Год девственников
Шрифт:
– Да ну? Ты мне ничего не говорил.
– Ну… у тебя же есть жена. – Джон ухмыльнулся. – Ты бы небось рассказал ей, а она проболталась бы Пэгги, ведь та – твоя племянница. А у Пэгги язык как помело. Я подумал, что хозяин и так достаточно натерпелся, и лучше всего мне придержать язык за зубами. Но интересно, куда она делась после того, как прошлась по дому со своей колотушкой – или что там у нее было в руках? – Он помолчал. – Да что это стряслось с Ларри? – Джон указал на улицу, где за стеклянной дверью заливался неистовым лаем небольшой
– Крысу унюхал или еще кого. Он всегда так лает, когда какого-нибудь черта унюхает. – Билл отворил дверь, и пес бросился к нему, подпрыгнул, стрелой метнулся обратно и остановился в ожидании. – Ну ладно, пойдем. Покажешь мне.
– Я уже много недель не видел никаких крыс, – заметил Джон. – Должно быть, это кролики забегают сюда с полей.
Оба они, подняв шерстяные воротники пальто, вышли на улицу. Снег скрипел у них под ногами. Стараясь не отставать от собаки, Билл проговорил:
– Кто бы мог поверить, что в такое время года выпадет снег? Знаешь, мое мнение: все из-за этих атомных бомб, которые взрывают по всему миру. Из-за них и погода меняется.
– Куда он нас ведет? – спросил Джон.
– Да в курятник. Держу пари, что где-то неподалеку лиса.
Сквозь проем в невысокой изгороди они вышли в маленькое поле, оканчивающееся рядом курятников. Одна-две курицы вышли оттуда наружу.
– Курицы не любят снег. Но, готов поспорить, если им выставить на улицу еду, они быстренько выбегут… Да что ему надо?
Теперь они шли за псом вдоль курятников к открытому сараю, где был свален запас ящиков и корзин. Сверху их присыпало снегом за эту ночь. Билл и Джон замерли, ошеломленно глядя на две ноги, торчащие из-под груды ящиков.
– Не может быть!
– Силы небесные!
Бегом они ворвались в сарай и, отшвырнув ящики в сторону, извлекли на свет замерзшее тело своей хозяйки.
– Она мертвая? – Джон наклонился, пытаясь просунуть руку внутрь ее смятого пальто. Через минуту он сказал: – Ничего не чувствую. Вот что: беги в дом, скажи Джо, пусть вызовет „скорую". А сам тащи сюда дверь или еще что-нибудь. Так мы ее не унесем.
Билл бросился через сад, прямо по замерзшим газонам, к входной двери. Он не стал звонить, просто постучал и, когда Пэгги открыла, выдохнул:
– Джо… Где мистер Джо?
– С мистером Доном. Что еще стряслось?
– Хозяйка. Она в саду.
– Господи! – Пэгги зажала рот рукой. – Закрой же дверь!
– Прекрати! – толкнул ее Билл. – Насколько я понимаю, она мертва. Давай сюда мистера Джо. Пошевеливайся!
Через пару секунд Джо был уже здесь.
– Что? В саду? А где в саду?
– В сарае. Надо бы найти что-нибудь вроде двери. Ее невозможно поднять, такая она тяжелая. И… и лучше бы вам вызвать врача.
Джо, потрясенный, стоял молча какое-то время, затем тихо сказал Пэгги:
– Позвони доктору. Скажи ему, что это срочно.
Пэгги бросилась к телефону, крича:
– Уж конечно, если что-то касается этого дома, он знает, что это всегда срочно!..
Но Джо уже бежал за Биллом вдоль построек, объясняя:
– Здесь нет дверей, кроме вот этой большой стеклянной, а она слишком тяжелая.
– Да, вы правы, мистер Джо. Но у нас же есть что-то вроде гамака. Там, на чердаке.
Через долгих двадцать минут они принесли Уинифред в гамаке домой и положили ее на пол в холле. Доктор уже ждал. Склонившись над ней, он медленно покачал головой. Но еще через минуту взглянул на Джо и проговорил:
– Она все еще жива. Вызови „скорую".
Сидя в машине „скорой помощи", Джо вспоминал события последних дней. Аннетта с ребенком в одном отделении больницы, папа с Мэгги – должно быть, в другом. И он все еще не знает, выживут ли они. А теперь и его приемную мать везут в ту же самую больницу. Осталось только свезти туда Дона со Стивеном, и все будут там, а на Дона достаточно лишь взглянуть, чтобы понять, что он вскорости может к ним присоединиться. Бедняга Стивен, весь в синяках с головы до ног, он, конечно, все еще сильно переживает. Стивен перенес страшную ночь. Как сказал доктор Питерс, если бы не он, то все бы полегли в этой бойне и, весьма вероятно, не дожили бы до утра.
С чем же они столкнулись? Похоже на проклятие. Но ведь это не проклятие, а просто материнская любовь, искаженная материнская любовь. Джо посмотрел на мертвенно-бледное лицо Уинифред. Сидевший рядом с ним санитар произнес: „Ей худо. Всю ночь там пролежать! Такое может убить даже лошадь. Удивительно, что она все еще дышит".
Да, удивительно, что она все еще дышит. В душе Джо шевельнулось страстное желание, чтобы Уинифред больше никогда не дышала, ведь иначе после всего случившегося, во что превратилась бы ее жизнь? Конечно, ее отправили бы уже не в Каунти, а в какое-то другое место с надежной охраной…
А Аннетта? Как сказать ей? Она ведь еще так слаба. Рождение ребенка очень тяжело далось ей. Его рассказы о том, что она уже садится и вполне весела, были всего лишь дипломатической уловкой.
В больнице суматоха усилилась. Когда Уинифред увезли на каталке, Джо, к своему удивлению, увидел в коридоре медсестру из лечебницы Каунти. Ее сопровождал какой-то мужчина. Сестра, завидев его, тут же подошла.
– Несчастье, мистер Кулсон?
– Да еще какое, – ответил Джо. Мужчина добавил извиняющимся тоном:
– Мы прочесали ваш сад прошлой ночью. Хоть и было темно, мы тщательно обыскали все после того, как узнали, что она побывала в доме.
– Кому могло бы прийти в голову искать ее среди тех ящиков, – успокоил его Джо. – Но скажите, как же она убежала?
– Очевидно, – предположила медсестра, – с помощью тех двух, что были с ней в палате. Они хитрые… Какие же они все хитрые! Это старый трюк: они положили подушки вместо нее под одеяло. И вышло похоже, хотя вы знаете, каких она габаритов.