Гнев Льва
Шрифт:
Дрю мысленно взмолился о том, чтобы лорд-козел отнесся к Уитли с должным уважением, однако продолжал опасаться худшего.
– Что он собирается делать с нами? – озабоченно спросил Дрю.
– Прошлой ночью начали готовить к отплытию «Баньши», судно Кесслара, – Эван махнул рукой в направлении тянувшегося за решетками туннеля. – Вас отведут в гавань, а затем повезут Бренн знает куда. Меня Кесслар тоже берет, в качестве своего персонального медика. Вас погрузят на борт вместе с остальными. У Кесслара могут быть особые планы относительно Дорна…
Юный
– Что это за «особые планы»? – спросил Дрю.
– Кесслар – работорговец, Дрю. Он ловит людей по всей Лиссии, а затем увозит их за море. Никто не знает, с кем он ведет торговлю, хотя некоторые говорят, что это лорды-кошки из Баста. Однако Кесслар не раз упоминал об арене, которая называется Печь, и заранее восхищался тем, какой замечательный спектакль покажет его дружкам Дорн.
– Арена?
– Он хочет вывести меня на бой как гладиатора, – негромко сказал Дорн. Дрю поразился, услышав его мягкий бархатный голос. – Хорошо, я устрою ему спектакль. В ту же минуту, когда с меня снимут этот ошейник, он узнает, какие у меня рога.
В этом Дрю не сомневался – даже в своем человеческом обличье лорд-бык выглядел настоящим атлетом: высокий, мускулистый, смертоносный.
– Разумеется, – произнес Дорн, – если бы Кесслар узнал, кто вы такой на самом деле, он отправил бы вас на своем личном судне в сопровождении двадцати лучших охранников. Трудно даже вообразить, какую ценность вы представляете для торговца живым товаром. Помалкивайте о себе, Дрю.
Если Кесслар имел обыкновение устраивать «спектакли» с участием Верлордов, Дорн прав. Представить только, какую цену заломил бы Кесслар за последнего из Волков и правомочного короля Вестланда!
– Если Кесслар такой подлый человек, почему вы дали ему войти в город?
– Хаггард был тихим местечком, совсем не похожим на прежний великолепный город. Мои охранники у ворот в основном занимались тем, что считали телеги с зерном, которые въезжают и выезжают из города. В Хаггарде давно не слышали о более серьезных преступлениях, чем карманная кража. Мне и в голову не приходило, что Кесслар намеревается украсть моих людей.
Эван опустил голову на грудь и замолчал. Рассказ за него продолжил Дорн.
– В Хаггарде было введено двойное правление, Дрю. Козлы и Бараны правили совместно – родственная кровь, как-никак. Кесслар старше барона Эвана примерно лет на двадцать. Когда Эван получил свой титул, он стал младшим правителем Хаггарда. А главным был Кесслар. Впрочем, одного Хаггарда Козлу было мало. Его аппетиты простирались намного дальше – ему хотелось владеть Хайклиффом, Брекенхольмом, даже Айсгарденом на морозном севере. И в каждом городе, куда приезжал Кесслар, он оставлял о себе недобрую память.
Дальше, сохраняя спокойствие, историю закончил Эван.
– Богатство для Кесслара – это все. Богатство дает власть и силу. Он подкупил и обманул многих Верлордов по всей Лиссии и всегда успевал уйти от ответа за свои преступления. Хаггард для него всего лишь эпизод. Он ободрал город как липку и теперь намерен двинуться дальше.
– Но как он вошел в город? Почему вы не знали о его приближении?
– Зато он знал о существовании этой пещеры и знал, как в нее попасть под землей из залива Хаггард.
– Они явились ночью, – сказал Дорн. – Прокрались по туннелям и поднялись в замок. Гарнизон не был готов к вторжению, да и чем они могли ответить? – Бык повернул голову к Эвану, заглянул ему в глаза. – Вам не за что проклинать себя, дядя.
Дрю посмотрел вокруг. Те узники, которые не спали, с печальным и озабоченным видом наблюдали за разговором Верлордов. Эти люди были сломлены, их гордость и саму жизнь растоптал ворвавшийся в их дома Козел.
– Никому из вас не должно быть стыдно за себя! – сказал Дрю достаточно громко, чтобы его голос услышали все бодрствующие, но достаточно тихо, чтобы эти слова не долетели до охранников там, наверху, над лестницей. – Эти мерзавцы, которые захватили ваш город, – если бы они не напали исподтишка, а столкнулись с людьми из Хаггарда лицом к лицу, то наверняка получили бы взбучку, которую запомнили бы до конца своей жизни. Если бы, разумеется, осталось кому о ней вспоминать.
Дрю заметил, как узники начали вставать со своих мест, поднимать головы, хлопать друг друга по спине. Жены обнимали своих мужей за плечи с любовью и желанием поддержать их. Жители Хаггарда обнимались, а у Дрю закипала в жилах кровь, когда он думал об этих несчастных, погребенных в темной пещере под своим собственным городом, обреченных на то, чтобы быть увезенными отсюда за тридевять земель. Дрю встал, выпрямился и по очереди уважительно кивнул каждому из своих сокамерников.
– Он тоже умел так делать, – прошептал Эван.
– Кто?
– Вергар. Он умел вдохновлять людей. Вы хороший человек, Дрю. Хотел бы я встретиться с вами при более счастливых обстоятельствах.
– Я ничуть не похож на Вергара, – сказал Дрю, неожиданно вспомнив о том, кто он на самом деле. Да, он мог, поговорив с узниками, вернуть им чувство собственного достоинства, но кто он такой? Дрю по-прежнему чувствовал себя сельским пареньком с Холодного побережья. При этой мысли вся его бравада испарилась.
– Вы никогда не встречались с ним, это совершенно очевидно, – улыбнулся Эван. – Да, он был крупнее вас, и голос у него был грубее, но он всегда умел воодушевить людей своими словами. Вы обладаете тем же даром.
– Для меня это как проклятие, милорд. Я никого не просил, чтобы родиться сыном Вергара.
– Ну разве кто-нибудь в Лиссии выбирает себе родителей? – рассмеялся Эван. – Вы тот, кто вы есть, Дрю, и от этого никуда вам не деться. Вы должны гордиться своими родителями, молодой человек.
«Ах, если бы вы знали, что я думаю по поводу своего происхождения, барон Эван», – подумал Дрю, вновь опускаясь на холодный пол. Ему хотелось бежать от такого наследия. Бежать и никогда не возвращаться назад.