Гнезда Химер. Хроники Овётганны
Шрифт:
«Не хочу» – это еще слабо сказано! Мне здесь очень плохо, ребята. Разве вы не заметили? Мне всю жизнь твердили, что я совершенно не умею скрывать свои чувства! Да я и сам думаю, что так оно и есть…
– Ты не хочешь остаться и не можешь уйти? Кто бы мог подумать, что такое возможно! Но нам показалось, что тебе уже доводилось открывать Двери между Мирами… [16]
– Доводилось. Только я никогда прежде не делал это самостоятельно. Мне помогали. Мои учителя, мудрые всемогущие умники, до сих пор всегда оказывались рядом, когда это требовалось, а вот сейчас за моей спиной никого нет, и это в корне меняет дело… Я же вам сказал: с тех пор как я обнаружил себя в камине Таонкрахта, у меня ничего не получается. Какие уж там Двери между Мирами, я вообще ни на что не гожусь! Сигарету из Щели между Мирами добыть не могу… Может быть, потому что я попал сюда не по собственной воле, а в результате чужих экспериментов? Так бывает?
16
Макс действительно умел путешествовать между Мирами, когда жил в Ехо (см. сборники повестей «Чужак», «Волонтеры вечности» и все последующие).
– Все
– Ты говоришь неправду. Или не всю правду, – внезапно вмешался один из них. – «Ни на что не годишься» – как же! Хинфа не смог тебя убить. Мы знаем, что Сох посылали к тебе одного из лучших Хинфа, и дело кончилось тем, что он умер, а ты так и не проснулся…
– Я-то как раз проснулся, – вздохнул я. – Да, у него ничего не вышло. Но я ничего не делал, чтобы ему помешать. Может быть, он просто был не в форме?
– Не говори ерунду. Все Хинфа – великие маги, – серьезно возразил Ург. – Просто твоя сила столь велика, что он не смог с тобой справиться.
– А почему, в таком случае, у меня ни черта не получается?
– Тебе виднее, – невозмутимо ответил он. – Это твоя жизнь. Откуда нам знать?
– Ладно, не знаете – и не надо… Но, честно говоря, я здорово рассчитывал, что вы захотите мне помочь, – признался я. – Вы можете отправить меня домой?
Я еще не успел сформулировать свой вопрос, а ответ уже был мне известен: этого они не могут. Они вообще были не слишком могущественными, эти удивительные существа. Странные, необычные, иные – да, но совсем не могущественные!
Сам не знаю, как мне удалось так быстро с ними разобраться. Вообще-то со мною такое бывает: я – человек чужого настроения. Я вполне могу впасть в депрессию, если окажусь в помещении, где страдает пара-тройка глубоко несчастных людей. А могу испытать головокружительный «приход», случайно усевшись в автобусе рядом с наркоманом. Хуже всего, пожалуй, чужое похмелье: мне не единожды приходилось расплачиваться за дурацкую привычку своих ближних мешать джин с пивом, а потом спать в той же комнате, что и я… Но вот так, как сейчас: оказаться наедине с совершенно чужими мне существами и почти сразу, без тени сомнения, понять, чего они стоят, – такого со мной еще никогда не было!
Тем не менее боль разочарования не свалила меня с ног. Вместо отчаяния я ощутил только холод и пустоту, да и они были где-то далеко, словно пришли не из моего собственного сердца, а приснились моему далекому двойнику, который иногда видит меня во сне, а потому их можно было не замечать. Наверное, в моем организме наконец-то благополучно перегорели какие-то полупроводники, ответственные за отчаяние. Ничего удивительного, в последнее время им пришлось работать с удесятеренной нагрузкой.
– Мы не можем отправить тебя домой, – после недолгого замешательства признался один из Ургов. – Мы действительно позвали тебя сюда, чтобы убедить покинуть мир Хомана или хотя бы Альган. Дело, конечно, не в том, что ты кому-то мешаешь. Во Вселенной не так уж много существ, чье присутствие может нарушить равновесие Мира, и ты – не одно из них. Но твое участие в судьбе Таонкрахта может помешать правильному развитию событий…
– В смысле, вашим планам? – уточнил я. Не без ехидства, надо сказать, уточнил. Но Урги хранили невозмутимость.
– Нет, не нашим планам, а правильному развитию событий. Мы опасались, что ты захочешь помочь Таонкрахту, а он – один из тех, кто должен умереть.
