Гневная любовь
Шрифт:
Почему? У мира Фиол снова были большие проблемы. Причем на этот раз очень тревожные — если в случае большинства из предыдущих злые и эгоистичные разумные могли ткнуть в невинного меня пальцем, то теперь этот фокус был недоступен, от чего все знающие и догадывающиеся нервничали жутко и сильно.
Всё началось с Великой Библиотеки. Туда приперлись три совершенно неуязвимых ни для чего магических доспеха, которые, ворча и стеная на неизвестном языке, принялись жечь из огнеметов книги. Все уцелевшие книги! Они находили их везде: на полках, в тайниках, в скрытых комнатах… даже в инвентарях тех, кто пытался защитить великое строение! И жгли. Нет, разумных, у кого были в инвентарях интересные им издания, они не жарили, а брали за шкирку и трясли, пока книга самым банальным образом не выпадала наружу. А вот потом да, сжигали.
В общем, спалили там всё. Но это было лишь начало чего-то куда более ужасного. На фоне пылающего гигантского здания, когда-то служившего источником новых знаний для этого мира, три металлических чудовища спрятали огнеметы и достали нечто похожее, оказавшееся… пылесосами.
Но не простыми.
Эти жуткие штуки всасывали память! Выборочно! Всю память о прочитанных когда-то книгах из Великой Библиотеки!
И начался не ад, а настоящий адище!
Скрыться от стонущих и бубнящих доспехов было невозможно. Они, разделившись, находили всех и вся, сосали жертв невзирая на все возможные магические щиты и поля, а затем исчезали, оставляя несчастных растерянно собирать остатки мыслей в кучу. Только это? Далеко нет. Стальные чудища, свободно телепортируясь куда угодно, ломали заводы, сжигали детали, сажали дирижабли, выгоняя из них пассажиров, а затем сжигая воздушные суда. Проще говоря, как нам убито призналась Сатарис, троица, управляемая изредка замечаемой свидетелями парящей в воздухе фигурой в черном балахоне, занималась тем, что нивелировала весь… ВЕСЬ полученный за счет Великой Библиотеки технологический прогресс мира!
Абсурд. Катастрофа. Кто виноват? Что делать?
Сатарис, кстати, тоже «пропылесосили». Это была одна из причин того, что Князь Тьмы удалила из своего огромного замка большую часть населения и вела дела преимущественно через своего Генерала. Она, оказывается, знатная книголюбка, поэтому сосали её железные нехристи долго и со вкусом. Еще и стонали при этом некультурно, что оставило дополнительную моральную травму.
— Значит, и к нам придут, — с огромным сожалением сказал я, рассматривая книгу в руках Лилит. Бесценное же сокровище, сколько раз она нас спасала! Каждая строчка у меня в памяти горит светлым утешительным огнем надежды на хорошее завтра!
Сатарис, быстро подойдя к Лилит, заинтересованно взглянула на обложку нашей любимой настольной книги, а затем, задрав красивые черные брови в сильном удивлении, сказала, что насчет именно этой книги мы можем не переживать. Её, как оказалось, написал настоящий отец Сатарис и Датарис спустя первые два месяца после того, как начал встречаться с их мамой. А та была паладином!
— Ладно, — резюмировал я, закончив трясти головой в попытках забыть услышанное, — Хорошо, что мы не виноваты. А еще лучше, что об этом знают такие важные персоны. Хорошее алиби. Теперь можно отдыхать с чистой совестью.
Взгляд, которым одарила меня Сатарис, был как у маленького олененка, которого собираются запинать бахилами бабки в собесе. Затем Князь Тьмы просто уронила голову, отыграв глубоким звучным эхом на весь зал. Да уж, туго приходится этой прекрасной во всех отношениях девушке. У меня даже что-то шевельнулось предложить помощь, но было тут же опытно задушено ярко нахлынувшим воспоминанием о том, что с нами недавно приключилось. Да шо такого-то? Ну подумаешь, наиболее прогрессивные страны отъедут назад. Вон у самой Сатарис демоны туда-сюда летают, ей вообще должно быть до фени на этих мозгососов!
