Гоа. Инструкция для тех, кто устал жить по инструкциям
Шрифт:
Бытовую технику и прочую канитель лучше приобретать в столице – Панджиме. Но не факт, что вы на этом сэкономите, хоть цена там и ниже, но накладные расходы на транспорт могут аннулировать разницу. Ещё одна небольшая зарисовка к портрету рынка, она же совет рачительному хозяину. В Гоа зажигалка – вещь не просто необходимая и унитарная. Зажигалка является символом гоана. Свежий воздух и здоровая жизнь не даёт многим бросить курить, здесь почему-то это не мешает здоровью так, как случается, например, в Москве, где я вообще не курю, а здесь – бывает за компанию. Зажигалки местного производства не отличаются качеством, китайские зажигалки говорят сами за себя своим происхождением. Хотя, что в мире сейчас не производится в Китае? Этот бытовой приборчик имеет множество предназначений, лучше покупать такие, в которые встроен ещё и фонарик, они очень популярны в связи с частыми отключениями электричества. Но больше всего ценятся привезённые из России хорошие зажигалки типа «Крикет». Беда их в том, что газ быстро кончается и, по нашим понятиям, их следует выбрасывать, за одноразовостью. В Индии такой подход к вещам кажется неоправданным. Если вы попадаете на рынок в Мапусе, то справа от центрального входа видите сидящих на табуретках мужичков с различными запчастями к зажигалкам и баллонами
Экскурс в историю
Как уже утверждалось, Гоа самый малюсенький штат Индии. Кроме того, он ещё самый-самый по нескольким более радостным для россиян показателям. Например, тут самый дешёвый алкоголь во всей Индии. Штат самый европеизированный, что тоже немаловажно для русского самочувствия (мы ведь себя самоопределяем как часть Европы))). Самый христианский, хоть и не нашей ветви этого культа, не православием славится, но католицизмом. Здесь самые высокие цены на продукты, ну, это трудно занести в плюсы. К тому же мы сами и являемся причиной этого – спрос рождает предложение, иногда убивая здравый смысл. Туризм расхолаживает и располагает к лёгким и большим, по меркам Индии, деньгам. Бывшие рыбацкие деревеньки становятся курортными посёлками. Рыбаки и крестьяне – домовладельцами и хозяевами постоялых дворов и бунгало, сдаваемых в аренду туристам: праздно отдыхающим, сезонникам и пытающимся пустить корни. Но так было не всегда.
Итак, узнав из рекламного проспекта, что Индией Гоа стал лишь в 1962 году, а до этого являлся заморской территорией родины портвейна, вы, возможно, озадачитесь – а что этот Парадайз представлял из себя до того. Ведь не может же такого быть, чтобы лакомый и удобный во всех отношениях, благодатный кусочек земли не являлся яблоком раздора или согласия в более далёкие времена. Истории всегда надо верить с оглядкой, ибо пишут её люди, они подстраивают факты под свои нужды и понимание. Порой специально искажают или искренне недопонимают произошедшего. Ведь у людей есть своя корысть, и они обладают таким орудием самообороны, как лукавство, а у некоторых искажение истории происходит не со зла, а просто от банальной фантазии. Потом неточности и ошибки накладываются одна на другую. Последующие поколения додумывают и прибавляют своё. А мы всю эту художественную литературу читаем и делаем уже свои выводы. Так и получается «испорченный телефон» истории, религии и так далее. С развитием средств коммуникации и массовой информации положение усложняется и усугубляется. В интернете одна статья в корне противоречит другой. Как докопаться до правды и надо ли людям её знать? Некоторые скажут, что, мол, есть летописи, официальные документы. А кто их составлял и писал? И кто этим занимается сейчас, какую чушь про наше время будут читать потомки? Я, кроме общеизвестных источников, предпочитаю общаться с людьми. Причём, желательно пожилыми, далёкими от националистических понятий и мало интересующимися политикой. Когда обобщаешь услышанное от «простых» людей, сопоставляешь это с почерпнутой информацией от людей «сложных», вот тогда и вырисовывается картина, уже более приближённая к действительности, нежели официально принятая.
