Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)
Шрифт:
– Сережа, остановите, пожалуйста, машину! – окончательно заподозрив неладное, попросила Демичева. – Что-то меня, старую, совсем укачало. Воздуху совсем не…
Докончить фразу Александра Яковлевна не успела, поскольку социальная благодетельница внезапно прыснула ей из флакончика прямо в лицо. Перед глазами стремительно потемнело, голова закружилась, и через пару секунд, потеряв сознание, она обмякла и отключилась.
– Вот и ладушки, – деловито проверила реакцию старухиных зрачков Людмила. – Поспи, бабуля. Дорога еще долгая…
– Ну, слава Аллаху! Заткнулась! – удовлетворенно
– Нормалёк! Бабка на самом деле еще вполне себе крепкая, оклемается. А ты азеров ночью в подъезд нагнал? Банку с пальцами оставил?
– И нагнал, и оставил. Правда, не азеров, а гастарбайтеров из Ингушетии. Ну да не думаю, что там кто-то способен их различать. Уверяли, что честно гудели два с половиной часа.
– Сколько заплатил?
– Да кинул им по пять сотен на рыло, и их счастью не было предела. В общем, удачно получилось. Уверен, менты однозначно поведутся. И в отчетах своих чурбанов и назначат виноватыми злодеями. А мы с тобой, как и положено – в белом.
– Сплюнь!
– Тьфу-тьфу-тьфу… Люська! Смени меня, please. Глаза слипаются, сил нет. Я ведь сегодня часа три всего спал, не больше.
– Давай.
Сергей прижал машину к обочине, и они с Людмилой поменялись местами. Брезгливо взглянув на распластавшуюся рядом Демичеву, парень взял в руки ее сумку и с интересом принялся изучать содержимое:
– Ну-ка, что тут у нас?.. Паспорт. Очень кстати… Валидольчик. Ну, с этим мы пока погодим… О, денюжки! Целых четыреста двадцать рублей. Да, Люська, мы реально ехали в ну очень дешевый магазин. А это что за хрень? – Сергей извлёк на свет брелок с КТС, выданный «гоблинами». – У нашей бабки что, в реале есть личный автотранспорт? – Развлекаясь, он нажал на кнопку, имитируя отключение автосигнализации.
– Нет у нее никакой машины, – нервно огрызнулась Людмила, внимательно следя за дорогой. – И вообще… Паспорт оставь, а всё остальное – выброси на фиг.
– Как скажешь, милая.
Сергей убрал в задний карман джинсов деньги и паспорт Демичевой. После чего положил брелок обратно, опустил стекло и на ходу выбросил сумку в придорожную канаву…
Санкт-Петербург,
24 июня 2009 года,
среда, 17:02
– …Говоришь, телефон не работает? Ну, давай, поглядим. У тебя случайно пилочки для ногтей нет?
Виталий и Ольга стояли на лестничной площадке возле двери подопечной старухи Демичевой. Ольга, порывшись в сумочке, достала маникюрную пилку, и Вучетич, поковырявшись ею в маленьком замочке, профессионально открыл телефонную коробку-распределитель. Всмотрелся.
– Знаешь, а ведь он и не должен работать: провода-то обрезаны. И вот это мне уже решительно не нравится, – оставив в покое коробку, Виталий вернулся к двери и внимательно изучил входной замок. – А замок-то еще говеннее, чем на щитке… Ну что, Ольга Николаевна, нарушим закон о неприкосновенности жилища?
– Нарушим! – решительно тряхнула головой Ольга.
Оглядевшись по сторонам, Виталий всё той же пилочкой лихо вскрыл хлипкий дверной замок.
– Ныряем. Только тихо!..
Войдя в квартиру, они прямиком направились в комнаты – там было пусто, и Ольга с некоторым облегчением выдохнула. Больше всего сейчас она боялась увидеть в квартире труп: неважно какой – криминальный или человека, скоропостижно скончавшегося естественной смертью. Затем они прошли на кухню, и Ольга по-хозяйски принялась сдвигать крышки стоящих на плите кастрюль.
– Солянка еще теплая. Значит, часа три назад ушла. Не больше.
– Знаешь, если бы не перерезанный телефонный провод, я бы решил, что особого повода для беспокойства нет. Ну, загуляла где-то бабуля в свой день рождения. Имеет право. Мало ли что этим старикам может в голову взбрести? Но…
У Вучетича заголосил мобильник:
– Слушаю тебя… Да… Что?!.. Где?.. Понял. Вернее, ни хрена не понял. Да, мы с Ольгой Николаевной как раз в ее квартире… Она уверяет, что часа три назад… Всё, я тебя услышал. Отбой.
– Что случилось? – забеспокоилась Ольга.
– Боюсь, повод для беспокойства действительно появился, – сухо пояснил Виталий, убирая телефон. – КТС Демичевой голос подала.
– Где?!
– Примерно в районе Агалатово. Приозерское направление. Сигнал устойчивый, но статичный.
– И что это означает?
– Это означает, что объект, в лучшем случае, стоит на месте.
– А в худшем? – ужаснулась Ольга, догадываясь каким будет ответ.
– А в худшем – тоже на месте, – мрачно подтвердил ее догадку Вучетич. – Но лежит… Ладно, при любом раскладе нам здесь больше делать нечего…
Стараясь не привлекать лишнего внимания, они тихонечко покинули квартиру, плотно прикрыли за собой дверь и, спустившись по лестнице, вышли во двор.
– Пепелац туда уже подорвался. Выехали Гришка и Тарас, – доложил услышанную оперативную обстановку Виталий. – Ты, Оль, погоди паниковать! Пока ничего не ясно, надо быть оптимистами. Знаешь, чем отличается оптимист от пессимиста? Пессимисты на кладбище видят кресты, оптимисты – плюсы.
– Смешно, – грустно улыбнулась Ольга.
– Вот и я говорю: служба у нас в последние дни – обхохочешься.
Выйдя подворотней на Кузнечный переулок, Виталий вдруг резко остановился и вгляделся в фасад дома напротив, на первом этаже которого располагались офисные помещения банка со сложно произносимой аббревиатурой.
– Ольга Николаевна, ты это… Езжай-ка в контору одна… А мне надо срочно в одно местечко заглянуть.
– В какое местечко?
– Да так, появилась тут одна мысля, – уклонился от прямого ответа Вучетич. – Надо бы проверить.
Прилепина поняла, что от лишних вопросов сейчас лучше всего воздержаться, а потому, не говоря более ни слова, направилась в сторону метро. Пройдя метров тридцать, она все-таки не выдержала и, оглянувшись, увидела, как Виталий заходит в банковский офис. «Ему, наверное, в обменник нужно, – сердито подумала Ольга. – Нашёл, блин, время!..»