Гоблины. Жребий брошен
Шрифт:
С визгом в направлении посёлка пронеслась припозднившаяся «Скорая». На самом деле она могла особо не спешить — полукилограммовая в тротиловом эквиваленте начинка кейса не оставляла пациенту ни единого шанса на медицинскую реабилитацию. В этой пьесе Геннадий Иванович отыграл свою очень важную, но всё-таки второстепенную роль.
Низкий последний поклон. Жидкие аплодисменты покойному. Занавес…
Санкт-Петербург,
22 июля 2009 года,
среда, 10:36
Закосить от очередной психологической лекции
Вот уже второй академический час Олег Семёнович вдохновенно вещал о видах ролевого поведения оперативных сотрудников. На данный момент диспозиция ему внимающих была следующей:
• Ольга. Пунктуально явившись одной из первых, успела занять козырное место на удобном диванчике. Сидит не просто с формальным блокнотиком в руках, но еще и честно пытается делать какие-то заметки на полях. Поскольку писать на коленке не слишком удобно, переодически меняет позу, то и дело перекладывая свои загоревшие ноги;
• Тарас. Удачно разместился рядом с Прилепиной и развлекается тем, что разглядывает Ольгины коленки. Благодаря разнице в росте, ненароком поглядывает в довольно откровенный разрез блузки соседки, откуда ему открываются прекрасные виды;
• Виталий. На правах ответственного дежурного демонстрирует повышенную работоспособность, а потому сидит спиной к докладчику. Якобы занят чем-то необычайно важным, а на самом деле, убивая время, химичит с цифровым диктофоном, испытывая на нём новую самопальную примочку;
• Наташа. Укрывшись за монитором, одной рукой тихонечко раскладывает пасьянс. Всякий раз, когда Кульчицкий внимательным взглядом обводит аудиторию на предмет вдумчивости, успевает сделать заинтересованно-слушающий вид;
• Холин. Страдает похмельем после вчерашего общения с сотрудником ЛОВДТ. Мрачно сидит за своим столом, уставившись в одну точку на потолке. Беспрерывно прикладывается к бутылке с минералкой;
• Лоскутков. Сидит, чуть покачиваясь, за рабочим столом Ильдара. После вчерашнего ему заметно хужее, чем Холину. Сказалось отсутствие навыков пития, да и минералочкой он не запасся;
• Сергеич. На этот раз и самый старый (здесь — по возрасту) сотрудник подразделения вляпался в учебно-воспитательный замес, от коего обычно бывал освобожден по причне заслуг к сединам. Уютно устроившись на стульчике в самом дальнем от лектора углу, продолжает самосовершенствоваться в технике рисунка, делая карандашные наброски в своём походном альбомчике. Сегодня объект его художественного вдохновения — сидящая строго напротив Ольга…
— …И, наконец, третий обязательный элемент. Записываем… «Перцептивная сторона общения».
Олег Семёнович поворотился к рукописной схеме, которую он вчера старательно передрал из служебной методички и указал на очередной изучаемый объект. За неимением указки классической в качестве таковой использовалось спецсредство ПР-70.
— Какая-какая сторона? — рассеянно встрепенулась Наташа Северова. — Контрацептивная?
Народ дружно загоготал. И только вечно идущий против течения масс Кульчицкий досадливо поморщился:
— Пер-цеп-тив-на-я. То бишь, реализуемая в процессе восприятия друг друга партнерами по общению.
— А ведь Натаха права! Без контрацептивов что это за общение между партнерами? — ухнул с дивана Тарас.
— Шевченко, прекратите балаган!
— Молчу-молчу!
— Итак… Полнота развития этих трех элементов, — Олег Семёнович, закрепляя материал, продемонстрировал на схеме тщательно прорисованный причинно-следственный узел, — существенно влияет на состояние человека в ходе общения. Потому что возможность полностью передать в общении всю желаемую информацию, равно как наличие сигнала о получении, понимании её, вызывает состояние удовлетворения, и, соответственно, еще более активизирует последующий процесс общения.
— Понятное дело! Ежели удовлетворение достигнуто, почему бы потом еще раз не пообщаться? — снова не смог удержаться от комментариев Тарас.
Кульчицкий поглядел на него уничижительно и мстительно напомнил:
— Я напоминаю, что по этой теме, также как и по остальным пройденным в августе будут сдаваться зачеты. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
«Яяя-уу-на-ууа-упаа-ммин-на-уую-что-тооо-поо-ээ-этооой-теееем-меее…»
В воздух оперской ворвалось заунывно-медленное, жутковатое скрежетанье, заставившее всех без исключения здесь присутствующих вздрогнуть от неожиданности.
«…Тааа-ккжжж-еээу-каа-кпоооа-осталаальныээм-уэм…»
Это у Виталия, продолжающего колдовать над модернизацией диктофона, предательски запала какая-то кнопка, в результате чего включилась трансляция записи лекции Кульчицкого на экономичной, супер-низкой скорости.
— Вучетич? Вы что, издеваетесь? — первым вычислил источник шумов замполич. — Это что такое?!!
— По ходу, это они и есть. Последствия. Начали вытекать, — мрачно изрёк Холин. Вся аудитория, за исключением молодого, буквально содрогнулась от хохота. Между тем Григорий, оценив опытным взглядом опытного алкоголика страдальческое выражение лица Лоскуткова, всё так же мрачно походатойствовал: — Ваше благородие, отпустите мальчонку. Ему, похоже, до ветру надо. А сам попросить — стесняется.
— Лоскутков, можете выйти, — распорядился Кульчицкий, до ноздрей которого уже давно долетало выхлопное амбре стажёра. И когда Николай с благодарностию выскочил из кабинета, сурово свёл брови домиком: — А с вами, Григорий Степанович, мы ещё поговорим. По поводу вчерашнего. Только не здесь, а в кабинете Павла Андреевича… Вы бы чему дельному стажёра взялись научить! А не тому, как водку со смежниками лакать!
В оперскую вошёл Мешок и на мгновение застыл, пораженный наблюдаемым кворумом. Умел все-таки Олег Семенович организовать массы.