрохотал гром.
— Видишь? — усмехнулся Андрей. — Идем спать.
Он ушел, а Игорь долго еще наблюдал за смерчем, качавшим воду в облако, пока оно не закрыло все небо и не разразилось проливным дождем.
Гроза бушевала остаток дня и всю ночь. Лишь утром облака разорвались и обнажили чистое, синее-синее небо.
— И вечер мне испортил, и костюм, — сетовал на дождь Андрей, когда шел с Игорем на завтрак. — Пришлось на час раньше вставать, вместо физзарядки утюгом заниматься.
Костюм на нем был хорошо выглажен, значок мастера парашютного спорта блестел как новый. От Андрея несло одеколоном.
— Надо попросить Скоросветова, чтобы еще денька на два задержал, — пошутил Игорь.
— В другой раз. А сегодня, — Андрей мечтательно закрыл глаза: — «Ах, милый, как похорошели у Ольги плечи, что за грудь!» Сегодня она моя.
— Боюсь, через неделю ты запоешь другое.
— Зачем так далеко заглядывать, когда мы не в силах узнать, что ждет нас завтра, — усмехнулся Батуров беспечно.
Он оказался недалек от истины: у столовой их поджидал подполковник Скоросветов с двусмысленной улыбкой на лице.
— Вижу, отдохнули, сил набрались, — поздоровался он с обоими за руку. — Домой носы навострили? Куда торопиться, здесь еще лето и море.
Андрей смекнул, в чем дело, и поддакнул:
— Точно, товарищ подполковник. Не мешало бы еще пару денечков отдохнуть. Порыбачить. Говорят, ставрида клюет здорово.
— Ишь чего захотели. — Улыбка сошла с лица Скоросветова, шутка не удалась. — В отпуске рыбачить будете. А на работе работать надо. Что бы вам придумать не очень трудное и приятное? — Скоросветов сделал глубокомысленное лицо. — На воду вам надоело прыгать, в пустыне очень жарко… Вот, кажется, в горах… — Он насмешливо и пытливо глянул на Арефьева, на Батурова.
— Нет уж, в горах пусть кто-нибудь другой прыгает, — не выдержал Андрей.
— Зачем же других искать, когда у вас акклиматизация еще не прошла, — захохотал Скоросветов, довольный, что хоть одного испытателя поймал на крючок. И моментально согнал с лица ухмылку: — Звонил Гайвороненко. Через несколько дней начинаются крупные учения с выброской десанта в горах. Вот вам и поручено прыгнуть на вершину невысокой горки, испытать маневренность парашюта в условиях горных ветров и заодно доставить на радиолокационную станцию аппаратуру радиопротиводействия. Минут через сорок сюда прилетят представители Главного штаба ВВС, привезут аппаратуру и парашюты. Так что завтракайте, готовьте альпинистское снаряжение — и ко мне в комнату. Там объясню все подробнее.
— Что, кроме нас, некого послать? — Батуров не скрывал раздражения.
— А кого? Сами знаете, вас меньше, чем космонавтов. Двое у Коржова, один в отпуске, один травму получил. Ко всему, вы уже прыгали с этим парашютом, вам и карты в руки. Да вы не расстраивайтесь, долго не задержитесь. Прыгнете — и сразу домой. Там вертолет вас будет ждать…
Ан-12 прошел над невысокой горой с плоской эллипсовидной вершиной, где виднелись два маленьких домика и несколько разнообразных антенн, устремленных в небо. Скоросветов из кабины радиста связался с начальником радиостанции, и тот сообщил, что у них внезапно усилился ветер до двадцати метров в секунду — прыгать нельзя.
— Надолго это у вас? — поинтересовался подполковник.
— Судя по резкому падению давления, сегодня не утихнет.
— Что будем делать? — обратился Скоросветов к испытателям.
Арефьев и Батуров переглянулись. Положение — не позавидуешь: выходит, сегодня дома им не быть. Хуже того, падение давления говорило о том, что приближается циклон, а это ухудшение погоды не на день, а может, и не на два.
— Выход один, — Батуров решительно махнул рукой, — прыгать к подножию горы, там ветер слабее. И на своих двоих добираться до вершины. Не зря же мы альпинистское снаряжение прихватили. Иначе аппаратуру не доставить. А учения, сами знаете…
По лицу Скоросветова пробежала обеспокоенность:
— Действительно, выход только один… — Он посмотрел на Арефьева: — Подниметесь? Она и гора-то…
Игорь пожал плечами — не впервые.
Самолет спустился ниже и пошел вокруг горы над долиной.
Штурман рассчитал ветер:
— Около десяти метров.
— Уже легче, — обрадовался Скоросветов. — Подножие лесистое, надо выбрать поляну. Там и вовсе затишье.
Такая поляна вскоре была найдена. Штурман еще раз промерил ветер. Скоросветов проверил и внес поправку. Молоденький лейтенант покраснел, хотел было возразить, но сдержался.
— Давай пристрелочный! — властно скомандовал Скоросветов. Он полностью завладел инициативой и распоряжался штурманом как своим подчиненным.
Игорь наблюдал из иллюминатора за спускаемым ярко-оранжевым куполом пристрелочного парашюта, пока он не опустился точно на поляне. Батуров поднял большой палец:
— Понял? Снайперский глаз у нашего начлиса.
Ан-12 круто развернулся, и Скоросветов дал команду испытателям приготовиться.
Игорь и Андрей поправили лямки подвесной системы тяжелых и больших рюкзаков: там, кроме аппаратуры, находились продовольствие, спальные мешки и всякие другие мелочи, необходимые в горах.