Год 1942
Шрифт:
Не раз он просил меня и даже требовал, чтобы его послали хотя бы на денек-два на фронт. Не может, объяснял он, писать передовые, не понюхав пороху. Вот и третьего дня зашел он ко мне и с обидой, настойчиво сказал:
– До каких пор вы будете меня держать в... тени?
В общем, выехал он на Юго-Западный фронт и передал очерк о том, что видел на полях сражений в среднем течении Дона. А через пару дней пришла его новая корреспонденция "Как были разгромлены четыре вражеских дивизии". Это разбор операции, в которой с большой эрудицией раскрывалось оперативное искусство наших военачальников в руководстве большим сражением.
Любопытна
"К рассвету все было закончено. Перестрелка стихла. На юго-восток потянулись колонны наших частей, разгромивших врага. На север поплелись многочисленные колонны пленных. Четыре неприятельских дивизии прекратили свое существование... Когда мы прибыли сюда вкоре после боя, высоко в небе кружился немецкий самолет. Он долго петлял над полем, не открывая огня и не сбрасывая бомб. Очевидно, этот самолет был прислан, чтобы разведать, что же здесь произошло, куда девались четыре гитлеровских дивизии. Наши бойцы, посмеиваясь, говорили: "Смотри, смотри, обрадуешь Гитлера"...
* * *
В номере очерк Симонова "Полярной ночью". Это, разумеется, с Севера. На этот раз в Мурманск Симонов отправился по своей инициативе. Он хотел посмотреть, какие перемены с героями его очерков произошли на этом фронте за год; видно, прикипел к этим краям. Кроме того, газете нужен разнообразный материал, убеждал он меня. Была у него еще одна цель: хотел еще раз отправиться в плавание на подводной лодке, но теперь уже не к немецким морским базам в Румынии, как это было летом прошлого года, а к Норвегии. В это он, конечно, меня не посвятил, но выдал его случайно фоторепортер Халип, с которым Симонов вместе выезжал в командировку. Халип спросил у меня, должен ли он ждать в Мурманске, пока Симонов вернется после подводного плавания, или ему возвращаться в Москву? Поход на лодке - дело опасное и длительное. Но долго там сидеть мы Симонову не дали. Вернулся он и отчитался очерком "Полярной ночью".
Это была необычная история, быть может, единственная за войну. Во время боевого полета на бомбежку вражеских позиций был убит летчик. И вот стрелок-бомбардир младший лейтенант Н. Д. Губин, мало что умевший в пилотном деле, привел самолет на свой аэродром и посадил его в странном положении опираясь на нос и одно крыло. Сила очерка - в тонком раскрытии человеческого характера, проявившегося в критические минуты боя.
Читается очерк, как новелла, а помещенная над подвалом на две колонки фотография Губина, сделанная Халипом, подтверждает истинность необычайного происшествия.
Новеллой можно назвать и присланный с Северного Кавказа очерк Петра Павленко "Имя героя". Сюжет его тоже необычен. Старый учитель осетинского селения Христофор Кучиев, провожая своих бывших учеников в партизанский отряд, закончил свое напутствие просьбой к каждому принести по камню на площадку, где проходили проводы. Молодежь весело носила камни. Всем было интересно, чем кончатся проводы. Каждый партизан надписывал на приносимом камне свое имя.
– Вы не школу ли хотите за один день построить, учитель? - спросил его один из уезжающих.
– Нет, сынок, со школой повременим. На этом месте, дети, я построю жилой дом, - сказал Кучиев. - Я постараюсь, чтобы он выглядел достойно и чтобы тот, кто будет в нем жить, не стыдился своего жилища, а дорожил им.
– Но кто это будет? - спросили ребята заинтересованно.
– Я думаю, дети, может быть, и нам повезет.
Уже после войны зашел у меня разговор с Петром Андреевичем об этом очерке. Я его спросил:
– Скажи откровенно, эта история - сказка или быль? Павленко клялся и божился, что здесь не было выдумки.
Правда, на проводах партизан он не был. Но в этом селении провел целый день. Сам видел эти камни. Писателю, так хорошо знавшему и любившему Кавказ, не трудно было восстановить картину того дня в осетинском селении.
* * *
Любопытную заметку прислали братья Тур: "Мелкие жулики". Суть ее в том, что в грязной газетенке "Кубань", издающейся в Краснодаре прохвостами из предателей, появилось объявление: "Вниманию жителей! На городском почтамте начался прием посылок в Сочи, Гагры, Сухуми, Батуми, Поти и другие города побережья. Посылки принимаются как продовольственные, так и вещевые. Вес и размер не ограничен. Своевременная доставка обеспечивается немецкими властями".
Расчет прост: посылки незамедлительно будут переправлены в Германию.
Вот как комментируют это объявление писатели: "Странно, что среди адресов, куда немецкой администрацией принимаются посылки, не перечислены Москва. Новосибирск... Они с тем же правом могли быть названы в этом жульническом объявлении, как и Сочи, Гагры, Сухуми, Батуми и Поти, советские города, которых немцам не видать как своих ушей. Почему не открыть прием посылок на Луну? Или на другие планеты солнечной системы? Врать так врать!.."
В сегодняшней газете под рубрикой "В последний час" напечатаны сразу три сообщения. Первое - "Наступление наших войск в районе Среднего Дона продолжается". Второе - "Новый удар наших войск юго-западнее Сталинграда". И третье - "Наступление наших войск на Северном Кавказе". В дни таких событий мой путь всегда лежит в Ставку. Там я встретился с Жуковым. Дел у него было, конечно, невпроворот, но и наше, газетное, дело он уважал.
– Что, передовую будешь писать? - так встретил он меня.
– Да, Георгий Константинович, если поможешь. Характеристика, оценка событий и задачи войск. Больше мне ничего и не надо...
Говорил Жуков, как всегда, размеренно, четко, не спеша. Успевай только запоминать и записывать. После этой встречи появилась передовица "Неотступно преследовать и уничтожать врага". В нее вошло многое сказанное Жуковым, правда, выраженное стилем наших передовых статей:
"В районе Среднего Дона наступление наших войск продолжается с неослабевающей силой и в масштабах, присущих крупнейшим современным операциям. Каждый день боевых действий сопровождается захватом десятков населенных пунктов, множества пленных и трофеев... Тот факт, что в короткий срок у врага отбито также много тысяч автомашин, лошадей и целый ряд крупных складов, говорит о разгроме тылов противника.