Год добровольца (сборник)
Шрифт:
Берем Кирюху с собой, в машину. Он умница. Ведет себя отлично. Правда, укачался по дороге. Но не лает, не скулит, облизывает руки… С ужасом думаю, что будет, если на границе нас завернут. Выпускать малыша там? А для чего спасали?
Ехать обратно и в течение месяца делать необходимые прививки? Но всем на работу…
Через таможню удалось его провезти… До сих пор не верится в это. Как именно – это отдельная история… Но Кирюшка всё понял и сидел тише мышки.
Мы спрятали его между вещами, надеялись, что таможенники не будут осматривать машину. Но не тут то было…Только мы подъехали к пропускному пункту,
Мальчик просто замечательный. Умный, симпатичный, ласковый, добродушный… Играл и дружил с кошками на набережной. Ну нет у него недостатков… И хозяина не было. Общий – значит, ничей….. Кирюха долго, наверное, не мог понять, куда он попал с моря, где чистейший воздух и парк с цветами, красивыми деревьями и добрыми людьми, которые его предали. Пытались мы поискать ему семью там. Но слишком мало времени было…
Пришлось искать доверчивому и благодарному Кирюшке самого лучшего хозяина здесь. Нашли! В частном доме с большим участком, где он может гулять и радоваться. Жаль только, море оттуда не видно… И хочется спросить… У кого – не знаю… Да и вопрос, видимо, риторический… До каких же пор люди будут так жестоко относиться к разумным существам… Особенно к тем, которые никогда не предадут…
Остается верить, что когда-нибудь всё будет по-другому…
А Кирюшке – счастья!
Евгений Бузни
Москва
Мысли над пропастью (рассказ)
География – это не только учебник. Вернее учебник вообще не география, а лишь небольшое введение к ней. Настоящая география познаётся ногами, протаптывающими тропы, руками, строящими мосты через горные реки, глазами, ощупывающими бескрайние просторы Родины. Она начинается на крышах домов самодельными телескопами, обращёнными в заманчивое небо с его неисчислимыми звёздами, планетами, галактиками.
География изучается по сожжённым кострам, испеченной картошке, походным песням. И когда сквозь палаточное оконце едва просвечивают звёздные глаза созвездия Большой медведицы, ноги стиснуты чьими-то рюкзаками, а со всех сторон наваливается тяжёлое дыхание леса, тогда в голове начинают кружиться серые скалы и голубые озёра, зелёные виноградники и мрачные чёрные пещеры. Сердце то замирает от страха, то начинает выстукивать походный ритм. Потом всё путается, расплывается и остаётся что-то монотонное, мешающее спать…
– Петя! Петя! Да проснись же, наконец!
– А? Что?
Первое мгновение ему казалось, что он ещё в палатке, но вспыхнувшая
– Петя! – голос жены был тревожным. – Слышишь, стучит кто-то? Пойди и узнай кто. Только не открывай сразу. Может, пьяный какой?
– Откуда пьяный в такую ночь? – пробормотал недовольно в ответ, набрасывая халат и подходя к двери, но всё же спросил не открывая:
– Кто там?
– Пётр Сергеевич здесь живёт? Это из милиции. Откройте, пожалуйста. – Пробасил чей-то незнакомый голос за дверью.
Через секунду невысокий, но крепкий парень в форме лейтенанта милиции быстро вошёл в прихожую и, извинившись за столь позднее вторжение, начал торопливо объяснять, что он дежурный по управлению, ему только что позвонили с метеостанции Ай-Петринского плато и сообщили, что группа туристов оказалась в горах, и их руководитель упал со скалы, но, может быть, ещё живой и его нужно срочно спасать.
– А вы, Пётр Сергеевич, – добавил он в заключение, – единственный, кто зарегистрирован у нас горноспасателем. Если задержитесь, позвоним в вашу школу, так что урок, если у вас есть, отменят.
Последнее замечание, очевидно, не было услышано, так как Пётр Сергеевич уже копался в гардеробе, вытаскивая спортивный костюм, брюки, ватную куртку. Дальнейший разговор состоял из коротких, быстрых, как пули, фраз:
– Погода на яйле?
– Метель. Сильный ветер. Мороз пятнадцать градусов.
– А чёрт! Район?
– Точно не знаю. Кажется над водопадом Учан-Су.
– Кто упал? Фамилия.
– Перенеев. Экскурсовод турбазы.
– Володька?! Ритунь, горные ботинки! Ты слышишь, Володька упал? Как же это он? Подробности не знаете?
Лейтенант отвечал из прихожей, боясь войти в комнату, где, как он понимал, люди только что спали и жена, очевидно неодета:
– Связь очень плохая. Почти ничего не было слышно. Так что подробностей пока нет.
– Кто поедет со мной? Ритунь, верёвку из кладовки достань, пожалуйста.
– Поедете на ГАЗ-69 с врачом из скорой помощи. Он вас ждёт в машине. Туристы на метеостанции. Они всё расскажут и помогут.
– Сколько их там?
– Человек пять.
Могучего телосложения лейтенанту милиции, на которого и форму трудно было подыскать по размеру, странно было думать о худощавом невысоком человеке, необыкновенно быстро по-военному одевшемуся, что именно он собирается ехать кого-то спасать. Что он может с его-то силой учителя географии? Туда бы в горы таких силачей как он сам да несколько. Но дежурство по городу не прервёшь. Это тоже важно. Да и гор он не знает. А этот учитель, очевидно, с горами на ты, поскольку и тени сомнения не возникло в его действиях. Да и не выглядит слабым. Худые-то они жилистые, крепкие.
Пётр Сергеевич наливал коньяк во фляжку из высокого графинчика. Жена, в наскоро наброшенном халате, всё время молча бегавшая то на кухню, то в кладовую, то на веранду, бросила на ходу милиционеру:
– Да вы не стойте там, проходите в комнату.
По фигуре она была под стать мужу, только, что естественно, по-женски выглядела нежной и хрупкой. Лейтенанту даже показалось, что видел её где-то, и, напрягши память, вспомнил, что недавно восхищался её игрой на сцене народного театра. Это красивое лицо трудно было забыть.