Гнев Новороссии
Шрифт:
Водитель резко выкрутил баранку, переключив передачу. Сцепление – газ! Ярославские турбодизели выносили русские броневики из самых немыслимых виражей, на которые были способны водители. Дымная стрела реактивной гранаты прошла мимо, полыхнув где-то в стороне. А массивный решетчатый бампер русского «Тигра» лишь краем зацепил фигуру в черной штурмовой экипировке – этого оказалось достаточно для однозначного и скорого возмездия.
В Райгородке бандеровские фашисты учинили ад на земле, и только церковь оставалась единственной
Отец Михаил с матушкой, как могли, утешали страждущих, пытались облегчить их участь. Вокруг церкви уже рвались снаряды и мины «миротворческой» украинской армии. Надежда была только лишь на чудо.
– Не бойтесь, дети мои, Господь милостив и не оставит своих чад…
Словно бы в ответ на слова батюшки наверху послышался гул двигателей. Но кто это был? Смерть или спасение принесли неизвестные броневики: это могли быть и «Хаммеры» карателей, и БТРы повстанцев…
В запертую на засов дверь храма сильно ударили, наверняка прикладом автомата.
– Кто посягнул на святую обитель? – у отца Михаила не было оружия, но голос его звучал спокойно.
– Батюшка, откройте! Это старший лейтенант медслужбы Новиков из русского госпиталя. Мы прибыли, чтобы вывезти вас отсюда. Скорее!
– Слава богу, мы вас дождались! – отец Михаил размашисто осенил себя крестным знамением и снял засов, повернул несколько раз массивный кованый ключ в замке.
На пороге православного храма стоял солдат с красным крестом, в бронежилете. Свет, падающий за его спиной, образовал ореол.
Люди в подвале храма начали часто креститься.
– Быстрее! Нужно уходить! – старший лейтенант Новиков поправил висящий на плече пистолет-пулемет. – Сколько вас здесь?
– Семнадцать человек.
– Поторопитесь!
Возле храма стояли два угловатых джипа с красными крестами и российскими флагами. На турелях пулеметчики контролировали окрестности, а вокруг церкви заняли оборону стрелки-санитары. Сейчас они работали по второму «боевому профилю».
Константин Новиков распахнул тяжелые кормовые двери на обоих джипах. Беженцы в собственном жилище спасались благодаря русским медикам. Последним храм покинул настоятель отец Михаил вместе с матушкой и пятилетней дочерью.
– «Хаммеры»! «Хаммеры» впереди! Это каратели!
– К бою! Прикрыть гражданских! – старший лейтенант медслужбы вскинул «Кедр» и передернул затвор.
Из клубов дыма и пыли показались широкие, приземистые, похожие на уродливых жаб, американские боевые джипы с ненавистными трезубцами на бортах. Загрохотали пулеметы «правосеков», вслед за двумя пятнистыми бронированными «жабами» продвигалось десятка два карателей в черных бронежилетах и штурмовых комбинезонах. Они стреляли от бедра из американских винтовок М-16 и автоматических карабинов М-4 – как иные каратели, полвека назад…
Тогда наши деды встали на защиту родной земли, теперь пришла наша очередь очистить Донбасс от фашистской мрази!
Старший лейтенант Новиков скинул
С противоположной стороны от церкви резко хлопнул выстрел, судя по всему, из снайперской винтовки. Стрелок на «Хаммере» дернулся и бессильно навалился на пулемет. Еще один отрывистый выстрел, и снова меткая пуля находит свою цель.
Военфельдшер Димка Чернавский вскинул на плечо «Муху», – наверное, припрятал в джипе на всякий случай… Сорвано предохранительное кольцо, раздвинут тубус, подняты прицельные приспособления. И вот уже огненная стрела пронзает «Хаммер». Американский броневик превращается в огненный шар, в четырехколесный крематорий!
Это окончательно деморализовало противника: головорезы и шакалы редко вступали в открытый бой, предпочитая терроризировать беззащитных женщин и детей, убивать мужиков, бросающихся с голыми руками на автоматные стволы.
Константин Новиков сменил магазин в пистолете-пулемете и снял его с затворной задержки. Выразительно лязгнул затвор, досылая первый патрон из тех тридцати медных вестников смерти, что покоились в прямой, «а-ля «Шмайссер», обойме. И снова русский сверхнадежный «Кедр» затрещал короткими очередями. Через диоптрический прицел компактного пистолета-пулемета было видно, как валятся и уже не встают черные фигуры. Старший лейтенант медслужбы сражался, защищая раненых. Для него все нравственные нормы были решены однозначно: если эти твари осмелились стрелять по красным крестам, то жизни они недостойны! Военврач не убивал – он боролся с метастазами раковой опухоли под названием бандеровский фашизм!
Несколько пыльных фонтанчиков взвилось недалеко от Новикова. Пули с визгом ударили по броне, высекая искры рикошетов. Костя метнулся в сторону, уводя линии огня от джипов с беженцами.
Командира тут же прикрыли сосредоточенным огнем стрелки-санитары. Прошлись огненной косой по «правосекам»
Снова несколько раз бабахнула винтовка. Сухие и отрывистые звуки выделялись даже на фоне грохота боя. Еще несколько бандеровских карателей «отправились к Музычко»!
Сквозь пыль и дым к санитарным «тиграм» метнулась фигура. Новиков чуть не «снял» ее длинной очередью.
– Не стреляй! – сербский снайпер опустился на одно колено, сменил отстреленный десятизарядный магазин винтовки и лязгнул затвором.
Внезапно стрельба прекратилась. И снова эта ватная тишина после канонады… Только потрескивало пламя на догорающих обломках «Хаммера». Сколько еще будет такой тишины на этой войне?
Как бы то ни было, но временное затишье позволило завершить эвакуацию раненых. Набились в джипы, конечно, как сельди в бочку. Ну, да ничего: в тесноте, да не в обиде!
Священник помог забраться в санитарный джип жене и дочке.