На самом юге штата есть река под названием Кушавати, берега её скалистые и являются началом предгорья Западных Гат или Гхат (в разных языках произносится по-разному). Тут находятся пещеры, в которых недавно было обнаружено наскальное творчество товарищей, живших аж двенадцать тысяч лет назад. То есть во времена неолита. Я сам не так давно об этом узнал и побывал в них случайно, во время разведывательной поездки в соседний штат в поисках добытчиков мёда диких пчёл, проживающих в джунглях. Пещеры находятся в настолько укромном месте, что знали о них лишь местные жители, а историки и археологи не беспокоили вопросами. В Индии так принято, что если вас не расспрашивают, то и нечего приставать к другим с рассказами. Благодаря этому стоянка первобытного человека не подвергалась нашествию учёных и туристов и сохранилась в первозданном виде, как будто сообщество недавно встало из-за камня, служившего столом, и отправилось на рыбалку, оставив даже не помытой посуду. Спустя некоторое время, этак с десяток тысяч лет, а именно, за десять веков до появления ПРОЕКТА, послужившего точкой отсчета Нашей Эры, мы можем найти первое упоминание об этой местности в истории. Было всё примерно так: случилась на севере Индостана сильнейшая засуха, приведшая к голоду и прочим неприятностям. Как всегда бывает во время «неспокойных времён», пришла людям в голову мысль об эмиграции. И случилась у них миграция. Кто куда. А вот часть семей брахманов-сарасватов в количестве девяносто шести штук (насколько скрупулёзны и точны были первые индийские летописцы!))) добралась до наших краёв. Впоследствии они тут прижились и включили своё место жительства в состав империи Мауров или Маурьев. Было это примерно за триста-двести лет до так называемой Нашей Эры.
Далее империи сменялись, царства рушились и возрождались вновь. Индуистский Гоа процветал, хотя современного названия у нашей местности ещё не существовало. Строились города, на побережье – порты. Налаживались связи и торговля с восточным побережьем Африки, Аравийским полуостровом, островом Ланка. Так исторически сложилось, что главным Богом и покровителем являлся великий и бескомпромиссный Шива, соответственно, в почёте были члены его семьи и окружение, описанное в эпосах. С тех пор утекло много воды в богатом реками Гоа, однако божественные привязанности в наше время тоже возродились после многих веков главенства сначала ислама, а затем и христианства. Всё возвращается на круги своя.
Сначала под ярким солнцем полуострова Индостан начинает себе отвоёвывать место молодая религия, пришедшая с запада, с просторов Аравийского полуострова. Дели стала столицей султаната. Потом, в начале четырнадцатого
Во второй половине пятнадцатого века государство Бахманидов, провинцией которого был Гоа, достигло наивысшего расцвета и могущества. И тут, как водится, не обошлось без нашего брата. Брата того звали Афоней, фамилию он носил вполне русскую – Никитин, а по профессии и бывшему роду занятий подвизался купцом в Тверской губернии или уезде, или области, не знаю, как тогда называли на Руси сии административные единицы. Это был наш первый соотечественник, положивший начало российскому дауншифтингу. Чем мы с вами можем сейчас по праву гордиться. История умалчивает, поэтому я не могу с уверенностью утверждать, добрался он до Гоа или нет. Скорее нет, ибо в противном случае он мог затеряться в эйфории, и мы о нём ничего бы не услышали в дальнейшем. Но совсем недалеко от границы нашего штата, в Махараштре, ему поставили памятник как незаурядному гражданину иностранной державы, посетившему эти края. Как это принято у дауншифтеров, он написал книгу, в которой живописал все свои индийские похождения. Интернета тогда ещё не существовало, посему после трёх лет тусовки, он решил отправиться на родину, чтобы лично передать в издательство рукопись, которая вышла в свет под названием «Хождение за три моря».
К концу пятнадцатого века царство Бахманидов стало загибаться, области решили взять «столько суверенитета, сколько смогли унести», и оно развалилось на несколько частей. Гоа приобрёл своеобразную автономию. Правление взял на себя Юсуф Адиль Шах, личность в истории одиозная. Первым делом он отгрохал себе дворец на месте, где в будущем появился город Панаджи, который сейчас является столицей штата, а в его дворце расположились государственные органы власти. Шах нашёл новый путь пополнения своей казны, благо порт, расположенный в устье реки, на которой стоит дворец, стал перевалочным пунктом для паломников в Мекку, с которых он и стал собирать паломнические взносы.
