Гнезда Химер. Хроники Овётганны
Шрифт:
– Хинфа пел тебе песню? – изумленно переспросил Таонкрахт. Потом понимающе кивнул: – Наверное, он хотел убить тебя взглядом. Я слышал, что самые могущественные Хинфа убивают, не прибегая к оружию. Выходит, это правда. У него нет при себе ничего, кроме священного жезла…
– Ты имеешь в виду этот прутик? – оживился я. – Неприятная игрушка. Я его потрогал. Ничего особенного, конечно, но мне не понравилось!
– Ты прикасался к жезлу Гремблех? [11] – уважительно переспросил Таонкрахт. – А знаешь ли, что в это мгновение против тебя должна была обратиться вся сила Сох?
11
Гремблех – волшебный жезл, с помощью которого все члены касты Сох могут мгновенно связаться друг с другом.
– Прямо-таки вся? – усмехнулся я. – Ну, значит, не так уж ее у них много!
– Хинфа появляются только затем, чтобы убивать, – внушительно сказал Таонкрахт. – Нет никаких иных причин, которые могли бы заставить Хинфа войти в человеческое жилище… Думаю, он умер потому, что никто не может убить такого могущественного демона, как ты, и его сила обернулась против своего обладателя.
Сделав сей глубокомысленный вывод, Таонкрахт внезапно помрачнел и объявил:
– Теперь мне придется крупно поссориться с Сох! Не было еще такого, чтобы их убийца появлялся в замке альганца без разрешения хозяина… А я – не простой альганец, не какой-нибудь задрипанный шархи [12] без кола и двора! Я – Великий Рандан Альгана!
Он очень быстро заводился: лицо раскраснелось, глазищи бодро полезли из орбит. Еще немного, и дядя, пожалуй, начал бы крушить мебель. Думаю, его сдерживало только мое присутствие.
12
Шархи – знать Земли Нао делится на следующие касты:
Руи (высшая каста, на общем собрании которой выбираются местный правитель – Ванд). В зависимости от общественного и имущественного статуса Руи, в свою очередь, подразделяются на Мон Руи – «первые среди равных», элита, сливки касты, состоящие на службе у Ванда, из Мон Руи выбирают Рандана; Хру’бар – богатые собственники, не состоящиена службе у Ванда и не принимающие активного участия в государственных делах; Э Руи Хаг – младшие сыновья и дочери Руи, не обладающие собственностью и слишком молодые (или недостаточно способные) для того, чтобы занимать высокую государственную должность. Они часто состоят на службе в войске Ванда или просто куролесят, шатаясь по всей Земле Нао и затевая ссоры с владельцами замков, а иногда становятся храбрыми путешественниками, открывателями новых земель, или просто уезжают жить в другие земли (в частности, среди халндойнской знати много потомков Э Руи Хагов из Земли Нао.
Хиурра – несколько менее знатные, чем Руи. В основном это выражается в том, что ни один Хиурра, каким бы великим человеком он ни был, не может стать Вандом. В зависимости от общественного и имущественного статуса Хиурра подразделяются на Ман Хиурт (то же, что и Мон Руи в касте Руи, из числа Хиурра выбирают Эстёров); Рон Хёрра (богатые собственники) и Эхиурхаги (безземельные младшие сыновья).
Шархи – еще менее знатные. Насколько я понял, средиШархи никогда не было приличных колдунов (прежде в Земле Нао умение колдовать являлось одним из основных признаков знатности рода, но сейчас это искусство – привилегия единиц). В зависимости от общественного и имущественного статуса Хиурра подразделяются на Мюн Шархр (шархи, приближенные к Ванду, из Мюн Шархр выбирают Пронтов); Шархба (владельцы скромных замков, больше напоминающих зажиточные хутора); Шнарк (младшие сыновья) и Шхиа (младшие сыновья младших сыновей, то есть перекати-поле как минимум во втором поколении).
Кранди – «знатность» Кранди выражается только в том, что они не являются людьми хурмангара. Они подразделяются на Сондэ (те, кто состоит на службе у знатных людей, чащевсего в качестве гвардейцев, оруженосцев, или телохранителей) и К’ликинди – это просто свободные люди, которыеобычно выбирают для себя одну из немногочисленных «профессий по призванию», а иногда объединяются в небольшие мобильные «армии», которые промышляют то разбоем, то торговлей – в зависимости от ситуации. Что касается прочих «свободных профессий» – мне известно не так уж много. Среди них есть такие странные, как Мэсэн – ловец и продавец дерьмоедов; Бубэр – своеобразная «служба сексуальной помощи», которая помогает знати поддерживать в замках атмосферу общего довольства жизнью; Аа – книгочеи,
– Прежде чем ты отправишься ссориться с этими, как их… Сох, скажи, могу ли я помыться? – вежливо осведомился я. – Мне это совершенно необходимо. И еще жрать хочется. Да, исамое главное. Объясни мне раз и навсегда, где у вас туалет?
