Гоблины. Сизифов труд
Шрифт:
И тогда порядком подзабытый за всей этой кутерьмой Маркелов, уже теряя сознание, практически вслепую выстрелил Виктору в спину.
Судя по поросячьему визжанию Калугиной-младшей — попал…
…Почти одновременно выскочившие на лестничную площадку Алик и Серый кинулись вниз по лестнице и буквально снесли поднимающегося им навстречу Андрея. Тем не менее в падении Мешку удалось зацепить ногу перепрыгивающего через него Алика. Так что на бетон ступеней они приземлились уже вместе. А вот избежавший пленения Серый благополучно добрался до самого низа и, выкатившись на улицу, бросился к машине.
…Выполняя установку Андрея, всё это время Прилепина продолжала нервно расхаживать «вокруг да около» скамеечки. Как вдруг из богом и чертом проклятого подъезда вылетел всклокоченный, накачанный, но при этом навзрыд рыдающий парень. Поравнявшись с припаркованной «маздой», он притормозил, ключом открыл дверцу и нырнул на водительское сиденье.
«Один из них! Один из потенциальных убийц Маркелова!» — запоздало сообразила Ольга и отчаянно завертела головой в поисках подмоги.
Подмога тут же и сыскалась. В лице Виталия и Тараса, которые неторопливо и, как показалось Прилепиной, совершенно спокойно приближались к машине, на ходу доставая табельное оружие. Завидев эту парочку, плачущий парень отчаянно засигналил, требуя освободить дорогу. Доказывая серьезность своих намерений, «мазда» взревела мотором, и Ольга в страхе закрыла глаза, понимая, что сейчас случится нечто непоправимо-страшное…
…И открыла их, только заслышав нарастающий вой милицейской сирены. «Мазда» стояла как вкопанная. Шевченко за волосы вытаскивал из салона продолжающего обливаться слезами качка, а Вучетич, страхуя, продолжал держать парня под прицелом.
Вот теперь пришел черед разрыдаться и Ольге. Всхлипывая, она кинулась к Виталию и через пару секунд повисла у него на шее.
— О, господи! Мальчики! Кошмар какой, господи!
— Ты чего, Олька? Чего ревешь-то?
— Я думала, что он сейчас задавит вас обоих.
Вучетич посмотрел на нее с добродушной улыбкой:
— Такой вариант нас самих категорически не устраивал, а потому был полностью исключен.
— Как это?
— Да мы с поэтом-песенником, пока свою смену отстаивали, этой «мазде» все колеса прокололи… О! А вот и территориалы! — Во двор лихо влетел милицейский «уазик» с мигалкой-сиреной. — Смотри-ка, не соврали. В норматив уложились…
Новгородская обл.,
ж/д перегон Чудово — Малая Вишера,
24 августа 2009 года,
понедельник, 21:46 мск
В служебном купе проводников, в которое загрузили Ивана Демидовича и оперативника Колю Свирина, было довольно тесно, но не без уюта. Филиппов намеревался сразу залечь на верхнюю полку и не слезать с нее до самой Москвы, однако словоохотливый Николай, для которого коротание дороги в молчаливом одиночестве было сущей пыткой, не отпустил. Принудив разделить с ним вечернюю трапезу…
— …А знаешь ли ты, Демидыч, что среднестатистический россиянин за всю свою жизнь проводит в поезде около 360 часов? Это у нас, если переводить в дни, получается… Э-э… Получается…
— Пятнадцать суток, — подсказал Филиппов.
— О как! Грубо говоря, один административный арест, — восхитился совпадением Свирин. —
— А по мне, так вполне себе нормальные условия.
Свирин, радуясь в душе, что ему все-таки удалось раскрутить попутчика на разговор, немедля взялся разглагольствовать. Но и не переставая при этом нарезать колбаску и помидорчики:
— Нормальные, это если упал на полку, да и продрых себе всю дорогу. А когда в течение ночи тебе полагается раз десять с нарядом пройти по всему составу — туда-обратно, ног под утро совсем не чуешь. Приляжешь на часок, а их, родимых, и вытянуть-то некуда. Заметил, что здесь полки короче, чем обычные?
— Да вроде бы такие же.
— Я тебе что, врать буду? Проверено на собственном опыте. Причем многократно… Так, ну вроде все готово, — Свирин критически осмотрел стол. — Чего-то не хватает, а, Демидыч?
— Может быть, соли?
— Да бог-то с ней… Э-эх, ненаблюдательный ты человек! Вот! — С этим словами Николай выудил из сумки фляжку и гордо водрузил ее в центр стола. — Вот теперь всё в полном ажуре!
— А разве можно? — удивился Филиппов. — Вы вроде как на службе?
— Мы ведь не напиваться с тобой собираемся, а так, чисто символически, — даже слегка приобиделся Свирин. — Опять же в ночной патруль по вагонам не пойдем. Поужинаем, в туалет сходим и — баиньки.
— А зачем вам вообще ходить по вагонам? Вот, если, к примеру, вызывали милицию, тогда другое дело. А так…
— Здрасте! А профилактика правонарушений! Знаешь, сколько в поездах всякого жулья трется! Особенно в ночных. В купейных-то сейчас потише стало, а вот в плацкартных до сих пор шалят за милую душу.
— Что, бывает, и воруют?
Свирин посмотрел на Ивана Демидовича со снисходительной жалостью:
— Х-хе, если бы «бывает». А так ведь просто воруют в полный рост. Вон, в прошлом году мы месяца четыре, если не больше, абхазскую бригаду по поездам вычисляли. Ща… Давай накатим, и я тебе расскажу. — Николай нашел в шкафчике проводника чистые стаканы и плеснул в них содержимое фляжки. Коим, судя по цвету, был коньяк. — Ну, будем! Как у нас говорят: «За нас хороших, чья жизнь на колесах!»
Чокнулись, выпили. При этом Филиппов лишь пригубил, а вот Свирин опрокинул в себя захливатски-профессионально.
— Закусывай, Демидыч. Бери всё, что на тебя смотрит. Да, о чем бишь мы с тобой говорили?
— Про абхазскую бригаду.
— Точно! Так вот. О прошлом годе резко возросло количество краж как раз в поездах московского направления. А ни для кого не секрет, что тему эту работают выходцы с Кавказа, причем большую часть воров дает Гальский район Абхазии. Часто это целые шайки, которые живут в основном в Москве. Сам механизм краж достаточно прост: ночью они проникают в поезд…