Гнев Тиамат
Шрифт:
Тогда это казалось хорошим планом. Казалось работой. Теперь, когда кончики ее пальцев зависли над предупреждением системы безопасности, она уже не была в этом уверена.
Она закрыла новости шлепком, каким убивают насекомое. Под ними так и висело окно анализа данных с бодрым «НЕВОСПОЛНИМЫЕ ПОТЕРИ ОТСУТСТВУЮТ».
– Как будто метафора для чего-то совсем другого, – сказала она и представила, как рядом рассмеялся Джим.
Как в лучшие времена, они перебрасывались одной и той же шуткой.
И через секунду:
– Да к черту все. Надо выбраться из этой долбаной коробки.
Переведено: M0nt
Глава 9: Тереза
Кэрри Фиск была президентом Ассоциации миров. Вот почему, насколько понимала Тереза, у президента Фиск хватало политического веса на то, чтобы ей позволено было встретиться за завтраком с отцом. За маленьким столиком Тереза расположилась по правую руку от отца, Кэрри Фиск напротив, и у наблюдавшей за разговором Терезы иногда возникало ощущение, что она смотрит за игрой в настольный теннис.
– Торговое соглашение между Обероном и группой из пяти миров даст несомненные преимущества, – говорила Фиск. – Подберем несколько подходящих звездных систем, серьезно возьмемся за них – и тем достигнем быстрого прогресса. За семь-десять лет Оберон или Бара Гаон легко подтянут до самодостаточности три-пять систем, потом каждая из них возьмет на себя очередных подшефных. Гораздо эффективнее развивать колонии геометрической моделью роста, а не давать всем равный приоритет.
Отец неторопливо кивнул. Знакомый жест. Он покосился на Терезу и чуть вскинул бровь. Мимолетные переглядки соучастников. Фиск слегка поднапряглась. Эта женщина так страстно добивалась расположения отца, что становилось даже неловко за нее. Тереза дернула плечом. Так, легкое движение всего на пару миллиметров, типа: «Хочешь, чтобы я спросила?». Отец кивнул.
– Как насчет коррупции? – спросила Тереза.
Фиск рассмеялась.
– Слава Оберона бежит далеко впереди него. Губернатор Риттенаур заверил меня, что все под контролем. Попалось несколько паршивых овец, но в неподнадзорных колониях такое случается. Теперь, когда Оберон под управлением Лаконии, этой проблемой уже занимаются.
Тереза кивнула и откинулась на спинку стула посмотреть, как отреагирует отец. Он медлил. Тереза положила в рот кусок яичницы. Желток был жидким, как она любила, и она обмакнула в него поджаренный тост. Келли – личный дворецкий отца – поднес Фиск еще одну чашку кофе. Когда отец вздохнул, в глазах Фиск ясно прочиталось поражение. На мгновение, она тут же его спрятала, но Тереза успела заметить.
– Идея хороша, – сказал отец. – Но я не уверен, что именно этой пятеркой миров следует заниматься в первую очередь. Я рассмотрю все, вернемся к этому вопросу на следующей неделе.
– Да, сэр, – сказала Фиск. – Конечно.
Встреча за завтраком окончилась, Фиск ушла, а Тереза осталась. Пока Келли убирал тарелки со стола, отец встал, потянулся и обернулся к ней.
– Ну, – спросил он, – что заметила?
– Она нервничала, – сказала Тереза.
– Она всегда нервничает, – сказал отец. – Отчасти потому я ее и выбрал. Если люди слишком комфортно себя чувствуют, они становятся небрежны. Расхлябаны. Что еще?
– Она была готова к вопросу о коррупции. И акцентировала внимание на Обероне, а не на том, как выбирали пять миров.
– Пыталась что-то скрыть?
– Мне так не кажется, – размышляла Тереза. – Просто она знает, какая репутация у Оберона, вот и напирала на очевидное. Когда ты заговорил про подбор миров, она вздохнула с... облегчением?
– Согласен. Ладно. Было занятно. У меня скоро военное совещание с Трехо из Солнечной системы. Есть желание поприсутствовать?
Ответом было «нет». Сегодня занятия в школе, а значит, она увидит Коннора. Больше, чем тайком встречаться с Тимоти, больше чем играть с Крыской или даже быть с отцом, ей хотелось пойти сегодня в класс. И от этого она чувствовала себя виноватой. Ужасно, если отец подумает, будто он не важен для нее, тем более что это немножечко правда…
– Если хочешь, – сказала она, старясь, чтобы голос звучал радостно и беззаботно.
Он усмехнулся и потрепал ее по волосам.
– Не нужно. Занимайся с полковником Иличем. Если у Трехо будет что-то важное, я расскажу.
– Ладно, – согласилась она. А потом, поскольку он и так все понял, добавила: – Спасибо.
– Не за что, – махнул он ей.
Едва войдя в класс, она сразу поняла, что что-то не так. Обычно все кучковались небольшими вальяжными группками по диванам и стульям в общей зале и болтали, чуть не с полдесятка разговоров шумело одновременно. Если она входила в помещение, все, конечно, замечали, но особенно не пялились. Сегодня же все почему-то жались по углам, подпирая стены и колонны, как мелкое зверье при приближении крупного хищника. Коннор стоял один, хмурился в наручный компьютер, как будто там было что-то неприятное, и пытался делать вид, что все хорошо. Остальные то и дело косились на нее и сразу отводили глаза, и только Коннор настолько упорно ее не замечал, что это отдавало демонстративностью.
– Сейчас вернусь, – полковник Илич тронул ее за плечо. – Нужно забрать кое-что, прежде чем начнем.
Она рассеяно кивнула, отпуская его. Внимание ее было приковано к Мюриел Коупер. То была девочка на год старше Терезы – растрепанные каштановые волосы, щербинка между передними зубами и художественный талант, в том смысле, что все лица на парадных афишах школьных мероприятий обычно рисовала она. Сейчас она шла к Терезе, и ее откровенно трясло. Невольно вспомнилась Кэрри Фиск.
– Тереза, – произнесла Мюриел. – Могу я… Можем мы минутку поговорить?
Отчего-то стало страшно, но Тереза кивнула. Мюриел сделала несколько шагов к двери во двор, затем замерла и оглянулась, точно как Крыска, когда желала убедиться, что Тереза следует за ней. Во дворе Мюриел остановилась, стиснула руки и прижала к животу, словно ребенок, которого наказывают. Хотелось встряхнуть ее, заставить расцепить руки и встать нормально. Беспокойство Мюриел жгло, как огонь, и Терезу тоже охватило волнение.
– Что происходит? – спросила она.
Мюриел облизнула губы, глубоко вздохнула, потом вскинула голову, посмотрела Терезе в глаза.
– На прошлой неделе, когда школа ездила в летний лагерь, и мы все поехали, там была ночь, и мы с компанией выбрались и побежали к пруду, а все думали, что мы спим, и Коннор поцеловал меня.
Тереза почувствовала, что ей нехорошо. Она не понимала, что с ней, но в животе, чуть ниже пупка, что-то заледенело, глубоко внутри, и мышечный пресс тут ни при чем. Костяшками домино стремительно падали мысли. Коннор поцеловал Мюриел. Более того, он сам захотел поцеловать Мюриел. Более того, Мюриел знала, что Терезе не все равно. И все знали.