Гнездо дракона
Шрифт:
— Ваш пистолет с вами? — спросила Миранда. —
Вы собираетесь стрелять в меня здесь? — добавила она с презрением.
Он медленно отвернулся от нее. Его взгляд опустился на палубу.
— Я бы никогда не стал стрелять в вас…
Она плотнее завернулась в накидку и пошла прочь.
— Вы по-прежнему моя жена, Миранда, — сказал он странно приглушенным голосом. — Когда мы доберемся до Нью-Йорка, мы можем сесть на пароход и отправиться в Европу, вместе мы можем найти…
— Николас, — медленно произнесла она
Он быстро сделал жест, призывающий ее к молчанию. Он резко повернулся и уставился в сторону Драгонвика, чей силуэт еще виднелся на фоне голубого неба.
Миранда тоже смотрела, но не на Драгонвик, а на Николаса, на его сгорбившийся у поручней из красного дерева силуэт. И этого человека я любила, его ребенка я вынашивала, размышляла она, и поняла, что все ее чувства к мужу навеки умерли в ее душе.
Она чувствовала, что вся онемела. Ей даже казалось, что ее тело лишилось костей. Она упала в кресло и закрыла глаза.
Через некоторое время рядом сел Николас. Она ощутила его присутствие и отодвинулась, слегка передвинув кресло, чтобы сидеть к нему спиной.
А вокруг них нарастало возбуждение. Люди бегали туда-сюда по палубе, махали руками и что-то кричали на другое судно — на «Ютику», которое было всего лишь в одной восьмой мили позади них. Время от времени пассажиры с любопытством смотрели на этих двух, сидевших в стороне от всех и среди всеобщего шума хранивших полное молчание.
Теперь все уже знали, кто они такие, и в некотором роде они вызвали к себе не меньший интерес, чем гонки. Женщины были разочарованы платьем Миранды, которое оказалось на удивление простым и невзрачным, и все дружно согласились, что не такая уж они и красивая пара, как это все утверждали. Более того, их полнейшее равнодушие к попутчикам было единодушно осуждено, как свидетельство отвратительного снобизма.
Но когда «Мери Клинтон» повернула к причалу Гудзона, Ван Рины были забыты, потому что «Юти-ка» вместо того, чтобы направиться к причалу, позволила себе пойти на самый подлый трюк, триумфально проскользнув в дальний западный пролив.
Негодование на пирсе, среди купивших билеты на «Ютику», было ничто в сравнении с яростью капитана Холла. Ещё до того, как были подняты сходни, он отдал приказ отчаливать, и его пароход вновь заскользил по реке вдогонку за «Ютикой».
— Гореть мне в аду, если я не отплачу им! — ругался он, а мысль, что на борту находится Николас, удесятерила его пыл. В умышленном пропуске остановки у Гудзона капитан «Ютики» сотворил самую мерзкую шутку, которую только можно было позволить себе в гонках.
Теперь борьба двух пароходов вышла за рамки обычного спорта. Молодой капитан Холл перегнулся через колесо, его глаза не отрывались от серой кормы «Ютики», кроме тех моментов, когда он опускал голову, чтобы прокричать через переговорную трубку очередной приказ в машинное отделение.
За
— Котлы нагреваются! — закричал лоцман. — Я чувствую запах. Вы не сможете продолжать в том же духе.
— Долго и не надо, — резко ответил Холл. — «Мери» скоро отстанет. Я знаю парочку приемов.
Он поколебался, а затем упрямо выпятил подбородок. И потянулся к переговорной трубке.
Внизу в машинном отделении машинист получил его распоряжение.
— Капитан потерял рассудок, ребята, — мрачно сказал он кочегарам. — Мы должны поднять давление.
Он пожал плечами.
— Кидайте смолу.
Кочегарка заполнилась едким дымом. Машинист, выполнив и остальные распоряжения, закрыл клапаны.
Постепенно «Мери Клинтон» стала продвигаться вперед, и возбуждение от гонок охватило большинство пассажиров, которые столпились на носу, что-то выкрикивая. Но все женщины и даже некоторые из мужчин встревожились. Палуба так дрожала, что маленькие диванчики и табуретки начали двигаться, и весь пароход сотрясался от ритмичных ударов.
Миссис Эдвардс из Вермонта, которая со своим трехлетним сыном Томми впервые отправилась в Нью-Йорк, была ужасно напугана.
— Ну почему, почему они так стараются догнать этот пароход? — истерично воскликнула она, крепко прижимая к себе Томми. — Это же дурно… дурно!
Вокруг нее раздавались слова поддержки, и некто мистер Девис робко вышел вперед. Он сообщил, что беседовал с клерком, который только высмеял его и уверил, что никакой опасности не существует. Другие пассажиры согласились с этим утверждением и успокоили миссис Эдвардс. Когда реванш капитана Холла стал очевиден — «Мери Клинтон» сначала сравнялась со своим соперником, а затем яростно продвинулась дальше — она бросилась к поручням вместе со всеми остальными.
Высоко на мостике капитан Холл смотрел вниз на ошеломленные лица, выстроившиеся почти в один ряд на палубах обоих пароходов. Его сжатые руки изо всех сил вцепились в рулевое колесо. «Мери Клинтон», круто повернув направо, врезалась в нос своего соперника, снеся часть его деревянных украшений.
Толчок от этого столкновения выбросил Миранду из кресла. Николас немедленно оказался рядом и помог подняться. Она сжалась от его прикосновения и холодно произнесла:
— Со мной все в порядке, но я не понимаю, что случилось.
— Мы побили «Ютику»! — воскликнул Николас, и она с изумлением увидела, что от его апатии не осталось и следа. — И мы выкинем их на берег, — торжествующе добавил он, — если они не остановят машины и не сбросят пар.
Это уже поняли и на «Ютике». Триумф капитана Холла был полный. Он ухмыльнулся в сторону своего поверженного противника и выкрикнул новый приказ. Пассажиры разбрелись по своим местам, и с оглушительным гудком победивший пароход вновь вышел к центру реки.