Гнев. Счастье внутренней тишины.

Хан Тит Нат

74

Что мы осознаем? Задумайтесь о слове «осознанность». Вы что-то осознаете, признаете, постигаете, получаете прямое знание о высшей истине... Что мы подразумеваем, когда говорим о высшей истине? Мы можем применять термины «Высшая Истина», «Дхарма» (на санскрите), а можем использовать палийский термин «Дхамма». Мы можем говорить об Абсолюте, о Боге. Человек применяет то слово, к которому привык. Фраза «Высшая Истина» может показаться вам слишком интеллектуальной и не настолько вдохновляющей, как слово «Бог», но мы больше не играем терминами. Мы не щепетильны в отношении терминов, которые употребляем. Мы здесь не для того, что найти совершенное слово, чтобы описать то, что не нуждается в описании, что на самом деле и невозможно описать, но можно лишь осознать. Нам нужно лишь наилучшим образом применять терминологию,

которая уже есть у нас, потому что главное - не выбрать самую точную терминологию, а вовсе выйти за пределы термина, достичь подлинной самореализации! Мы осознаем одновременно Высшую Реальность, Бога, Абсолют и прочие синонимы этого понятия!

На уровне религиозного символизма, условности, мы можем проводим время, жонглируя такими терминами, как «буддистское воззрение», «буддистская дхамма», «христианский Бог». Так мы будем рассуждать о тонких оттенках и полутонах разных терминов. Но ради чего все это? Если человек еще что-то не постиг, он уподобится слепцам, которые описывают слона (автор подразумевает притчу Будды о группе слепых, которые пытаются точно описать слона. Каждый человек ощупывает определенную часть слона - ухо, хобот, ногу и т.д., - поэтому ошибочно считает слоном лишь его отдельную часть - прим. ред.). Не то, чтобы мы нуждались в совершенном! термине или самом точном описании... Но нам обязательно нужно| намерение постичь реальность, безупречное намерение, сильная жажда истины, которая и приводит нас к самореализации, к постижению истины, Дхаммы.

Итак, если вы уже испытываете такую жажду, тогда вам не нужн но бродить по свету в поисках истины. Мы слышали достаточно занятных историй о религиозных странствиях, о духовных искателях,, которые уходили в Гималаи. Они искали какого-нибудь святого, ко-] торый жил в пещере. Они искали мистика, отшельника, араханта,который жил в уединении где-нибудь в глубине долины или на гор-: ном утесе и знал истину. Мы должнынайти такого человека, потому что он может стать нашим учителем, и тогда он передаст нам истину. В нашем уме возникает романтическая картина встречи со своим учителем. Мы карабкаемся по склону уединенного гималайского

75

feca. Дышать нам все труднее, потому что воздух становится раз-женным. И вот перед нами предстает великий гуру. Его взор лу-ст, он изливает на весь мир любовь. «Наконец-то, ты пришел ко |ilie!» - радуется мастер. На этом уровне религиозных баек мы мо-|>ем придавать своему духовному поиску романтический ореол, но Иклинное странствие ведет внутрь самого искателя. Как же мы по-

Иужаемся в себя, путешествуем внутрь?

1 Мы начинаем искать высшую реальность, вглядываясь в себя, как

то что-то найдем там. При этом мы думаем: «Главное - медити-

Кать. Мне не нужно ехать в Индию, все это чепуха. Мне не нужно

Иираться на Гималаи. Я могу просто медитировать и найти истину

самом себе». Сама по себе такая идея замечательная, но что же та-

Ве истина? Что вы ищете?

«Чрбъективна ли истина? Обладает ли она качеством, которое мы Южем осознать? Мы называем религиозное странствие стремлением к Ниббане. ^шкруто меняем свой жизненный путь: удаляемся от чувственного шра и приближаемся к Необусловленному. Это странствие очень кого свойства. Вы не сможете совершить его волевым усилием, Июжете сказать: «Я непременно достигну просветления» и тут же Нгичь его. «Я обязательно избавлюсь от своих недостатков, от К паразитов ума, - уверяете вы себя.
– Я стану просветленным!» Июди, которые самозабвенно рвутся к просветлению, как прави-Иходят с ума. Когда-то я знавал одного такого монаха - он попал ^ихиатрическую клинику. У него был титул «маха», который Ъдетельствовал о том, что он сдал все буддистские экзамены. Этот Пек забрался на вершину горы, засел там в маленькой хижине и ^кричать из-за двери: «Я не выйду отсюда до тех пор, пока не игну полного просветления». Но вышел он из хижины не про-ренным, а абсолютно сумасшедшим! Итак, если ваш духовный шс - результат волевого усилия, если его питает тщеславие, тогда Попадете в психиатрическую больницу. Ваша психика не выдер- Шнапряжение, и вы сойдете с ума. Тщеславие заведет вас в тупик, "Иетет вас в сложный клубок безумия, который не позволит вам Всть мир и который будет очень трудно распутать. Итак, мы ме-• Ифуем не для того, чтобы чего-то достичь или от чего-то изба-Нкся, а чтобы осознавать

