Гнезда Химер. Хроники Овётганны

Фрай Макс

Я озадаченно покачал головой. Вся эта история с дерьмоедами совершенно не укладывалась в рамки моих представлений о человеческой жизни. Да уж, ну и проблемы у некоторых…

– А вот сейчас и посмотришь, как я развлекаюсь, – весело сказал Мэсэн. – Везучий ты, однако, Ронхул!

– Что ты имеешь в виду? – переполошился я.

– Вон там в кустах – засада, – жизнерадостно объяснил Мэсэн. – Эти дурни думают, что они хорошо спрятались!

Про себя я подумал, что на мой вкус «дурни» спрятались неплохо: лично я до сих пор никого не заметил. Свист летящего дротика тут же положил конец моим сомнениям. Впрочем, немудреное метательное оружие вонзилось в землю в нескольких шагах от телеги.

– Ничего не умеют, косорукие! Ну сейчас мы им зададим жару! Йох! Унлах! – Мэсэн одним молниеносным движением распряг своего «свинозайца».

– Чужие! –

повелительно сказал он, указывая на густые заросли кустов впереди.

Огромный неповоротливый зверь перешел на какой-то неописуемый галоп. Через несколько секунд он вломился в кустарник. Оттуда немедленно раздались отчаянные вопли. Мэсэн ухмыльнулся, спрыгнул с телеги и устремился вслед за своим домашним любимцем, устрашающе размахивая здоровенной дубиной – я так и не заметил, как она оказалась в его руках. Не успел я и глазом моргнуть, а он уже вытаскивал из кустов двух отчаянно сопротивляющихся и громко визжащих типов, пестрые лохмотья которых были до боли похожи на сомнительные наряды таонкрахтовых слуг. Одного Мэсэн сразу же огрел своей кошмарной дубиной, другой, голову которого украшал не то шлем, не то причудливой формы ночной горшок, как-то умудрился вырваться и даже пробежал несколько шагов. Мэсэн настиг его одним прыжком и со всего размахаопустил свое грозное оружие на причудливый головной убор. Парень хлопнулся на землю, продолжая вопить и ругаться – тут ему явно не хватало интеллекта: до меня долетало исключительно слово «жопа» в самых разных падежах. Из кустов тем временем выскочили еще несколько разбойников. Я сразу заметил, что среди них была женщина – высокая, очень худая, что-то без умолку верещащая. Она показалась мне самой бесстрашной – или самой невменяемой – из них, поскольку сразу поперла на Мэсэна, кидая в него дротики, пучок которых сжимала в одной руке. Самое удивительное, что она умудрилась промахнуться даже с расстояния двух шагов! Дело кончилось тем, что Мэсэн огрел ее дубиной – мне показалось, что вполсилы: она бухнулась на землю, но явно не слишком пострадала. Последним из кустов вышел «свинозаяц». К моему безмерному ужасу, он вяло жевал окровавленный продолговатый предмет, который оказался человеческой рукой. Зверь огляделся по сторонам и направился к лежащим на земле людям. Он с явным удовольствием прошелся по телу отчаянно визжащей женщины, она задергалась и затихла – не то умерла, не то просто потеряла сознание. Остальные разбойники окончательно запаниковали и бросились в бегство. Кошмарный «свинозаяц» тем временем с наслаждением топтал еще одно лежащее на земле тело. Парень с горшком на голове отчаянно пытался подняться на ноги. Мэсэн неожиданно проникся к нему сочувствием: легко, как ребенка, поднял за шиворот, одним проворным движением обшарил его карманы, ничего там не нашел и укоризненно покачал головой, потом извлек из-за пояса своей жертвы связку дротиков, небрежным, но удивительно ловким движением зашвырнул их в телегу – дротики шмякнулись в нескольких сантиметрах от моей левой ступни. Закончив обыск, Мэсэн поставил парня на ноги и легонько подтолкнул в спину.

– Беги, дурак, а то умрешь! – с заметным сочувствием сказал он.

Горемычный разбойник старательно выполнил его инструкцию: на полусогнутых ногах припустил вслед за своими товарищами. Мэсэн одобрительно кивнул и лениво позвал свое ручное чудовище.

– Все, Куптик, иди сюда. Успокойся, чужие ушли.

Зверь тут же послушно прекратил топтать кровавую массу, в которую превратилось тело незадачливого разбойника, подошел к хозяину и подставил ему свою ушастую голову, требуя заслуженной ласки.

– Ты мой умник, – Мэсэн почесал его за ухом. – Молодец, хорошо поработал.

– Да уж, – растерянно подтвердил я.

– Ну как, тебе понравилось, Ронхул? – Мэсэн лукавощурился, трепал по щетинистому загривку свою боевую скотину.

– На их месте я бы обходил тебя стороной, – признал я. – Или эти еще не знали, кто ты такой?

– Да знали они, знали, – отмахнулся он. – Просто эти дурачки тут же забывают, что с ними случилось. Уверен, уже завтра они будут гадать: куда подевались их дружки, а послезавтра даже не вспомнят, что те когда-то были рядом…

– Что, правда забывают? – изумился я.

