Гнев Кана
Шрифт:
– Где они?! – прорычал он.
Саавик вышла из пещеры «Генезиса» вместе с доктором Маккоем. Они решили перенести Павла Чехова поближе к скалам. Идея пришла им в голову совершенно неожиданно, и Дэвид Маркус решил помочь им.
Они с трудом спустились вниз по отвесному утесу; в конце концов им удалось донести Чехова до опушки леса, где и остановились. Маккой бережно положил своего пациента на небольшую поляну. Тот был в глубоком забытьи едва дышал.
– Я верю, что это поможет ему, – тихо сказал Дэвид, – хотя… Он провел рукой по глазам.
Саавик смотрела на Дэвида с любопытством и недоверием. Похоже, что Дэвид переживал за Чехова гораздо сильнее, чем она сама. Он во многом напоминал своего отца, хотя вряд ли признавался себе в этом.
Вот уже чего не могла сказать о себе Саавик! Она бы просто, сошла с ума от отчаяния, если бы ее нашли родители вулканийцы. Если бы это не дай бог про изошло, и она, и ее родитель вулканиец точно «сдвинулись» бы.
Однако если бы они встретились, она все-таки знала, как ей поступить, чтобы не испытывать потом мучительных угрызений совести: упасть на колени и просить у них прощения за то, что она родилась.
А вот если бы она когда-нибудь повстречала того подонка ромулянина, из-за которого она родилась, Саавик слишком хорошо знала, на что способна в ярости, а она бы уж постаралась довести себя до бешенства…
Дэвид все думал и думал о Спецлаборатории. Он должен был что-то решить. Ясно, что несмотря на все уверения Дэла им не выкарабкаться. Если так будет продолжаться дальше, он просто сойдет с ума.
Он решил собрать кое-какие фрукты из «рога изобилия», растущего прямо посередине луга. Правда, он не был голоден, но надо же хоть чем-то себя занять.
Он почувствовал внимательный взгляд Саавик и посмотрел на нее. Она так глубоко задумалась, что не сразу отреагировала.
– Что это вас так занимает? – насмешливо спросил Дэвид.
– Я думаю о том, что вы, судя по всему, сын адмирала, – как всегда, откровенно ответила Саавик.
– И вы, что же, верите в это?
– В том-то и дело.
«К сожалению, я сам верю», – подумал Дэвид. Если бы его мать хотела, чтобы у Джима Кирка после сражения остался хотя бы наследник, она бы, наверное, сказала правду. Материнство можно доказать сканированием. Если у Маккоя не было необходимых инструментов, то Дэвид смог бы провести анализы – он привез из Спецлаборатории занятные приборы. Анализ был таким простым, что не стоило терять на него время. Он бы убедился в том, о чем безуспешно пытался забыть. Он старался думать о чем-нибудь другом. Какая, в конце концов, разница, кто был его биологический отец. Он считал, что его отцом был человек, умерший до его рождения, мать говорила совсем по-другому, но ни тот, ни другой не принимали ни малейшего участия в его жизни. Он сейчас не чувствовал перед ними никаких обязательств.
– А о чем думаете вы? – спросила Саавик.
Дэвид, в свою очередь, бессмысленно уставился на нее. Он всегда симпатизировал вулканийцам. Когда он был ребенком, и к нему единственный раз в жизни пришел Спок, который просто очаровал Дэвида. Спок-вулканиец, наверняка, тот самый, которого пыталась вызвать по рации Саавик. Если уж Дэвиду пришлось общаться с астронавтами, то, конечно, с умным астронавтом общаться приятно.
Забавно, он, первый раз заметил, как красива Саавик. Красива и экзотична. Она вовсе не выглядела такой холодной, как… вулканийка.
– Я… – он вдруг смутился, – я не знаю, – с трудом выдавил он, наконец, из себя.
Саавик отвернулась. Верно, обиделась. Начнем, пожалуй, сначала.
– Спорим, я знаю, о чем думаю? Вы ведь дочь мистера Спока, да?
Она резко повернулась к нему со сжатыми кулаками. Он вздрогнул, решив, что она сейчас ударит его. Но она выпрямилась и медленно разжала кулаки.
– Если бы я думала, что вы говорите серьезно, я бы убила вас.
– Что-что? – поразился он, – вот и делай комплименты женщинам из Звездного Флота…
– Это не комплимент!
– Это комплимент. Слушайте, во Флоте не так много вулканийцев, и им сложно попасть туда. Я хотел сказать, что вы просто следуете примеру отца, и это здорово.
– Это не комплимент, – повторила Саавик ледяным тоном. – Это самое страшное оскорбление для мистера Спока!
– Да почему же?
– Мне бы не хотелось обсуждать это.
– А что в этом такого?
– Один из моих родителей – ромулиец, – зло бросила она.
– Да ну? Это забавно. Я был уверен, что вы чисто кровная вулканийка.
– Нет! Я не похожа на вулканийку и у меня нет вулканийского имени.
– А что такого оскорбительного для Спока в том, что вы его дочь?
– Вам что-нибудь известно о сексуальной физиологии вулканийцев?
– Ну и что дальше? Они тоже производят потомство, хотя и раз в семь лет. Правда, это должно быть довольно скучно.
– Многие ромулийцы считают, что вулканийцы очень сексуальны.
Вулканийцам отвратительны ромуляне, но те добиваются своей цели обыкновенным насилием. У них есть даже химические препараты, парализующие волю.
Она перевела дыхание. Дэвид чувствовал, как ей тяжело говорить, но он был слишком заинтригован.
– Заставить пленника полностью потерять контроль над разумом и телом – это же предельное унижение, – продолжала Саавик. – Большинство вулканийцев предпочитает смерть такому насилию, но некоторые выживают, если их принуждают вести себя, как хотят ромуляне. Вероятность того, что мой родитель вулканиец еще жив, ничтожно мала.
– Боже мой, – сказал Дэвид.
– Ромулян развлекает их собственная жестокость. А некоторые доходят до того, чтобы зачать ребенка или забеременеть, а потом заставить вулканийскую женщину его выносить или мужчину – дожить до его рождения.
Это довершает унижение и придает значительный социальный статус ромуляниан.
– Послушайте, я действительно раскаиваюсь, – сказал Дэвид. – Клянусь, у меня в мыслях не было так задеть вашу гордость или мистера Спока.
– Вы вообще не можете задеть меня, доктор Маркус, – сказала Саавик. – Но поскольку я не полностью вулканийка. Я могу задеть вас, и довольно ощутимо. Советую вам запомнить это.
Она поднялась и ушла.
Саавик медленно шла через луг, раздумывая, что заставило ее так много рассказать о себе Дэвиду Маркусу. До этого она никогда никому не рассказывала о своей биографии, даже с мистером Споком они говорили об этом крайне редко, хотя он, конечно, знал все. Самое очевидное объяснение – она хотела убедиться, что Маркус никогда не позволит себе издеваться над Споком – ее не удовлетворило, а ничего другого придумать она не могла.