реальность. 1Что же мы можем осознать сейчас? Что же мы можем осознать в Г самый миг? «Я ищу Высшую Реальность на протяжении всей ации, но не могу найти ее», - говорите вы. В настоящий мо-вы можете узнать состояние своего ума: возбуждены ли вы, ные ли у вас мысли, гневаетесь ли вы. Может быть, вы огорчены,

76

вам скучно, вы испуганы, сомневаетесь, не уверены в себе или еш.е что-то? Вы можете ясно понять, что в настоящее время происходит в вашем уме. Сейчас вы осознаете условия своего ума: страх, сомнения, тревоги, какие-то желания. И вы понимаете, что все это преходящие состояния.

Если вы чего-то боитесь, то попытайтесь ухватить свой страх. Удержите его, чтобы он стал постоянным условием вашего ума. Выясните, сколько времени вы можете оставаться в состоянии страха, Определите, можно ли назвать страх Богом, Высшей Истиной. Вы можете видеть свой страх. Когда я напуган, я осознаю свое состояние. Да, я боюсь, но, когда я честно признаюсь себе в своем страхе, уменьшается его способность морочить меня. Страх имеет надо мною власть, только когда я сам наделяю его силой.

Откуда у страха такая власть над нами? Он искажает картину мира, преувеличивает опасности нашего положения. Страх кажется нам огромным неясным пятном. Мы пускаемся наутек, и тогда он берет большую силу над нами.

Чудовище страха набирает мощь, когда мы реагируем на него так, как ему нужно. Вот к нам приходит страх... Это яростное, ужасное чудовище. Оно хмурится и скалится, показывая клыки. Вы кричите: «Боюсь! Помогите!» и бежите от него. И тогда это чудо. вище ухмыляется: «Вот молокосос».

Если вы осознаете чудовище, то одновременно понимаете, что оно представляет собой условие, и только. И не важно, что у него яростный, ужасный вид, все равно оно бесплотно. Просто поймите что вы находитесь в состоянии, которое сами же считаете ужасаю! щим. Вы изучаете свое чувство страха и понимаете, что страх это просто ментальное заблуждение, самовнушение. То же самое верц0 в отношении любого желания. Мы алчем чего-то, и вожделенный предмет приобретает в наших глазах более высокую ценность, чем j него есть на самом деле. Медитация это прорыв, разрушение илл^, зорного мировосприятия путем осознания условий своего ума. 1ц. понимаем, что наши состояния изменчивы, неудовлетворительны пусты от самобытия, не имеют души, самости - они просто прцх0 дят и уходят. Вы начинаете дистанцироваться от своих мыслей чувств, теперь вы чувствуете в себе пространство, промежуток, п временем состояния, которые прежде полностью овладевали вамц , «съедали» вас, удаляются от вас. Теперь вы смотрите на них как ^ что-то отдельное от вас.

Медитация это постоянное осознание условий ума в их подЛ(1 ном виде и качестве. Невежественный человек не понимает это. lb^ кажется, будто он и есть условия своего ума. Он может подум^

77

не должен переживать подобные состояния, что нужно навязы-себе что-то другое. Если вы большой идеалист, тогда вам захо-гся быть добродетельным, святым, интеллигентным, благородным, мужественным, лучшим среди людей. Вы думаете: «Я хочу «итьблагородным, порядочным человеком». Хорошо, что у вас есть деал, что вы стремитесь развить благородство, мужественность, Мягкость, сострадательность.

I Все это замечательные идеалы, но вам все равно приходится ^алкиваться с реалиями мирской жизни. Мы замечаем, что поддайся гневу, раздражению, ревности, жадности. Порой мы начинаем королю думать о знакомых людях. Если бы мы были совершенны, никогда не вынашивали бы в себе подобные мысли и чувства. Мы «аем: «Я очень далек от достижения идеала совершенного муж-1ы (женщины), я никчемный тупица, полное ничтожество!» По-iy же вы так думаете? Потому что условия eaoiero ума не всегда гветствуют идеалу. Иногда вы мужественны и великодушны. зой вы замечаете, что совершаете прекрасные поступки, ведет бесстрашно. Но случается, что мы ведем себя абсолютно про-иголожным образом. И мы удивляемся: «Почему мне на ум при-f такие подлые мысли? Если бы я был поистине добродетельным, |ршкогда не думал бы так дурно о других людях». Согда мы не пытаемся статькем-то, то можем осознать, что мы proпереживаем некие состояния ума. Мы можем переживать Вородство, смелость, мужественность, слабость, малодушие, |лость и тупость, все равно это лишь условия, которые зависят от шх разных факторов, которые мы не можем предсказать, и кото-