Гнездо дракона
Шрифт:
Миранда покачала головой.
— Это неприлично. В качестве компромисса она спрятала всю сияющую массу волос под розовую сетку из синели, очень подходившую к ее воздушному платью из муслина такого же цвета.
— А теперь ваши драгоценности, мэм! — воскликнула Пегги, сжимая руки и восхищенно глядя на стоящую перед ней хозяйку.
Миранда улыбнулась и покачала головой.
— Это платье не нуждается ни в каких драгоценностях, кроме возможно, броши с камеей. Хотя, подожди немного.
Она замолчала, прикалывая камею. И тем не менее была одна драгоценность, подходящая к платью в совершенстве. Миранда некоторое время колебалась. Но в конце концов почему бы и нет?
Она отправила Пегги к сейфу отеля за большим кожаным саквояжем, а когда та принесла его, вытащила из него два поддона. На самом дне, в коробочке, обшитой бархатом, лежал рубиновый кулон. Она взяла его, и положив на ладонь, стала рассматривать с почти болезненным отвращением. Сколько же женщин — ныне навеки неподвижных — носило этот холодный и безразличный ко всему живому камень? Ей показалось, что он сияет со зловещей насмешкой.
— Что случилось, мэм? — прошептала Пегги.
— Последняя женщина, носившая этот камень, умерла, — вполголоса ответила она.
— Да защитят нас святые! — вскрикнула горничная и перекрестилась. — Не одевайте это, мэм, положите обратно!
Миранда не двигалась, по-прежнему не отрывая глаз от кулона. Затем ее взгляд медленно перешел на открытый ларец.
— Все эти драгоценности принадлежали умершей. А потом перешли ко мне.
— Ну что же, тогда конечно, — рассудительно заметила Пегги. — Большая часть дворянских владений переходит к новым хозяевам после чьей-нибудь смерти. Это ваше новое положение заставляет все видеть в мрачном свете. Вам, мэм, следует думать о новой жизни, которую вы носите в себе, а не тревожиться об ушедших.
Постепенно тень грусти исчезла с лица Миранды.
— Да, — согласилась она. — Полагаю, ты права. Она взяла кулон, обвила тонкую золотую цепочку вокруг шеи и склонила голову, чтобы горничная могла застегнуть замок.
— Вы просто королева, мэм! — воскликнула Пегги, восхищаясь полученным результатом.
Миранда слабо улыбнулась и взглянула на китайские каминные часы.
— Теперь иди. Время пришло.
Горничная кивнула и торопливо скрылась в своей каморке на чердаке. Она достала из-под набитой соломой подушки четки, вырезанные из земляничного дерева, поцеловала маленькое распятие и стала молиться за благополучный исход переговоров внизу.
Миранда сразу же с удовлетворением заметила, что Николас вернулся домой в прекрасном настроении. Сбор арендной платы прошел спокойно, без всяких эксцессов. Каждой арендатор отдал положенную плату, и бейлиф доложил ему, что дела идут хорошо. Дом тоже был готов.
Когда Николас, поприветствовал Миранду, сразу же похвалил ее наряд, и его глаза лишь на одно мгновение задержались на кулоне. Ей показалось, что он напрягся. В этот миг, пока он глядел на камень, Миранда подумала, что он велит ей немедленно снять его. Но она ошиблась. Вместо этого он довольно рассмеялся.
— Я вижу, что камень наконец-то нашел себе подходящего обладателя.
Он наклонился и поцеловал ее в грудь прямо поверх кулона.
После изысканного ужина — за что он вновь похвалил ее — он подвел ее к открытому окну. Была ясная ночь, и среди звезд высоко над темной долиной висел тонкий серп молодой луны.
После ее первых же восклицаний: «Николас, я должна вам кое в чем признаться. Пока вас не было…», он убрал свою руку с ее талии, затем закрыл окно и задернул занавески.
— Ну, моя крошка, так в чем же дело? — спросил он достаточно спокойно, но его голубые глаза стали жестче.
Вдохновенная красота звездной ночи была выведена со сцены, а от изысканной комнаты отеля и горящих масляных ламп помощи, разумеется, ждать не приходилось. Тщательно подготовленная речь вылетела из головы Миранды, и она довольно бессвязно ее закончила.
— Вы хотите сказать, — недоверчиво произнес Николас, — что наняли эту неряшливую маленькую калеку в качестве своей личной горничной!
Миранда в волнении сцепила пальцы.
— Она больше не неряшлива! И она не калека! У нее была очень несчастная жизнь…
— Моя дорогая девочка, это очень своеобразная рекомендация. Если вы хотите нанимать всех нерях, чья жизнь была несчастна, вам придется поселить в Драгонвике целый город.
Николас уселся на покрытую плюшем софу и закинул ногу за ногу.
— Вы все преувеличиваете, — в отчаянии воскликнула она. — Пожалуйста… пожалуйста, постарайтесь понять… Я нуждаюсь в Пегги, она такая милая и старательная… Вы же сами сказали, что у меня должна быть личная горничная.
— Я уже нанял вам ее. Это хорошо обученная француженка. Она присоединится к вам в Драгонвике.
— Но я не хочу никого другого. Мне нужна только Пегги.
Детская беспомощность ее тона эхом отозвалась в ее собственных ушах. Ее охватило отчаяние. Он терпеть не мог слез. Они не вызывали в нем ничего, кроме злой иронии. Она сдержала себя неимоверным усилием воли.
— Пожалуйста, Николас, если ты любишь меня. Я прошу так немного.
Она подошла к нему, соблазнительно протягивая руки, в своем немом отчаянии пытаясь использовать самое безотказное оружие женщины — откровенный призыв своего тела.
Он засмеялся, но продолжал разглядывать ее с прежней холодной неумолимостью.
— О да, вы прекрасны, моя дорогая. Но тем не менее я не могу одобрить ваш выбор.
Она резко вздохнула, глядя на него с беспомощной яростью. У нее осталась последняя козырная карта. Она не хотела вводить ее в ход, так как даже не надеялась, что это может помочь.
Она вскинула голову я заговорила с резкостью, прежде ей не свойственной.
— Последние дни я плохо себя чувствовала. Меня тошнило. Полагаю, что я жду ребенка.