Гнев совы

Ревякин Дмитрий Александрович

– Усмешка кривая,

Ожогом меняется кожа,

Редеют брови в рассветах,

Ресницы устало сохнут -

И петь мудрецам не хочется.

Небритый голос мой

Небритый голос мой

Летел над заснеженным полем,

И ветер рвал его в клочья.

Волки выли в ложбине,

Пугали путников поздних.

Не спаслась девчонка в стоге сена,

Обернуться

змеей не успела,

Не скользнула на шею спасителя.

А нам повезло больше:

Когда подвели колеса,

Несли на себе их.

Краем зрачка заметили свет,

И чабан Даурией встретил.

Пустил к огню греть пятки,

Бросил овчины на пол.

Спина к спине засыпали устало.

Утром

В колючий мороз

Ловили подводы.

Вдоль дороги ходили вприсядку.

Стрелы раскосых глаз

Поверили в нас,

Сплели оперенья волосы -

К вечеру кров обнимали.

Отец, читая следы,

Добежал до Байкала,

Высматривал сына.

Долго ругал,

Не слушал, сердитый, о крепкой дружбе.

Как друг браво служил,

Черный уголь грузил

И зубами нам улыбался:

– Ну, вы дали, паря!

Были же строки

Были же строки,

Звали в дороги.

Тугие струи дождя

Хлестали лицо.

– А на том берегу теплее, -

Думали мы

И спешили броситься в реку -

Успеть до утра.

Но в месяц утрат

Звенели весело струны;

Косы молвой расплетались,

И русые волосы прятали

Блеск серых глаз.

Кожи шнурок у бровей

Дымился в затылке узлом;

Плечи темнели.

Табак мира

Памиром

Видел нас братьями.

И мы улыбались:

Мирились с ошибками века,

Обещали любить,

Оставаться смешными надолго.

Приходили и уходили.

Обрывался берег в обрыв,

И березы светлели в осень -

Привыкать к беде не хотелось.

Торопились птицы на юг,

Роняли перья по сопкам,

И они замерзали в ручьях,

Пепел падал на чистый лист -

Ну, теперь берегись!

Кто еще по пояс в траве

В рукава росу собирает

И глотает запахи смол

Ореховой трубкой?

Убедились в ясности звука.

Заносило тропинки снегом,

Леденели края берегов,

И алели капельки крови,

Впекались в осколки льда.

Не свиреть в свирель веленьем!

Умываться цветами поздно -

Не успели пловцы;

Проморгали обуздать стрежень,

И не вынесло их теченьем

Ухватить песок драгоценный.

Три семьи схоронили память...

Обручились ветрами,

В исток породнились.

Скоро много всего будет:

Готовьте ведра,

Ищите корыта -

Очередной звездопад грянет.

Ну, вот

Ну, вот:

До восхода, как пить дать, не спать.

Недолго ждать.

Скоро в набег -

Москву осибирить.

Потомок каторжанина,

Правнук казака;

Еще двое:

Синеет Тибет,

Татарин аркан метит,

И просятся слезы замерзнуть

В берега Скандзы.

Такая ватага -

Москва должна пасть!

Первый набег в Сетуни

Окончился полным разгромом.

Тогда повезло бледнолицым.

Отступали в сторону Солнца

Затуманить восход лицом.

Зажимали раны ладонями,

Забывали вкус поцелуя.

Целый год искали себя

В берегах Оби и Онона.

Теперь дрогнем хищно кистенем

В руке гуляки -

И ногу на грудь безродной

Поставим насечкой медной.

Никому не будет пощады.

Добычу делить в блеске костров

До хриплого крика.

А после

В колодец веков презрительно бросить.

Кого проклянут - возвысят?

Кого оправдают - казнят?

Забудем упрямиться струям

И узде покоримся.

Запах ремня навечно с нами.

Возница мудрый и старый,

Скуластый,

В широкой рубахе

Уверенно правит упряжкой.

Спокойно взвесим пожитки

И спину кнуту оголим.

Бывалых совет

Для раскоса упрямых глаз:

Судите сны сами,

Имейте все сразу!

Бросьте в грозу ладони

ложкой,

Рот разиньте птенцом.

Что удержали ложбины,

И запомнил язык -

Это ваше без страха.

Хочешь больше -

Прощайся с покоем и верой.

После подвальной суеты

После подвальной суеты

С тяжелым воздухом,

Где лепили пальцами звук,

Ошалело пыхтели на улице

И сутулились молча.

Не сразу по правую руку

Упругий месяц заметили

И звезды вокруг.

Пронзительно тихо было,

Последние листья илом

Серели в корнях.

Через день охота начнется,

И туго придется зайцам -

Окровавится новая шуба.

В этот год все не так -