Гоблины. Жребий брошен
Шрифт:
— Во второй гимназии?
— Точно. Ой, извините, Леша, совсем из головы вылетело…
Сбегая от дальнейших расспросов, Ольга окликнула идущую позади Вульф и направилась к ней с на ходу сочиненным предлогом: «Анна Бернгардовна, не подскажете: где у нас можно найти сменные фильтры для выпаривания осадка?…»
Дождь зарядил основательно, так что сегодня бригады в поля больше не выходили. Лишенные романтических прогулок студенты изнывали от безделья и, согласно агентурным данным,
Внезапно выкроившееся свободное время Ольга посвятила самообразованию. В частности, попыталась разобраться в устройстве теодолита. Однако потраченные на сей прибор несколько часов ушли в пустую — так и не поняв принципа работы, Ольга убрала оптику обратно в увесистый металлический футляр и забросила на верхний ярус кровати, служивший ей складом для личных вещей и всякого барахла. Ближе к полуночи, когда студентки постепенно угомонились, Прилепина разбудила ноутбук и составила отчёт для Мешка. Причём в конце электронного письма честно призналась в нецелесообразности своего пребывания на студенческой базе, поскольку шансы на появление в этих краях кровавого маньяка, по ее мнению, были равны нулю. Следовательно, никакая реальная опасность дочери большого милицейского человека здесь не грозит.
Закончив с отчётом, Ольга залезла в поисковик и занялась изучением топографии временно родного города Новгорода. Включая описание интерьеров второй гимназии. В которой, как выяснилось сегодня, она вроде как должна была учиться.
В дверь постучали и в комнату вошла Рая. Одного беглого взгляда было достаточно, чтобы понять — девушка явно и крайне чем-то взволнована. А возможно даже напугана.
— Опять не запираетесь?
— Виновата, забыла. А почему шёпотом?
— У вас есть что-нибудь тяжелое?
Ольга недоуменно оглядела комнату:
— Молоток подойдет?
— Да. Годится. Берите и пошли, — всё также шёпотом приказала староста.
— Куда?
— Тсс! — Рая приложила указательный палец к пухленьким губам и, развернувшись, вышла из комнаты чуть ли не на цыпочках. Ольга убрала с колен ноутбук, поднялась и послушно направилась следом.
Дождь недавно прекратился, но небо по-прежнему было затянуто тучами, так что на улице стояла непривычная темень. Медленно ступая, Рая брела про тропинке, ведущей от барака девушек к умывальникам. И далее, к конечной цели путешествия — туалету. Последний являл собой классическое деревянное строение в стиле «дыра над бездной». Дождавшись когда подойдет Ольга, девушка включила фонарик и направила тщедушный лучик на усеянную грибком и плесенью деревянную стену:
— Вон, видите?!! Как в той газете, которую я давала вам читать! Мне страшно!..
На стене женского туалета чем-то красным (не то кровью, не то краской) был изображён огромный знак бесконечности с искусно прорисованными подтёками…
«М-да. И что я там, полчаса назад, писала Андрею за шансы не встретить маньяка?…
Нет, не может быть! Бред! Просто бред какой-то!..
А если всё-таки не
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
ЗНАК БЕСКОНЕЧНОСТИ
Санкт-Петербург,
7 июля 2009 года,
вторник, 11:52 мск
Этим утром в курилке конспиративной квартиры «гоблинов» вкупе с табачным дымом витали почти материализовавшиеся клубы дурных предчувствий. С минуты на минуты из Главка должны были вернуться Жмых с Мешком и озвучить результаты служебной проверки, проводившейся по эпизоду с убийством Виктора Айрапетяна — ключевого свидетеля по делу ОПГ Литвина. И результаты эти ничего хорошего «гоблинам» предсказуемо не сулили.
— …Да по логике вещей, к нам вообще не может быть никаких претензий. Уголовка не дала ни грамма полезной информации! Кроме «якобы», да «кабы». Да если бы мы знали, что киллер реально существует, мы для транспортировки этого чертового бухгалтера роту ОМОНа выписали бы… А так, у нас при себе даже стволов не было! Скажи, Гришка?
— Так-то оно так, — согласился Холин. Согласился без особого, впрочем, энтузиазма. — Вот только результаты служебной проверки редко соотносятся с логикой.
— Знаете, когда Аристотель придумал логику, он на радостях устроил пир и велел заколоть 40 баранов. — многозначительно изрёк Крутов. — С тех пор бараны не любят логику.
— Ну, и к чему ты это рассказал? — фыркнула Наташа.
— Не знаю. Просто вспомнилось.
— Это кто здесь баран? Я баран? Гришка баран?! — вскинулся Джамалов, по- своему интерпретировав смысл произнесенного Женей и узрев в нём намёк на оскорбление.
— Ильдар, успокойся. Это притча такая, — поспешила погасить намечающийся конфликт Северова.
— Такие притчи у нас причитаниями кончаются! Ясно, да? — грозно сверкнул очами Ильдар, и тут в курилку очень вовремя заглянул дежуривший сегодня Вучетич:
— Парни, на выход. Мешок с шефом вернулись. Вас требуют.
— Ну, раз требуют, значит сейчас будем, — гася хабарик, тяжело вздохнул Холин. — Пошли, вспыльчивый ты наш
Ильдар и Григорий стояли посреди начальственного кабинета, переминаясь с ноги на ноги. С видом учеников начальной школы, уличённых в поджоге классного журнала.
— Ты только посмотри на них, Андрей Иванович! — ухмыльнулся Жмых, разглядывая подчиненных. — Ангелы. Херувимы, да и только.
— Не томите, Пал Андреевич. Что там насчет нас решили? По утряни, за амбар, босиком по росе?
— Не дождетесь. Наверху решили, что лучше будет вам пока помучиться. Засим, Андрею Ивановичу, за плохую организацию планирования мероприятий по защите гражданина Айрапетяна объявляется строгий выговор с лишением квартальной премии.
— Во-во. Они — херувимы. А хер, увы, мне, — буркнул Мешок.
— А вам, голуби мои, просто выговоры, — невозмутимо продолжил «раздавать серьги» Жмых. — С условием, что части своих квартальных вы отпишете Андрею Ивановичу в качестве компенсации за моральный ущерб… Помимо этого, оперуполномоченному Джамалову полагается путёвка на санаторно-курортное лечение в пансионат «Дюны». От которой он отказался в пользу Совета ветеранов уголовного розыска. Ведь отказался?