– Почему? – с любопытством спросил я. – Он мне тоже не понравился, но если все, кто мне не нравится, начнут умирать, Вселенная станет довольно пустынным местом…
«Нравится», «не нравится»… Ты удивительное существо, пришелец! Несколько минут назад ты говорил, как мудрец, а теперь бормочешь, подобно несмышленым хурмангара!.. Рандан Конм Таонкрахт – один из альганцев. А всем альганцам скоро придется умереть, поскольку они прокляты. Они пришли сюда из иного Мира, и поначалу нам показалось, что они – хорошие гости. Мы приняли их и даже даровали им имена взамен утраченных. Мы позволили Сох открыть им некоторые старинные секреты, чтобы продлить их век: тела пришельцев были слабыми и недолговечными, но в их сердцах горел настоящий огонь, который нам захотелось сохранить… Поначалу все шло хорошо: альганцы были любопытны и изобретательны, они принесли на эту землю свежий ветер перемен. Но потом, спустя годы, их настигло проклятие. Никто не знает, откуда оно пришло, но мы предполагаем, что с их настоящей родины. Не знаю уж, какого грозного колдуна они ухитрились прогневать… С тех пор альганцы начали утрачивать свою удачу, огонь в их сердцах угасал, а разум становился ленивым и равнодушным. Ты ведь сам видел Таонкрахта! Сейчас он пьет, орет на своих слуг, а перед сном мечтает о том, как он станет Вандом – как будто власть над сотней таких же несчастных, как он сам, вернет ему утраченную жизнерадостность… Все бы ничего, но проклятие альганцев отягощает землю, по которой они ступают. А мы здесь для того, чтобы присматривать за этой землей…
– Если все эти ребята, альганцы, похожи на Таонкрахта и его двухголового приятеля, я вполне могу понять того, кто их проклинал! – невольно улыбнулся я. – Ладно, это их проблемы… А мне-то как быть? Я уже понял, что вы не в силах мне помочь, но может быть, вы знаете того, кто может?
– Что может? Открыть для тебя Дверь между Мирами? – заинтересовался самый говорливый из Ургов, тот, который прочитал мне познавательную лекцию об альганцах. – Не думаю, что кто-то станет совершать такое великое чудо только для того, чтобы помочь одному чужеземцу вернуться домой… Но ты можешь попробовать. На твоем месте я бы непременно отправился во владения Вурундшундба. Они с начала времен сторожат Дверь между Мирами и открывают ее, когда захотят. И самое главное: они очень любят порядок! Если ты сумеешь убедить их, что способен нарушить правильный ход вещей в мире Хомана, Вурундшундба непременно захотят от тебя избавиться. Правда, они могут решить, что убить тебя проще, чем выпроводить. Так что сначала тебе придется доказать им обратное…
– Ничего себе! – присвистнул я. – А может быть, мне обратиться к кому-нибудь другому?
Урги немного посовещались, потом один из них с сомнением покачал головой:
– Есть еще Нусама Шапитук, [17] но он не станет тебя слушать… Да ты до него и не доберешься. Разве что поймаешь нужный ветер…
«Нужный ветер»? – опешил я. – Что это за штука такая?
– Ты можешь задать нам еще тысячу подобных вопросов и даже получить тысячу вразумительных ответов, – мягко сказал Ург. – Но ответ, полученный на словах,
17
Нусама Шапитук – главное божество мира Хомана, но не демиург, а хранитель этого Мира. Собственно говоря, слово «Нусама» дословно означает: «владыка по праву рождения». Роль Нусама чем-то сродни должности смотрителя или обязанностям отца большого семейства. Нусама следит за тем, чтобы все шло как должно. Шапитук, Нусама Бахиэ Амохайоа (этим словосочетанием на Истинной Речи Масанха называются планета Хомана и ее спутники Авуа, Уава и Вон Рао), в частности, является летописцем. Создаваемая им Истинная Летопись мира Хомана подробно описывает каждое из событий, произошедших на Хомана с начала существования мира. Как в свое время написали о нем летописцы народа шапитук с Мадайка (этот, возможно, не самый могущественный, но наиболее просвещенный и умиротворенный из народов Мараха получил свое название от самого Шапитука, который взял их под свое особое покровительство, поэтому на что и ссылаться, если не на их письмена): «Никому не известно, кто такой Шапитук, посвященным известно зачем он. Время не властно над ним, и порой он мало чем отличается от людей, а порой не схож с человеком вовсе. Шапитук говорит, что рожден для того, чтобы видеть, понимать и помнить. Дела людей, богов и тех Сил, у которых нет имени в языках человеческих, ведомы Шапитуку, но кому ведомы его дела?»
– Я ничего не понимаю! – устало вздохнул я.
– Что ж, по крайней мере, сейчас ты знаешь, что не понимаешь ничего, – заметил Ург. – А если я дам тебе какие-то разъяснения, ты все равно ничего не поймешь, но, чего доброго, решишь, будто все понял. Ничего не может быть опаснее неосознанного невежества!