Тут на восток обратили своё внимание европейцы. И первыми подсуетились португальцы. Сначала некий Диаш, которому мы обязаны происхождением названия самой южной точки Африки (Мыс Доброй Надежды), ломанулся сюда. Вышло это, как обычно, по недоразумению. А в 1497 году Васко Да Гама решил повторить его авантюру, прошёл по тому же маршруту, но заблудился и его отнесло к арабам. Там он разжился местным «Сусаниным», но тот не смог отвертеться, как его последователь с поляками и таки привел корабли Васьки в Индию. Высадилась его братва на территории нынешней Кералы (самый южный штат Индии). И поняли они, что тут есть чем разжиться и чем поживиться. В то время не было учреждено международного антимонопольного комитета, всю торговлю специями, шёлком и прочей экзотикой из юго-восточной Азии захапали себе арабы, а португальцы никак не могли поделить мировые водные пространства с другой «владычицей морей» – Англией. Любители портвейна приободрились такой удаче и сообразили, что настал их звёздный час. У них созрел план – стать в этой области пищевой промышленности магнатами. Что на какой-то исторический период они и воплотили в жизнь. Сразу после успешного вояжа Васко, свою экспедицию в Индию снарядил другой патриот креплёного напитка Педро Альвареш Кобраль. Правда, он переборщил с количеством загруженного на корабли портвейна, иначе как можно объяснить, что эскадра его промахнулась мимо полуострова Индостан, и команда пришла в себя лишь в Бразилии. С досады выдув все оставшиеся бочки, они отправили одну каравеллу домой в качестве «гонца», чтобы та привезла, чем догнаться и опохмелиться. Забили с ней стрелку в Индии, куда отправилась основная часть компании. История умалчивает, но план, скорее всего, сработал, эскадра добралась до индийской земли, и португальцы основали первое поселение. Произошло это на территории всё того же штата Керала, теперь там располагается крупный город Кочин. Чтобы окупить поездку, они сложили на корабли всё, что плохо лежало у местного населения и отчалили восвояси. Когда в Лиссабоне Альвареш «подбил бабки», то чуть не заработал цирроз печени от восторга, в котором находился, обмывая наживу. Такого навара он себе и представить не мог.
Вот так, с огоньком и энтузизизьмом, и началось освоение европейцами западного побережья Индии. Они принялись шнырять вдоль берега и больше всего им глянулись наши места. Здесь и бухт хватало, и береговая линия была очень удобна для мореходства, и прибрать находилось чего. Однако проблема заключалась в том, что здесь уже существовала вторая столица султаната Биджапура город Ила, главным шахом которой был Юсуф Адиль. Португальцы решили, что для них и их богоугодного дела такая безделица вовсе не проблема, и они быстро устранили её, захватив крепость. Однако недолго им пришлось отмечать победу, ибо Шах возгневался и показал захватчикам истинную исламскую кузькину мать. Да так, что бравый кабальеро-конкистадор по фамилии Альбукерки еле ноги унес и сумел спастись от смерти лишь благодаря гуманности тогдашних незлопамятных мусульман. Кстати, в наше время потомок того кабальеро, имеющий эту самую фамилию, является почётным консулом России в Гоа. Затаивший же злобную обиду Альбукерки вернулся в Гоа через полгода и поступил так, как это было принято у средневековых европейцев, то есть подло. Он нашёл предателя, который по совместительству, в свободное от основной работы мелкого правителя время, подрабатывал пиратом или просто разбойником (историки разошлись во мнении), и с его помощью захватил крепость. Описывать, что же происходило в следующие пару дней нет смысла, книжка эта может попасться детям. Скажу лишь, что за первую ночь португальцы вырезали шесть тысяч мусульман, по большей части женщин и детей, так как гарнизон, состоявший из наёмников, разбежался, и мужчин в городе было немного.