Гнездо дракона
Шрифт:
Гостиные в это время освобождались от мебели, так как их подготавливали к балу, поэтому оставив джентльменов с портвейном и ликерами, дамы собирались в Красной комнате или библиотеке. Видя, что Джоанна устроилась именно там, Миранда пошла за двумя юными леди Ван Ренсселирами в Красную комнату.
И сразу же, переступив порог, она почувствовала знакомое проникновение холода, то самое, которое она испытала однажды в свой первый памятный вечер в Драгонвике. Вновь она ощутила неясную тревогу — сначала это был маленький ручеек, но он нес с собой впечатление крепнущей силы. И она чувствовала, что когда придет время, этот ручеек может превратиться в бушующий поток, и она захлебнется в волнах удушающего страха.
И желание Миранды избегнуть этого было до того сильно, что она даже вмешалась в разговор двух стоявших рядом леди:
— Разве здесь не ужасно холодно, я хочу сказать, для июля? Может быть стоит закрыть окно?
Катерина Ван Ренсселир из Форт Крайло остановилась на середине фразы и уставилась на Миранду. Так же поступила и ее кузина Харриет из Клаверака. Обе молодые женщины были красивыми брюнетками с явным фамильным сходством.
— Я не считаю, что здесь холодно, — сдержанно ответила Харриет. — Скорее, наоборот. И потом, мне кажется, что окна уже закрыты.
— О да, конечно, — пролепетала Миранда, сознавая, что говорит чепуху, но все-таки не в состоянии остановиться, так как непонятная тревога стала отступать, как она и надеялась. — Может быть в других комнатах будет теплее, когда начнутся танцы. Да, конечно, будет теплее, когда мы начнем танцевать.
Она с облегчением вздохнула. Неприятное ощущение исчезло, и на его место пришло сомнение, чувствовала ли она вообще что-нибудь. У нее оставалось впечатление, что она выставила себя дурочкой из-за пустяка, и ее чувствительная кожа вспыхнула огнем.
Леди обменялись быстрым взглядом. Девушка была либо очень глупа, либо у нее лихорадка или еще того хуже… неужели она выпила слишком много вина? Придя к единому мнению, обе мисс Ван Ренсселир подошли ближе друг к другу, так что их широкие юбки соприкоснулись.
— Танцы, конечно, приятнее всего, — сказала Катерина, отпустив неопределенную улыбку в сторону Миранды. Затем, исполнив долг вежливости, она повернулась к кузине и заговорила: — Ты получила приглашение Доунинга на званый вечер на следующую неделю? Думаю, мы поедем, ведь мистер Доунинг так мил и дает такие очаровательные приемы, хотя его происхождение и не… не…
— Да, я понимаю, что ты имеешь в виду, милая, — заметила Харриет, — но в конце концов он женился на де Уиндт, и у мистера Доунинга такой прекрасный вкус, и кроме того он такой талантливый архитектор, что я полагаю, мы можем считать его одним из нас. А ты поедешь на бал Ван Кортландов?
Миранде пришлось замолчать, потому что она не знала никого из тех людей, о которых шла речь, и с минуту волей-неволей она слушала их разговор, так как не могла найти предлога, чтобы удалиться. Но почему они не подпускают ее к себе? Она так хотела быть принятой этими людьми как равная среди равных, а не клевать зернышки на стороне. Наконец она поднялась наверх в собственную комнату, пробормотав извинение, что должна привести себя в порядок, на что обе леди не обратили ни малейшего внимания. Она сразу же подошла к зеркалу и жалобно спросила:
— Я ведь недурна, правда? — прошептала она. — И я хорошо одета. Тогда что же во мне не так?
Вскоре она узнала.
Когда она выходила из комнаты в коридор, устланный толстым ковром, она услышала знакомые голоса, те самые, что до этого разговаривали в Красной комнате. Катерина и Харриет вместе с несколькими другими леди также поднялись наверх, чтобы поправить свой туалет. Они находились в одной из комнат для гостей, и дверь была приоткрыта. Услышав, как назвали ее собственное имя Миранда замерла, словно пригвожденная к месту.
— Но кто она такая, эта мисс Уэллс? — спросил чей-то незнакомый женский голос, на что Харриет презрительно ответила:
— Ничего особенного, просто гувернантка Кэтрин. Джоанна рассказывала мне.
— Но она выглядит как леди и мистер Ван Рин представил ее как свою кузину.
— Полагаю, что это одна из тех бедных неудачливых Гаансеванов, приехала сюда прямо с фермы. Николас покровительствует ей. Вы же знаете, как Ван Рины преданны своему роду. Он старается что-нибудь сделать для нее.
— А ваш брат Херман, похоже, нашел ее очень привлекательной, — не без иронии произнес другой голос.
— Ну, Херману нравятся смазливые личики, как и любому мужчине, но нет никакой вероятности, что он увлечется, когда узнает, кто она такая. Я вообще не пойму, что она здесь делает. Джоанне это тоже не нравится. Уж мои-то гувернантки никогда не выходили к гостям! Манеры у этой девушки тоже странные — сказывается отсутствие породы.
Миранда прижалась пылающей щекой к холодной панели из орехового дерева. Проклятые задаваки! Это все не так, все неправда. Первым ее порывом было немедленно ворваться в комнату и гневно наброситься на Хариет, но затем она сумела взять себя в руки.
Все, что они сказали, было чистой правдой. Она действительно была фермерской девчонкой, бедной родственницей и гувернанткой Кэтрин. Что же касается странных манер и недостатка породы, то разве и это не соответствовало истине?
Ее охватило отчаяние. Она сделала несколько неверных шагов по направлению к своей комнате. Она не вернется на бал. Она останется у себя. Никто не будет страдать по ней, даже Николас. А Джоанна будет очень рада. Что же до остальных, то если они о ней и вспомнят, то просто равнодушно пожмут плечами.
Пока она стояла в нерешительности, собравшиеся внизу музыканты плавно заиграли мелодию, которую она выучила для Николаса. «Я мечтала, что буду жить в мраморном дворце», пели скрипки. Миранда гордо подняла голову. Эти скрипки пели для нее.
Я не пойду в свою комнату крадучись словно преступница, решила она. Я пойду вниз. Она глубоко вздохнула, крепко сжала веер и носовой платок, и спустившись по лестнице, гордо прошла перед другими леди, которые немедленно замолчали при виде ее прямой вызывающей спины.