Гном 2: Орден стражей
Шрифт:
— Да все вроде нормально, — Исашка почесал затылок. — Зима закончилась, тетку Овну увезли в замок, начинаем заново жить.
— Ясно, ну ладно, иди тогда, тебя, наверное, заждались там работяги.
Командор и эльфийка перешли на другую сторону деревни и подошли к дому тетки Клавьеты.
— Тетка Клавьета! — заорал Тахон во все горло, Вира скривила личико и закрыла ушки руками. — Ты дома?!
— Ну чего разорался, — женщина вышла из соседнего дома и подошла к командору. — Померла она, незадолго до того, как снег кончился.
— От голода? — еле слышно спросил Тахон.
— О, нет, кормили ее каждый день, — ответила
— От чего же?
— Да кто ее знает, во сне и отправилась к создателю, старенькая она уже была для человека.
— В деревне все спокойно? — вдруг спросил Тахон.
Женщина замялась, посмотрела по сторонам и кивнула в сторону своего двора:
— Идем в дом, напою вас чаем.
Друзья зашли в соседский дом. Хозяйка заставила их вымыть руки и усадила за стол. Женщина жила в двухкомнатной избе, в одной кухня, во второй спальня. Вместо стены их разделяла большая каменная печь. Спальня хоть и была дальше от входной двери, чем кухня, но хозяйка почему-то называла ее передней. Видимо от того, что та была ближе к калитке. Женщина жила одна, муж ее давно помер. Единственный сын уехал в столицу, в поисках лучшей жизни и больше не возвращался, ни письма, ни весточки. Хозяйка налила в чашки чаю, взяла с тумбы тарелку с пирогами, накрытую полотенцем и поставила на стол. Тахон взял один пирог, откусил половину, и дождавшись, когда на него никто не будет смотреть, закинул в рот вторую. Вира аккуратно откусила небольшой кусочек и долго его пережевывала.
— В деревне что-то происходит, — начала рассказ женщина. — Люди и гномы боятся об этом говорить. Все запираются в своих домах, как только начинает смеркаться и до самого рассвета не высовываются.
— Расскажи поподробней, — перебил Тахон и взял еще один пирожок.
Женщина заперла входную дверь на кованый крючок, села за стол и продолжила рассказ:
— Недавно муж Барбосихи умер. Весь день пил настойку, а поздно вечером пошел на другой край деревни за добавкой. Продает там одна, да ты ее знаешь. Так вот не дошел, напротив моего дома и помер. Нашли утром, на лице ужас и волосы все поседели. Говорят крики слышали, но я сплю крепко, бей половником о кастрюлю перед ухом - не разбудишь. Не успели мужичка похоронить, как снова напасть. Томка, мать Исашки, уж сколько времени прошло со смерти мужа, а все забыть его никак не может. Все ночи слезы льет в подушку, пока дети спят. Прибегает ко мне на днях и рассказывает, мол ночью стук услышала в дверь. Спрашивает: - "кто?", с той стороны послышалось - "муж твой, с лесопилки пришел". Томка открыла дверь, смотрит в темноте, действительно, муж стоит. Заревела, бросилась ему на шею, потом смотрит, а вместо ног у него копыта. Испугалась, хотела отойти назад, а тот глянул на нее строго и сказал: - "Отпусти уже меня, дура!". Щелкнул по голове кулаком, что Томка до утра и пролежала на полу бессознания.
Хозяйка встала, добавила в заварочный чайник сушеных листьев мяты, душицы и еще каких-то трав. Подлила кипятку из котелка в печи и накрыла полотенцем.
— После еще один труп нашли, — продолжила женщина. — Деревня у нас проходная, народ, как стало теплеть, снова стал передвигаться по дорогам. Вот и нашли утром одного такого путника возле колодца. Тоже седой, волосы дыбом, на лице ужасная гримаса. Попить водички, видимо, захотел ночью.
— На кладбище похоронили? Или забрал кто из родственников? — спросил Тахон.
— Не было никого, закопали на местном кладбище.
— Ты не проводишь нас туда? Пока светло, хочется сходить на могилку тетки Клавьеты. Раньше часто к ней в гости забегал, а уж сколько ее пирогов переел и не сосчитать. Надо хоть цветочков принести.
— А вот и цветочки, — хозяйка вынула небольшой букетик полевых цветов, только-только распустившихся, из вазочки на столике в спальне. — Как раз нарвала сегодня утром. Только похоронили ее не на кладбище.
— Где же? — удивился командор.
— С краю деревни. Все же в снегу было, не пройти. Хоть и потепление началось, но тело уже нельзя было так оставлять. Мужики целый день долбили замершую землю лопатами.
Тахон с Вирой поблагодарили женщину за вкусные угощения, взяли цветы и направились в конец деревни. Дети выбежали из дворов. Блестящий доспех командора и большой двуручный топор за спиной вызывал у ребят восторг. Именно так они себе представляли героя из сказок, которые им рассказывали родители. Эльфийка тоже выглядела в легких кожаных доспехах, с луком и колчаном на плече, как элитный боевой стрелок. О таких детям рассказывали уже дедушки с бабушками. О том как сильно лучники из Черного леса помогли в Великой битве. Эльфов в Скалозубке никто никогда не видел, поэтому интерес был большой. Мальчишки и девчонки подбегали к Вире, дотрагивались до нее пальцем, хихикали и убегали.
Дойдя до крайнего дома Тахон спросил у веселого мужичка, высунувшего голову из-за забора, где находится захоронение. Тот улыбнулся всеми двумя своими зубами и показал рукой. Немного пройдя дальше, друзья увидели просевшую от воды могилу. Командор попросил у мужичка лопату и быстренько накидал земляной холмик. Вира воткнула цветы, потом взяла лопату, выкопала рядом в поле еще несколько цветочков и пересадила на могилку Клавьеты. Тахон насобирал камешков в округе и выложил вокруг. Получилась своего рода очень даже симпатичная клумбочка.
— Исашка почему-то нам ничего не сказал про смерти, — произнесла вдруг Вира.
— Ну, он с детства был не таким как все, — ответил Тахон. — Замечали за ним странности, все считали его глуповатым. Но любили, он добрый и всем готов помогать.
— Все равно странно, — вздохнула эльфийка и произнесла что-то на своем языке.
— Ладно, идем в наш с дедушкой дом, переночуем в нем, — сказал Тахон.
Друзья пошли обратно, навстречу к ним выбежала соседка покойной Клавьеты. Позвала их ночевать к себе, мол в доме Архида не топлено, дров все равно нет, еды там тоже нет и вообще она боится ночевать одна и вместе ей будет спокойней. Тахон вежливо согласился и стражи прошли к ней в дом.
***
Вечер. Стемнело. Хозяйка подкинула дров в подтопок печи и зажгла большую сальную свечу, которая немного коптила и время от времени приходилось поправлять фитилек. В печи над подтопком стояла кастрюля в ней кипела гречка. После поездки Гурда, лорд закупил в столице крупу, велел выделить по мешку гречки в каждую деревню и заставил стражников развозить на колымаге. Все окна были занавешены, а массивная дверь закрыта на кованый крючок. Тахон и Вира сидели за столом, слушали, как потрескивают угольки в очаге и ждали ужина.