Гнездо разврата
Шрифт:
— Почти все время. Но у меня загар не повсюду. Есть две белые полосочки. — Ее темные глаза искрились весельем. — Узенькие белые полосочки.
— Что вы говорите? — Я чуть кашлянул. — Очень интересно. Я... О, извините меня.
Она усмехнулась, провожая меня взглядом. Когда я подошел к Раулю, он сказал:
— Надевай плавки, Шелл, пока еще есть возможность.
— Хорошо. Что случилось с Оскаром? Он не умеет плавать?
Рауль расхохотался, но чувствовалось, что он чем-то обеспокоен.
— Конечно, он умеет плавать, но дело в том, что он вызвал сюда свою секретаршу. Он к ней неравнодушен и хочет заманить ее в бассейн. Только она об этом понятия не имеет. — Он снова рассмеялся. — Он думает, что если она придет, когда мы все уже будем в бассейне, то вряд ли захочет к нам присоединиться. — Он слегка посерьезнел и покачал головой. — Я вовсе не осуждаю его. Она редкостный экземпляр. Весьма редкостный.
Кое-что в словах Рауля смутило меня, в особенности один момент. Я спросил:
— Он звонил своей секретарше Зое?
Он удивленно заморгал:
— Откуда ты знаешь про Зою?
— А в чем дело? Почему я не могу знать?
— Да нет, все в порядке, — ответил он. — Просто ты удивил меня. Кажется, она куда-то исчезла. А я говорю о Шерри, новой стенографистке Оскара. Он свои сценарии обычно диктует.
Своллоу и Дженова, переговариваясь на ходу, направлялись к нам.
— Черт бы побрал этого Бондхелма! — сердито заключил Дженова. — Я бы с удовольствием раскромсал его на куски, по фунту каждый.
Просто не укладывалось в голове, как у такого коротышки может быть такой рокочущий бас.
— При его габаритах на это уйдет год, — ухмыльнулся Рауль.
Дженова продолжал ворчать:
— Этот сукин сын достойный ученик Шейлока.
— Прямой потомок, — согласился Своллоу и, оглядевшись, добавил с тем фальшиво-британским акцентом, который вряд ли кого может обмануть, кроме желающих обмануться: — Веселье, кажется, слегка утихло. К сожалению.
— Видимо, исполнительница канкана притомилась, — заметил я и обратился к Раулю: — Она снимается в фильме?
— Да, ее зовут Дот. Дот Инглиш. Но лев съест ее в одном из первых кадров.
— Сообразительный лев, — добавил Своллоу, — почти как человек, не так ли, старина?
Я взглянул на него, желая удостовериться, не меня ли он назвал стариной, но нет, он обращался к Раулю. Своллоу посмотрел на Дот и продолжал:
— Мило, очень мило... Эта молочно-белая кожа... Я бы назвал ее сексапильной Белоснежкой.
Определение было очень точным и совпадало с моим впечатлением, но я вычитал его в одном из киножурналов. Рауль снова усмехнулся:
— Видимо, на месте льва вы представляли самого себя, Своллоу, в львиной шкуре?
Своллоу ничего не ответил и вместе с Дженовой направился к бару.
— Еще один вопрос, Рауль, — сказал я. — Чем интересовалась полиция?
— Ну и ну! — воскликнул Рауль. — Ты зря времени не теряешь! Сразу видно детектива. Поверь мне, я пригласил тебя сюда не для того, чтобы допрашивать моих гостей, Шелл. Полицейские обеспокоены исчезновением Зои. Вчера они беседовали со мной, а также с Дженовой, Кингом, да, пожалуй, и со всеми остальными. — Он пожал плечами. — Мне о ней ничего не известно. Я даже не знаю, почему они беседовали с нами. Возможно, потому, что она работала на студии. — Он помолчал и добавил: — Ради бога, успокойся, мы собрались, чтобы повеселиться.
— Хорошо, Рауль. Скажи, что слышно от Эвелин?
Он сразу посерьезнел.
— Ничего. Похоже, она оставила меня. — Он нахмурился и посмотрел на меня. — Я хотел бы... Ну да ладно. Оставим это, Шелл. Иди надень плавки.
Я кивнул, вручил ему свой пустой бокал, вышел из дома и по дорожке, вымощенной плитами, направился к своему «кадиллаку». Взяв плавки, лежавшие на переднем сиденье, я замер на месте.
Позади моей машины остановился новенький двухместный «форд», из которого вышла девушка в цветастом платье и зашагала по лужайке к тропинке, ведущей к дому. Я догадался, что это Шерри, о которой упомянул Рауль. Она была в каких-нибудь двадцати футах от меня и неминуемо должна была вскоре поравняться со мною. Шла она довольно быстро, но я успел разглядеть, что она хороша собою и прекрасно сложена.
— Привет, — сказал я.
Только теперь она взглянула на меня и доброжелательно ответила:
— Привет. Как дела?
Она прошла мимо, и я не смог внимательно рассмотреть ее лицо, как мне бы того хотелось. Не знаю, как я упустил такую возможность, когда она только что вышла из машины. Ведь даже в городе, в котором живут такие известные красотки, как Джейн Расселл, Дениз Дарсел и Мери Вилсон, эта крошка явно не затеряется. Конечно, те — знаменитые кинозвезды, и каждая хороша по-своему. Но эта была здесь, рядом, как будто ее показывали по телевизору в объемном изображении. И я немедленно пришел к выводу, что вне зависимости от ее прочих талантов по крайней мере в одной сфере она была явно выдающимся образцом.
Она прошла мимо, и я, проводив ее взглядом, последовал за ней. Совсем недавно, находясь в доме, я наблюдал Дот и беседовал с Элен, но, как бы хороши они ни были, я только сейчас ощутил себя изголодавшимся человеком, усаживающимся за пиршественный стол. Услышав мои шаги, она не остановилась, а только оглянулась через плечо и улыбнулась. Она была похожа на счастливую девчушку.
Войдя следом за ней в дом, я устремился к бару и, готовя себе коктейль, оценивал ситуацию. Своллоу сразу же поспешил ей навстречу, восклицая:
— Шерри, дорогая! Я так рад, что вы пришли!
Я отметил про себя свойственную ему бесцеремонность, но больше всего меня раздражал его фальшивый британский акцент, а также излишне часто употребляемые «старина» и «боже мой!». Он уже переоделся в плавки, которые, видимо, были сшиты на заказ.
Шерри что-то ответила ему, и он, запрокинув голову, громко расхохотался. Видимо, он специально запрокидывал голову, потому что в таком положении его шея выглядела толще и мускулистей. Он даже хохотал на фальшивый британский манер. Рауль вместе с Кингом направились к нему и Шерри, но я не смог дальше следить за развитием событий, потому что ко мне подошла Элен и уселась за стойку бара.