Гнездо для купидона
Шрифт:
– Павел Петрович! – подскочил Глеб, не давая Капитолине открыть рот. – А давай-ка тост! Да за женщин!! Вон они у нас какие красавицы, никакие года им не страшны!
– Чего это не страшны… – поджала губы Капитолина Семеновна. – Вон на Вальку глянешь – еще не старая баба, а все сплетни с любой помойки притащит. Чисто старая карга.
– Да какие ж сплетни! – не собиралась сдаваться Валька, та самая толстая женщина. – Я ж сама видела! И еще, главное…
– Дорогие женщины… – поднялся-таки седенький старичок. – Прошу…
Он говорил неторопливо, но все остальные тут же примолкли и буквально смотрели стареющему красавцу в рот – и чего ж такого сообщит?
– Хочу выпить… за нашу… красавицу…
Все женщины дружно переглянулись – конечно, сегодня принято было говорить всякие словечки имениннице. Ну а вдруг Павел Петрович и еще какую красотку заприметил!
– Хочу выпить за… Верочку, – похоронил их надежду Павел Петрович. – За то… что она…
Маша тихонько выдохнула. С этой Капитолиной скоро с ума сойдешь. Вот опять чуть не сорвалась с этой Валентиной. Глеб, опять же, просто умница!
– …и не столь важно… сколько ей сегодня исполнилось… – продолжал вещать старичок. – Главное… что она…
Прямо напротив Маши сидел Глеб, и она видела, как и тот глубоко вздохнул. Вечер обещал быть не скучным.
– …она прекрасна и… – все еще нудил дедушка и собирался и дальше радовать уши гостей, но тут невежливо вскочил Глеб Савельев, поднял рюмку и рявкнул:
– Мам! За тебя!
Дамы не стали жеманничать, резво опрокинули в себя рюмашки и уж потом кокетливо начали махать руками, морщиться и краснеть.
– Да и соколом пошла! – вдруг басом проговорила сухонькая старушка.
– Ух ты, гадость-то какая редкостная… паленка, что ли? – оценила Капитолина Семеновна. – Чем протолкнуть бы…
– Запивайте! Капа, запивай. Вон морс в кувшине! – угощала Вера Дмитриевна. – Глебушка, подай кувшин тете Капе.
– Ой ты ж господи… ну никогда не пила, честное слово, ну как же ее такую-то горькую люди пьют! – повизгивала пышная тетя Валя.
– Валька-то, глянь – никогда не пила, – наклонилась к уху Маши бойкая родственница именинницы. – Сама самогонку хлещет, как механизатор, а туда же!
Маша вежливо усмехнулась и… поймала на себе веселый взгляд Глеба. Тот сидел напротив и слышал все переговоры Маши с соседкой. Поэтому, смеясь глазами, кивнул, дескать – точно, хлещет самогонку.
– Маша, берите салат, – пододвинул он к ней салатницу. – Это мамино фирменное блюдо, не знаю, что там намешано, но получается вкусно. Попробуйте.
– А ты, Машенька, в рот-то не тяни все что ни попадя, – во всеуслышание заметила Капитолина Семеновна. – Тебе ж сказали: чего там намешано, никто не знает. Так и пропадает… нация.
Маша с силой наступила на ногу подопечной и протянула свою тарелку Глебу.
– Мне обязательно нужно попробовать, если фирменное… я сама люблю всякие… кулинарные новинки.
– Ой, уж гляди, какая невидаль, – фыркнула Капа. – А вот я готовлю кулебяку, вот это новинка!! Ее еще моя бабка готовила! Так там… вместе с противнем все съешь, не заметишь, а тут…
– А у тебя духовка хорошо работает? – повернулась к ней Вера Дмитриевна. – Вот я со стряпней никак не могу сладить. У меня то низ горит, то верх подгорает. Никак не угадаю.
– У меня духовка старая, но хорошо греет, а еще я туда два кирпича подкладываю, чтоб, значит, жару побольше было… – затоковала Капитолина Семеновна, забыв про все ссоры.
И две соседки, как заправские подружки, стали передавать друг другу секреты управления духовкой. К ним подключились другие женщины, и Маше осталось только пробовать салат да отдыхать в свое удовольствие.
День рождения дальше протекал и вовсе замечательно. Глеб не уставал подливать гостям винца да водочки, женщины прочно сели на тему кулинарии, а старичок, забытый всеми, начал тихонько подвывать старинные песенки.
– «Не могу я тебе в день рождения-я-я…» – достаточно хорошо выводил он.
Глеб вдруг взял большую вазу с фруктами и уселся рядом с Машей.
– Ну что? Наша идея была хороша? – тепло смотрел он на нее смеющимися глазами.
– Ой, я даже поверить боюсь, – весело фыркнула Маша. – А кто это – вот тот старичок?
– Это наш сосед. Ну, то есть не мой, а моей мамы и вашей Капитолины. Он на одной площадке с нами обитает.
– А вы сами не здесь живете?
– Моя квартира здесь недалеко, но… по некоторым причинам… – он хитро прищурил глаза, – по некоторым причинам я временно ночую у мамы. Но… думаю теперь… а вы знаете, мне даже будет вас не хватать.
– Меня? – удивилась Маша, и в груди у нее что-то екнуло.
– Ну да, вас и вашей Капы! Дал же бог имечко. Конечно, мама тяжело переносила эдакие… недружественные отношения, но… – Он веселился как мальчишка. – Но мне было не скучно. Вот если бы ваша Капа на меня перекинулась, я бы был не такой сердитый.
– Она ж не совсем глупая, сравнили! Или вы, или ваша беззащитная мама! Чего ж Капа на вас будет перекидываться?
– Тоже верно… А вы где живете?
Маша не успела ответить, потому что пышная тетя Валя, устав от кулинарных рецептов, вдруг вскочила и требовательно застучала о рюмку вилкой:
– Чтой-то в горле дырынчит-дырынчит, треба горло промочить-промочить! Калинка-малинка моя! Расстегнулася ширинка моя!!
– Так! Надо спасать интеллигентные уши гостей! – округлил глаза Глеб, подскочил к поющей даме и наполнил ее рюмочку наливкой.
К нему тотчас же потянулись другие рюмки.
– А давайте танцевать! – требовала веселья толстушка. – Глеб! Где у тебя там… тяжелый рок?! Мой внук всегда эту гадость включает. У меня уже все уши отвалились!
– А позвольте вальс! – пытался кричать Павел Петрович. – Глеб, у вас есть «Вальс цветов»?