– Да, наверное… – вяло согласился я. – Впрочем, мне уже по фигу, если честно. Что-то я устал, ребята! Можно, я немного посплю? А потом еще поговорим…
– О чем? – удивился один из Ургов. – Мы уже все обсудили, гость. Если ты хочешь отдохнуть, мы проводим тебя на поверхность. Тебе нельзя у нас оставаться и уж тем более – спать.
– А как насчет законов гостеприимства? – опешил я.
– Не знаю, о чем ты говоришь. Мы живем по своим законам, – холодно ответил он.
– Ладно, – вздохнул я, – черт с ним, с вашим гостеприимством! Но мы еще не все обсудили. Я же не знаю, как найти этих… вырушуба, так, что ли?
– Вурундшундба, – поправил меня Ург. – Если ты рассчитываешь получить что-то вроде карты, на которой стрелочками отмечен предстоящий тебе путь, то ее у нас нет. И не только у нас, имей в виду: на Мурбангоне вообще нет никаких карт. Это строжайше запрещено. Наша земля не любит, когда люди пытаются нарисовать ее искаженный портрет… Когда отважные, но недальновидные мореходы Хабода [18] с Мадайка попытались изобразить схему своих странствий по нашей земле, их постигло безумие, и они до конца своей жизни скитались по болотам Ягисто, тщетно пытаясь вспомнить свои длинные имена…
18
Только спустя долгое время, при совершенно невероятном стечении обстоятельств, мне удалось получить информацию о мореходах Хабода. Она показалась мне настолько интересной, что я не удержался от искушения привести здесь некоторые цитаты.
Хабода – Мараха, живут с начала времен на островах архипелага Мохан, принадлежащих материку Мадайк. Их численность – 432 человека. Мараха Хабода – прирожденные путешественники, моряки, торговцы, а при случае не брезгуют и пиратством. Следуя по этому пути, люди Хабода постепенно сформировали характер, в той или иной степени свойственный всем представителям этого народа. Они умны, хитры, обаятельны и безжалостны. Слова «честность», «порядочность», «искренность» – пустой звук для Мараха Хабода. При этом им совершенно несвойственна алчность: да, они путешествуют, торгуют и обманывают, но не ради конечного результата, а ради самого процесса, ради образа жизни, единственно возможного для этого народа. Гермес, описанный в мифах Древней Греции, вполне мог бы быть одним из людей Хабода, заплутавшим во Вселенной. Для цивилизации Мараха Хабода характерно чрезвычайно развитое кораблестроение, возведенное в ранг искусства. Хабода строят самые большие корабли в мире Хомана, прочее население которого отдает предпочтение маленьким, рассчитанным на несколько человек, суденышкам. Люди Хабода – непревзойденные знатоки географии, законов природы и человеческой психологии. Все они великолепные воины и мастера на все руки. Остальные области человеческой деятельности освоены ими по мере насущной необходимости, потому архитектура Хабода не представляет собой ничего выдающегося, а литература, философия и прикладные искусства практически отсутствуют. Впрочем, это не лишает людей Хабода возможности наслаждаться чужими шедеврами, которым они отдают должное и стараются приобрести их любой ценой. Армии как таковой у Мараха Хабода нет: непревзойденные воины и моряки, в море они неуязвимы даже поодиночке, а на суше их владения оберегает тайная магия мудрейших членов совета Пумпахох, кроме того Мараха Хабода не слишком дорожат своим имуществом, добытым с таким трудом. Если даже владения их будут разорены и разграблены (чего пока не случалось), они пожмут плечами и с удовольствием начнут все сначала.
Мараха Хабода являются носителями более чем странных и довольно зловещих идей относительно своего существования после смерти. Они верят, что после смерти попадут в некий Мир, где единственной ценностью, своего рода щитом, прикрывающим слабые стороны собственной сущности, а также магическими амулетами, приоткрывающими вход в иные Миры, являются души других людей. Поэтому при жизни Мараха Хабода предпринимают колоссальные усилия и непомерные затраты, чтобы запастись чужими душами впрок. Процедура эта может совершаться только с согласия владельца приобретаемой души, которого надо уговорить пойти на такую сделку с помощью хитрости, угроз или большой платы. Когда согласие получено, покупающий душу человек Хабода производит некоторые магическиепроцедуры, после чего он совершенно уверен в том, что стал обладателем чужой души. Продавший же душу человек обычно не замечает никаких перемен в своем состоянии. Мараха Хабода носят приобретенные ими души в маленьких сумочках на поясе. Считается, что с течением времени такие сумочки становятся невидимыми и обретают большую магическую силу. До сих пор неизвестно, насколько верования Мараха Хабода близки к истине: ни подтверждений, ни опровержений этой теории не было получено.