Гном – Сын Дракона
Шрифт:
– Они у меня оставались, не думаешь же ты, что я все отдал матери, моя добыча, что хочу, то и делаю с ней.
– Ну ты и прохвост, внучек, хе-хе, умнеешь, – проскрипел довольно, – пусть этот старый пень разденется и ложиться, а потом положи камешек ему на грудь, а там я проконтролирую, лишние силы ему не помешают.
Все это я пересказал шаману и про боль тоже. Он цапнул какой-то корешок, сунул его в рот, разделся и улегся на кошму. Кладу камешек ему на грудь и жду, когда старого хрена корежить начнет. Фига! 'Стекляшка' погрузилась в грудь, а он даже не поморщился. В башке захихикал дед:
– Учись Малыш, вот что
Уг Хак встал, как ни в чем не бывало, прошелся по юрте, схватил бубен и легонько в него ударил. Раздался такой мощный и глубокий звук, что я от неожиданности сел на пятую точку. Шаман заржал и как малек стал скакать по юрте.
– Малыш, во мне теперь столько силы, что я могу разрушить гору.
– Ты, гриб старый, поосторожней с этим, не для того я давал камешек, чтобы ты стал фигней заниматься.
– Это я так, примерно, прости меня, все же интересно, если я на тебя пошаманю, смогу пробить твою защиту?
– Хрен ты угадал, и не такие перцы пытались, да ничего не вышло.
Уг Хак задумчиво посмотрел на меня и кивнул:
– Верю, – говорит.
Тут услышал зов сестренки:
– Братик, воины твои пришли.
Выскочил из юрты, вокруг кутерьма, все сгрудились, разглядывают с завистью броньки и оружие у моих зеленомордых. Вождь тоже вышел, в подаренных доспехах, осмотрел всех, остался доволен. Спросил:
– Сколько все это стоит?
Я ответил. Он крякнул, помолчал и говорит
– Для всех своих не потяну.
– Ты подожди, вот сбегаем в столицу, а после поговорим с батей и закажем, что не хватит, добавлю, потом отдашь.
Он повеселел, на радостях шлепнул какую-то молодку по заднице, и опять ко мне:
– А если не отдам?
– Так я теперь в клане и хрен меня надуешь, да и не сможешь, ты орк ведь, а я гном, вот и думай, кто кого обмануть сможет.
Он заржал и наградил хорошим тычком в бок.
– Разберемся, – говорит.
Время до выхода прошло в беготне и суете. Всегда чего-то не хватало или наоборот было лишку. Собрались уже, пропал Лорд, никто его не видел последние два дня. Послал зов, он откликнулся и сказал, что догонит. Наконец двинулись. Среди моих оказались три имперца и четыре гнома. На мой вопрос на…. Они нужны? Уг Нак ответил, что их навязали мои родичи. Коротышки будут учить ходить хирдом, а вояки из империи конному бою, я подумал и согласился, лишние умения и знания никогда не помешают. Догнал, наконец, нас Ченовер, довольный, как кот, сожравший всю сметану у хозяев. Задержали его орчанки, не мудрено, постился столько веков. Поход до столицы занимал больше месяца, все к этому были привычны, двигались, вроде, не торопясь, но и не медлили. Крендель решил бежать с нами и самочки тоже. На одной ехала сестренка, на других шаман и Лорд. Остановились на ночевку и тут на меня накатило. Сниться сон я учусь в имперской академии, которая из таких недоучек как я делает магов, и начались мои мученья. Изучаю я вроде химию и алхимию, физику, метафизику, высшую математику, астрономию, астрологию и до фига еще предметов. Сон интересный, последовательный. Проснулся через сутки, сбегал куда надо, поел, опять в сон клонит. У Лорда спросил:
– Что за фигня со мной твориться?
– Учишься ты в академии, которую я закончил.
– И долго учился?
– Тридцать лет, – говорит, – сколько ты прошел за сутки?
– Год с лишним.
Он только покачал головой. Опять меня затянуло в сон. Так двадцать пять суток, на два часа просыпался, ел, справлял нужду и все начиналось с того, чем закончился предыдущий сон. Что интересно, я там жил полноценной жизнью и время шло как ему и положено. Когда пришел в себя окончательно, понял, что я уже не тот Малыш, а постаревший на тридцать лет разумный и это за двадцать пять дней. Мир сейчас выглядел для меня совсем иначе, чем месяц назад. Нет, он остался тем же, но прибавились новые краски и ощущения: я видел теперь каждого, знал все его болячки, чувствовал каждую травинку, кустик и гусеницу, что ела его листья. Знал, где рядом с поверхностью вода и что вождь думает обо мне. Сразу все не расскажешь. Поощущал, осмыслил и заорал:
– Дедуля! Ты что, старый козел, натворил?
Он ответил сразу, с каким-то испугом, даже ругаться не стал:
– Что такое, что случилось?
– Состарил меня на тридцать лет и еще спрашиваешь?
– Что для дракона такая мелочь, тьфу.
– Так я не дракон.
– Конечно не дракон, а дурак.
– Лучше бы эти годы здесь проучился.
– Так месяц только прошел, учись.
– Ты думаешь, приятно знать все болячки окружающих, вон имперец геморроем мается, а вождь животом.
– Ты целителем хотел стать, вот и лечи.
– Так постоянно в башке у меня все окружающие, с ума сойти можно.
– Закройся, – говорит, – тебя ведь этому учили.
Вот это называется ткнули как котенка носом в дерьмо. Могу же я все это делать и закрываться и фильтровать и многое другое вбили в голову за тридцать лет.
– Извини, – говорю, – дедуля, напугался очень.
Он хмыкнул и выдал:
– Дураком родился и дурнем помрешь.
Вот родственнички у меня, только пакости говорить и делать умеют. Лорд это видимо слышал и от души смеялся.
– Расскажи-ка, Малыш, что ты видел? А то уж я стал забывать те годы, кто из учителей тебе запомнился?
– Старик один, узкоглазый, десять лет меня палкой лупил.
– Ну-ка, ну-ка, интересно, меня этот сморчок все тридцать лет дубасил.
– С первого дня на его занятиях начал вбивать знания мне в голову вот таким способом. Пытался отобрать у него это орудие труда, но каждый раз получался облом, на пятый год только подловил, сломал палку и в следующий раз пообещал засунуть ее ему в задницу. Он вдруг обрадовался, незнамо чему, поставил мне отлично, а на следующий день принес другую, хитрую очень, бил издалека, за ней охотился уже три года, а за следующей два. После всех издевательств этот старый гриб поклонился мне и сказал, что я достойный ученик, за всю его жизнь второй такой и пригласил к себе. Поил какой-то горячей горькой водой, а на прощанье обрадовал, что теперь будет заниматься со мной отдельно один раз в неделю, ну и все, остальные как-то не запомнились.
Ченовер подумал, и сказал:
– Думал я, что ты будешь слепо повторять мои поступки, ведь память и знания из моей головы, ан нет, это что-то другое, надо обдумать. Это был величайший в наше время целитель Цинь, с далекого восхода, и палка у него была только для очень способных учеников. Заметил, что он не всех ей потчевал?
– Троих нас, а остальные только смеялись.
– Вот-вот, на востоке принято вколачивать знания таким способом. Теперь, надеюсь, все его уроки в голове сидят крепко.