– А тебе это тоже необходимо? – изумился Таонкрахт. – Воистину загадочна и непостижима твоя природа!
– Необходимо, – признал я. И понял, что придется придумать какое-то простое, разумное объяснение этого, с позволения сказать, феномена, дабы обитатели замка раз и навсегда уяснили, что моя демоническая природа не освобождает их от некоторых обязательств.
– Обычно я выгляжу, как жидкий огонь, и действительно не нуждаюсь ни в еде, ни в питье, ни в уборных, – сказал я. – Но поскольку ты что-то перепутал, когда читал свое дурацкое заклинание, я появился в твоем доме в человеческом теле. Что тут непонятного?
– Прости меня, Маггот, – кротко отозвался Таонкрахт.
Я так и не понял, за что он просил прощения: за ошибку в своих треклятых заклинаниях или за то, что мне пришлось столкнуться с бытовыми неудобствами.
– В твоей спальне всегда будет стоять великое множество самых лучших, самых драгоценных ночных горшков, – пообещал он. – И я прослежу, чтобы кравчие не забывали их опустошать.
Я прыснул: до сих пор мне всегда казалось, что кравчий – это тот, кто наливает вино, а не выносит горшки. Впрочем, в Мире, который озарен светом трех солнц, могли твориться еще и не такие недоразумения!
– Ладно, – все еще улыбаясь, сказал я, – с горшками вроде разобрались. Я уже понял, что на постройку канализации вашего могущества пока не хватает. А как насчет ванной? Если я не помоюсь, я начну впадать в ярость, примерно через полчаса, а то и раньше!
– Тебе постоянно нужно остужать свой жар, – понимающе кивнул Таонкрахт. – А я-то еще удивлялся, что ты все время требуешь воды…
– Остужать свой жар, вот именно, – обрадовался я. Мне, можно сказать, повезло: рядом с Таонкрахтом не приходилось напрягать воображение, выдумывая какие-то головокружительные подробности физиологии демонов: он и сам отлично справлялся.
– У меня есть хорошая большая ванна, – сообщил мой гостеприимный тюремщик. – Я сам иногда испытываю потребность освежить в ней тело. Думаю, она тебе понравится. Я прикажу слугам наполнить ее холодной водой…
– Ни в коем случае! – запротестовал я. – Только теплой! И сначала они должны хорошенько ее вымыть.
– Вымыть – что? Воду? – изумился он.
– Да нет, ванну…
У меня уже голова кругом шла от нашего идиотского диалога.
– Хорошо, все будет, как ты хочешь, – поспешно согласился он. – Но на это уйдет около получаса… Ты сможешь подождать, не впадая в ярость?
– Я попробую, – пообещал я. – Полчаса как-нибудь продержусь… И скажи своим слугам, что они должны готовить для меня ванну каждый день, утром и вечером… Да, и еще: у вас принято чистить зубы?
– А как же, – с готовностью отозвался он. Достал с одной из полок склянку толстого стекла, наполненную прозрачной красноватой жидкостью, и протянул ее мне. – Возьми немного, прополощи рот. Это очень хорошее средство. Только не глотай: если уж у тебя человеческое тело, живот может прихватить от такого пойла!
Я недоверчиво покосился на склянку, но потом вспомнил, как быстро исцелила меня давешняя чудесная мазь от ожогов, и решил, что местной фармацевтике, пожалуй, вполне можно доверять. Красноватая жидкость пахла медом и мятой одновременно, ее вкус тоже оказался приятным и освежающим.
Я прополоскал рот, огляделся, понял, что выплюнуть полоскание некуда, и вопросительно посмотрел на Таонкрахта. Он понял мою проблему и указал на окно. Я пожал плечами: уж если хозяин дома разрешает заплевывать свой двор, ему же хуже! – подошел к окну и наконец-то избавился от жидкости. К моему изумлению, она была уже не розовой, а темно-зеленой, а соприкоснувшись с пыльными камешками, которыми был вымощен двор, зашипела, как разъяренная гадюка, и испарилась, оставив на камнях едва заметные следы ожогов.
– Ничего себе! – присвистнул я.
– Это значит, что тебе досталось человеческое тело с больными зубами, Маггот! – заметил Таонкрахт. – Как это может быть?.. Впрочем, тебе повезло: теперь твои зубы будут очень долго оставаться здоровыми. Гораздо дольше, чем тебе понадобится сохранять этот облик, я уверен!
– Вот это, я понимаю, чудо! – одобрил я. Это была первая хорошая новость с тех пор, как я очнулся в камине Таонкрахта, и я преисполнился благодарности. – А ты молодец, сэр Таонкрахт! Сам изобрел это зелье?