На плечи мне легли костлявые цепкие лапки Саяки Такамацури. Взгляд подлючих фиолетовых глазок ведьмы был глубок, сосредоточен, вдумчив, а кроме всей этой пугающей херни в нём крутилось что-то вроде решимости. Смотрела она при этом на упавшую духом Князя.
— Мач, — изрекла негромко бывшая ведьма, — Ты сходи куда-нибудь… погуляй. Мы тут сами. Правда, девочки?
«Девочки» исторгли нечто согласно-бурчащее, от чего я, пребывая в удивлении и замешательстве, был изгнан из зала.
— Вот так вот, — слегка растерянно обратился я к сидящему на диване в коридоре Ж’ыку Траххлыдыму, — Выгнали. Совсем подкаблучником стал.
— А что там? — слегка нервно вопросил массивный свинодемон, тыкая пятачком в дверь.
— Кажется, девичник, — попытался дать я цивилизованное определение обычной саякиной деятельности, — Кажется, надолго. Нервы товарищу Князю лечить будут.
— Тогда пойдем ко мне домой! — удивил меня собеседник, тут же озадачившись, — Только вот как тебя провести тихо…
— Не проблема! — ответил повеселевший я, извлекая из инвентаря «плащ анонимности», закупленный нашей командой в Агабахабаре на каждого по штуке.
Дома у моего почти-приятеля было хорошо и жена. Сам домище был недалеко от дворца, широкий и приземистый, весь из себя снаружи черный, как и остальные здания в городе, но уютно обставленный внутри, с горящими в просторных комнатах каминами, занавесочками, картинами и прочими роскошными вещами преуспевающего демона. Жена тоже была роскошной, даже чрезмерно, а более того, я её даже знал! Траххлыдым Сакура, в девичестве Угарачака Сакура, была заместителем мэра в одном небольшом городишке, куда я этого самого мэра и сопровождал. Нет, что Одай Тсучиноко окажется тем самым мэром, а еще много кем еще, никто из нас тогда не подозревал, вот такая история. А эта синеволосая женщина шикарнейших форм, лица, трудоспособности и всего остального в процессе нашего пребывания в городе, как-то столкнулась стаканами с Ж’ыком в таверне, у них молниеносно всё закрутилось… и вот, она жена Генерала. Демонов. Вполне счастлива и довольна.
В общем, нашла Угарачака своего лейтенанта вместо старого, но очень высоко летавшего дятла, в которого была влюблена до дрожи в ногах. Журавлем старика Одая, несмотря на всё своё первоначальное уважение к бывшему оябуну, я считать не мог.
Синеволосая красавица, после того как нас представили и напомнили ей, что именно я, пусть и в анонимном доспехе, устроил ту самую межрасовую пьянку, на которой уставшая женщина присела рядом со своей будущей судьбой, сильно мне обрадовалась, начав собирать на стол много и разного. Ну как собирать? Матюгнулась погромче, от чего тут же набежала прислуга в виде маленьких и довольно чахлых гоблинш непривычного мне вида, которые начали таскать с кухни разные вкусно пахнущие блюда. Ж’ык довольно хрюкнул, потирая ладони…
Посидели хорошо, душевно так посидели. Тот самый вид мирной домашней пьянки, где никто не спешит надраться в сопли, не льет тебе в уши истеричными интонациями сорвавшегося с тормозов человека свои горести и печали, не лезет драться и не ищет на пятую точку приключений. Просто неспешный разговор трех взрослых разумных, перемежаемый шутками и короткими тостами. Вот тут-то свинодемон и задал явно не дававший ему покоя вопрос:
— А почему ты, Мач, так легко к нам относишься? — спросил Траххлыдым, до половины опустошая кружку с темным пивом, до которого, как оказалось, был охотник. Генерал, откинув свою массивную тушу на спинку кресла, задумчиво повёл в воздухе удерживаемой ёмкостью, развив мысль, — Героя призывают, обучают, даже вознаграждают за убийство демонов и чудовищ. Он, без всяких сомнений, прямой расовый и классовый враг Князя Тьмы, так? Так почему?