Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)
Шрифт:
– Кто?
– Это из муниципального образования беспокоят. Получите бланки на согласование размежевания земельного участка, – для убедительности Андрей помахал перед глазком прихваченными листками бумаги.
Калитка нехотя приоткрылась, и в проеме показался мужик лет пятидесяти в потертой камуфляжной куртке. Судя по остаткам былой выправки – отставной армейский пенсионер.
– Давайте, я передам.
Крутов, схватившись за ручку, резко дернул калитку сначала на себя, а потом, со всего размаху, с оттяжечкой, запустил её обратно, припечатав мужика аккурат в переносицу.
– Вы чего творите?!! – заверещал «отставник», из расквашенного носа которого мгновенно потекла красная юшка.
– Тихо, дядя! Ты кто? – спросил Андрей, незанятой рукой обыскивая мужика на предмет оружия.
– Сторож.
– А хозяин дома?
– Дома. И он, и баба его.
– А еще кто?
– Не знаю. Нотариус какой-то. Из города. Час как приехал… Отпусти, больно!
– А старуха где?
– Какая старуха? Нет тут никакой старухи!
– И как давно ты здесь сторожишь?
– С девяти утра. Напарника сменил. Мы с ним сутки через сутки меняемся. Больно-то как, мать вашу!
– Ладно, пока поверим тебе на слово. Жека, пристегни на всякий случай товарища. Дабы под ногами не путался.
Крутов втащил мужика во двор, прикрыл калитку и прищелкнул его правую кисть к ручке двери. Тот мучительно осел на траву: судя по страдальческому выражению лица сторожа, «путаться под ногами» в его планы и так не входило. Тем временем «гоблины», на ходу доставая оружие, легкими перебежками преодолели небольшую лужайку (ротвейлеров, слава богу, не наблюдалась) и поднялись на крыльцо. Мешок осторожно толкнул входную дверь – она оказалась незапертой…
…Неплохо всё-таки живет их брат, расейский риелтор! Даже невзирая на относительно недавний пресловутый финансовый кризис.
Практически весь первый этаж загородного дома занимала огромная тройная гостиная, поражавшая нарочито-вызывающей роскошью: большие окна с эркером, псевдогреческие колонны, напольные фарфоровые вазы, стоящие на коврах цвета охры и шалфея. Центральное место занимал впечатляющих размеров камин, выполненный из элегантного розового мрамора. Рядом с ним – классический круглый стол на шесть персон, накрытый в полном соответствии с обеденным меню завхоза 2-го дома Старсобеса (домашние грибки, икра, фрукты, селедка, курица). Вот только вместо литературно-классической «Зубровки», сегодня Бог послал хозяевам дома бутылку виски и изысканное красное сухое вино «Шато Латур» 1993 года.
В гостиной в данный момент находились трое. У краешка стола, сдвинув приборы и закуски чуть в сторону, сидел нотариус с разбуженным ноутбуком и совмещал приятное (выпивку) с полезным (составление типового договора). Чуть поодаль, в кресле-качалке развалился сам хозяин, покуривающий трубку. Рядышком примостилась социальная работница Людмила. В одной руке она держала бокал вина, а другой легонько покачивала кресло с помещающимся в нем любимым. Покачивание производилось с частотой и амплитудой «легкого морского бриза», а посему Сергей блаженно млел, щуря глаза, как накушавшийся
Тихонько скрипнула входная дверь, и хозяин, не открывая глаз, лениво поинтересовался:
– Васильич, кого там еще черти приносили?
– Во-первых, это не Васильич, – пояснил без приглашения входящий в святая святых Мешок. На плечах за ним в гостиную вперся Крутов. – Во-вторых, черти принесли нас. Добрый всем денечек!
Людмила вздрогнула от неожиданной непрошености (равно как от непрошеной неожиданности) и пролила вино на белоснежные шорты Сергея. В другое время за такую вот нерасторопность она огребла бы по первое число, но сейчас обладателю хлопковых «вранглеров» было явно не до чистоты штанов.
– Кто вы такие? Какого хрена вы делаете в моем доме? – рявкнул хозяин. Впрочем, рявкнул, надо признать, довольно неубедительно, пустив в конце гневливого вопроса петуха.
– Майор Мешечко. – Заученным жестом Андрей развернул служебное удостоверение. – Группа по обеспечению безопасности лиц, подлежащих государственной защите. Соблаговолите пояснить: где в данный момент находится гражданка Демичева Александра Яковлевна.
– Какая Демичева? Что вы городите? – набряк хозяин. – Эта территория – частная собственность. На каком основании вы сюда врываетесь?
– Ты, сука, что, вопроса не слышал?! – ощетинился Крутов, которому в подобных ситуациях всегда импонировала роль «плохого парня». – Хорошо. Мы люди не гордые, можем и повторить.
Женя выцепил взглядом стоящую в дальнем углу большую напольную вазу и неожиданным выстрелом разнес ее в клочья-осколочки. В замкнутом пространстве звук выстрела звучит особо громко. Нотариус в ужасе обхватил голову руками и рухнул на пол как подкошенный:
– Не стреляйте, ради бога! Я… я здесь вообще ни при чем! – заверещал адепт юридического крючкотворства. – Я нотариус. Меня просто попросили подъехать и зафиксировать. Вот и всё!
– Слизняк! – презрительно сплюнула в его сторону Людмила и гордо вскинула подбородок. Всем своим видом демонстрируя, что лично от неё «менты позорные» подобных унизительно-поспешных признаний не дождутся. Впрочем, сейчас этого от неё и не требовалось: Женя, выбрав нотариуса как наиболее слабое в этой компашке звено, присел рядом с ним и угрожающе-ласково поинтересовался:
– Слышь, нотариус, бабушка где?
– Она… она…
– Ну, рожай быстрей! – Крутов болезненно ткнул юриста в бок стволом пистолета, ставшего сейчас одновременно и аргументом, и фактом.
– Она во дворе, в гараже.
– Жива?
– Да-да. Они… Они ее связали… Заставили подписать… Если бы я знал, что они… они ее силой… я бы… я бы… никогда, честное слово…
– Андрей, бабка в гараже!
– Я слышал, – буркнул Мешок. – Давай-ка, Жека, обручи ты эту сладкую парочку. Чтобы они всегда были вместе, пока смерть не разлучит их. Либо пока автозаки не развезут их по разным зонам.
Крутов подошел к Людмиле и достал из кармана «браслеты»:
– Вот ведь как оно бывает на улице Счастливой. Позвольте вашу ручку, мадам.