Год 2077-й
Шрифт:
Кувалда с задумчивым видом затянулся папиросой.
– Ну? – Дед Кондрат выжидательно посмотрел на Кувалду.
– Вот смотрите, – начал Кувалда, – приехали эти лысые сюда явно издалека. Может из-под Ростова, может и со Ставрополья… То, что телеги такие не в простых колхозах делают, это ты, Кондрат, верно заметил. Если бы поблизости где-то была такая община, мы бы о ней знали. Так? Сложная техника требует серьёзного обслуживания. Значит, люди там технически грамотные. То, что там у них дисциплина и порядок, это тоже понятно. Всё это подтверждает высказанную мысль о том, что у лысых этих здесь какие-то важные дела. Что-то их здесь интересует. Чтобы выяснить чтo их интересует, мы здесь и собрались… – Кувалда сделал паузу, затянувшись папиросой и продолжил: – Я думаю, лысые приехали
– Я тоже так думаю. Но ты разъясни, Иван, чего задумал то? – уточнил Дед Кондрат.
– Лысых нужно тихо вести до ихней цели, а потом валить. Если не сумеем довести, валить раньше… брать языков, выяснять… но лучше, всё-таки, довести до конца и тогда – всех к едрёной маме… – Кувалда сделал могучей рукой рубящий жест. – И вооружаться, готовиться… – он пристально посмотрел в глаза Деду Кондрату. – Я уверен, скоро сюда подтянутся их друзья…
Они просидели до трёх часов. В начале четвёртого начальный план действий был готов. До рассвета оставалось чуть-более полутора часов, и нужно было хоть немного поспать.
Глава четвёртая. Горячий приём
24 мая 2077 года, бывшая Россия, Кубанская область, Екатеринодар, развязка автодорог М-4 и Р-251, утро
Перед Войной рекламы было много. Очень много. Реклама была повсюду. Реклама занимала всякую свободную плоскость, на которую мог упасть взгляд потенциальной жертвы маркетологов – профессиональных лжецов и манипуляторов. Баннеры покрывали борта автобусов и трамваев, подвешивались на растяжках через улицы, здоровенные экраны крепились на стенах домов, объёмные светящиеся логотипы устанавливались вдоль улиц, в скверах и на городских крышах. Некоторые рекламные щиты и экраны размерами не уступали многоэтажным домам, – такие устанавливали возле главных дорожных развязок крупных городов и на склонах гор. И вот один такой установили на северо-западной стороне дорожной развязки на въезде в Краснодар, и несколько лет жители Пашковского микрорайона днём и ночью могли наблюдать огромный светящийся экран размером с пятиэтажный жилой дом. Экран этот стоял на трёх массивных железобетонных опорах и во время порывов ветра раскачивался на полметра в каждую сторону, заставляя проезжавших внизу водителей усиленно давить на педаль газа. Когда в дамбу ударила 300-килотонная боевая часть американской ракеты Minuteman III, экран вместе с одной из опор сдуло ударной волной, ещё одна опора сильно наклонилась, но рухнула только спустя несколько лет, а третья так и осталась стоять. И теперь стоит.
Кувалда, Вася Стрелок, Хмурый и Витёк третий час сидели на самом верху уцелевшей опоры. Внизу, под путепроводом дорожной развязки притаился посыльный, специально назначенный для связи сидевших на опоре с отрядом Молотова.
Отряд Молотова засел по другую сторону развязки в развалинах торгового центра, похожего со стороны на большую дохлую птицу. Ящер, Коля и Олег расположились в трёхстах метрах западнее железобетонной башни-огрызка среди торчавших то тут, то там из земли стен, оставшихся от домов частного сектора. Место было удобно тем, что рядом имелся незаметный со стороны вход в подвал одного из стоявших там когда-то коттеджей. Человеку, не знавшему, где искать лаз, было бы нелегко найти дырку, заботливо обложенную затейливыми искателями кустами тёрна. А уже из того подвала имелся ход в подвал коттеджа напротив, через улицу, от которого теперь оставался лишь поросший бурьяном холмик с такой же, как и в первом доме, замаскированной норой лаза. Дед Кондрат с красными и махновцами засели в районе развязки Уральской и Восточного обхода, сразу за стеклянным полем, что образовалось после надземного ядерного взрыва на месте аэропорта. Опасного для жизни радиационного фона на стеклянном поле давно уже не было, но растительность всё ещё не спешила там произрастать.