– А то! С другой стороны, если бы они все помнили, их жизнь была бы совсем хреновой, – рассудительно заметил Мэсэн.

Он подошел к затоптанной женщине, деловито обшарил ее неподвижное тело, изъял еще одну связку дротиков и большой нож топорной

работы.

– В хозяйстве пригодится, – пояснил он. И добавил, возвращаясь к только что прерванному разговору: – Когда у тебя такая хреновая жизнь, лучше забывать как можно больше!

– Тебе их жаль? – спросил я. – Тогда зачем ты так круто с ними обошелся?

– Докучают, – коротко объяснил он. Немного подумал и решительно сказал: – Нет, Ронхул, мне их не жаль. Еще чего не хватало! Просто я рад, что сам таким не родился. Сколько живу на свете, столько радуюсь. Моя мать была из касты Ханара, [25] а отец… кто его знает! Мать говорила, что какой-то шархи из Клохда. Думаю, так оно и было. Повезло дуре! Ну а мне-то как повезло…

Я не стал углубляться в дебри незнакомых терминов: если честно, мне было глубоко плевать и на генеалогическое древосвоего нового приятеля, и на всякие там невразумительные «шархи», «клохды» и «ханары». Кровавая мазня на темной траве не давала мне сосредоточиться на процессе познания. Впрочем, Мэсэн мне по-прежнему вполне нравился, а расправа с несчастными разбойниками внушала уверенность, что этот дядя вполне способен оградить меня от всех неприятностей, которые ждут одинокого путника в незнакомых лесах. Больше мне ничего и не требовалось, кроме разве вот загадочной Быстрой Тропы, которую он обещал для меня поискать…

25

Ханара – см. выше, примечание к слову «ёлба».

Мэсэн неторопливо запряг свое кровожадное чудовище в телегу. Я внутренне содрогнулся оттого, что был вынужден находиться в непосредственной близости от этого плотоядного бегемота с обманчивой внешностью плюшевой игрушки, но взял себя в руки – «не до истерик сейчас, барышни!» – и сделал вид, что мне абсолютно по фигу, кто там тянет эту телегу, лишь бы пешком не ходить. Мэсэн, к счастью, не заметил моей внутренней борьбы, уселся рядом, ободряюще похлопал кошмарное создание местной природы по жирной заднице, и мы отправились дальше.

Приближался вечер, в лесу быстро сгущались сумерки. Почва становилась все более топкой, колеса телеги то и дело увязали, и «свинозайцу» приходилось прилагать ощутимые усилия, чтобы тащить ее дальше. Я отметил, что здесь нет ни мух, ни комаров, ни их эквивалентов, и это был приятный сюрприз. Вскоре мы подъехали к высокой ограде, сплетенной из тонких древесных стволов. Впрочем, сооружение производило впечатление прочного и вполне надежного.

– Приехали, – объявил Мэсэн. – Это мой дом, Ронхул. Сейчас повеселимся!

– Что, еще одна засада? – понимающе спросил я. – Опять разбойники?

– Да нет, какая там засада! Жрать будем. Не знаю, как ты, а я проголодался.

Двор за забором оказался просторным и порядком запущенным: то тут, то там росли пучки странной изжелта-бледной травы, повсюду валялись обрывки веревок и старые тряпки, под высоким кривым деревом, усеянным огромными белыми цветами, стояли латаные сапоги.

Рядом с сапогами топталось совершенно голое, невероятно уродливое существо, отдаленно напоминающее человека. У него была темная кожа цвета хаки, гладкая и блестящая, словно ее смазали маслом. Тело казалось невысоким, но очень массивным, с широченной грудной клеткой, руки существа почти достигали земли, а ноги были непропорционально короткими, толстыми и кривыми, совсем как у полоумного Таонкрахтова скотника. Лицо существа даже нельзя было назвать топорной работой: топор – слишком ювелирный инструмент для такой работы! Скорее уж тут поработал экскаватор: выкопал две ямы для глаз, еще одну – для рта, а излишки ссыпал в центре лица, благодаря чему существо обзавелось большим плоским носом. Этот красавчик издавал тихие звуки, похожие на удовлетворенное ворчание. Кажется, он был нам рад.

– Кто это? – шепотом спросил я.

Мэсэн насмешливо покачал головой.

– Кто, кто… Ну не жена же! Дерьмоед мой, разве не видно?

– А я еще никогда их не видел, – объяснил я.

– Ну и дела! – удивился Мэсэн.

– Я был у Таонкрахта всего два дня. А у Ургов – несколько часов…

– Да ну тебя! Зачем Ургам-то дерьмоеды? – испуганно сказал он. – Не гневи судьбу, Ронхул! Ну и язык у тебя…

– Язык как язык, – вздохнул я. – Слушай, а он – человек?

– Он – дерьмоед, – авторитетно объяснил Мэсэн. – А пока я его не поймал, он был болотным бэу.