«Нормальные люди, конечно, лишний раз лазить в том месте не стали бы, – говорил на ночном собрании Дед Кондрат, – но ведь эти же неместные, и транспорту их дороги не особо нужны… есть ровное поле – могут себе спокойно ехать. Кусты там какие – им не помеха. Идут лысые по карте, это всем понятно, и если им в центр города
– А вот и наши гости дорогие!.. Едут… – наконец объявил Хмурый, сидевший в позе лотоса на автомобильной покрышке и рассматривавший горизонт в полевой бинокль. – Вась, глянь-ка в свою трубу!
Вася Стрелок приложился к оптике СВУ.
– Вижу.
– Быстро идут? – спросил Васю Кувалда.
– Минут через двадцать будут здесь.
Хмурый молча передал Кувалде бинокль. Кувалда всмотрелся в прибор.
Вдали, то появляясь, то исчезая в неровностях рельефа, двигался самый настоящий парусник. То, что двигался он не по водной глади, а по суше, выглядело, мягко говоря, необычно. Впрочем, и натуральные водоплавающие парусники не сказать, чтобы были нынче штукой обычной… Искатели видели их только на довоенных картинках и фотографиях, а про сухопутные и слыхом не слыхивали. Рассмотреть пока можно было только землисто-серые паруса. Корпус трамвая был еле-еле различим.
– Надо же хрень какая!.. – заметил Кувалда, опустив бинокль.
Он выглянул с верхотуры, придерживаясь за торчавший из бетона кусок гнутого ржавого швеллера, и свистнул посыльного:
– Эй, Камрад! Давай дуй к Молотову, передай: едут гости дорогие. Пускай ждут сигнала.
Камрад кивнул и припустил в сторону развязки.
– Ну что, товарищи… – Кувалда посмотрел на искателей. – Будем посмотреть – куда поплывут эти корсары… Витя, давай к ребятам, и далее – по обстановке, как обговаривали… Хмурый, спустись, дверь запри. Сидим пока тихо. Не шумим. Нас здесь нет.
Тем временем в пятнадцати километрах от восточной окраины Екатеринодара
С раннего утра дул слабенький ветерок, и «Сварог» полз как черепаха, едва не останавливаясь на пологих подъёмах. Капитан Яросвет стоял на палубе возле металлического столика, на котором лежала развёрнутая и прижатая магнитами карта. На карте был Екатеринодар.
«Так. Ещё раз, по порядку… – сказал мысленно Яросвет. – Первое: Екатеринодар – считай выполнено. Сегодня, даже при слабом ветре, доползём… Можно и отсюда пешком, да корабль оставлять нельзя… и разделяться – тоже крайне нежелательно… Второе: улица эта… Вот эта улица, вот этот дом… Вот эта барышня… – он нашёл глазами адрес. – Только бы не прилетело туда… – подумал Яросвет в который уже раз. – Тогда считай всё зря… – Он тут же отогнал эту отчаянно-беспомощную мысль. Андрей Владимирович уверял, что там нечего было бомбить. Дом должен быть цел! – Даже если и волной накрыло – откопать можно. Несгораемый сейф должен был уцелеть… Откопаем. Будем осваивать археологию… Только бы не туда…» – Яросвет сжал кулаки и сплюнул за борт, окинув взглядом руины мегаполиса на горизонте.
Чем ближе «Сварог» приближался к Екатеринодару, тем мрачнее становился Яросвет.
В отличие от своего командира, команда «Сварога» пребывала с утра в приподнятом настроении, – общение с любвеобильными дикарками команде пошло на пользу. Девки «трудились» всю ночь, и утром, вознаграждённые за свои труды кое-какими съестными припасами, были отправлены на все четыре стороны, – с этим на корабле строго: никаких баб! Вчерашняя смерть соплеменников дикарок уже не волновала. Они были сыты, их не били, да ещё и пожрать с собой дали.
«Так, что тут у нас? – Яросвет вернулся к карте. – Короче было бы через Уральскую… Вот так… – он провёл линию пальцем по прозрачной плёнке, покрывавшей глянцевую бумагу. —Но там аэропорт – мало ли, что там сейчас… Аэропорты бомбили в первую очередь. Если взрыв был наземным, то там должна быть воронка… а к воронкам нам не надо…»
– Ведагор! – обратился Яросвет к только что поднявшемуся на палубу штурману.
– Я, командир!