Год хорошего ребенка
Шрифт:
Глава тридцать вторая
ВОЗВРАЩЕНИЕ, ИЛИ …ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
В
Поцелуи, съемки, коллективные фотографии. Розалинда еще раз записала адрес Ханса и аккуратно положила в карман.
— Спасибо за путевку, — поблагодарила она Ханса.
— Бабушка, представляешь, этот мальчик просто так отдал мне свою премию.
— Не просто так, — возразил Ханс, краснея. — Тебе она нужней.
— А что за премия? — спросил папа.
— Каникулы в любой стране, в какой захочешь. Теперь я могу поехать в Москву, папочка, папочка!
— Может быть, лучше поговорим об этом в машине, — сказала бабушка.
— А мы тебя по телевизору видели! — вмешался Вильям. — Ты такая тощая… А меня теперь тоже покажут по телевизору? — спросил он, показывая на камеры и репортеров вокруг них. Папа велел Розалинде пожать руки вожатым.
Прощаясь с Эммой и Арендом, Розалинда заметила, что у Ханса берут интервью два репортера. Он был героем команды, а его премия была у нее.
По дороге домой в машине о Москве не говорили, говорили только о Жевене. Бабушка ни на минуту не умолкала. Она знала какой-то особый секрет: как задавать вопросы, не давая времени на ответ. Можно подумать, что ездила в Жевену она — Аалче Вилминг.
Только дома, где ее нежно обняла и поцеловала мама, Розалинде дали возможность немного поговорить. И пока она рассказывала об отеле «Вильгельм Тель», о Хансе, Симоне, эстафете, госпоже Карабас и о шарах, бабушка задумчиво смотрела на красивую икону. Розалинда ни слова не сказала об истории с похищением — она боялась, что ее никогда больше не пустят за границу, если только узнают о том, что случилось.
— Не нужно тебе было брать эту премию, — сказала мама. — Она предназначена для мальчика.
— Какая вредная премия, — вставил папа. — Ребенок не должен ездить один за границу на каникулы.
На этом разговор о премии закончился.
С того дня Розалинда опять начала каждый день ходить на прогулку с собакой соседа, который за это время прибавил пару-другую килограммов веса.
Подолгу гуляя в полдере, Розалинда рассуждала с Тобиасом — следует ли обратно отдать премию ее владельцу Хансу.
И вдруг бабушка разрешила проблему.
— Рози, — заявила она как-то, — поздравь меня, я приняла решение. Во время осенних каникул мы вместе полетим в Москву. Я уже купила два билета. У меня были кое-какие сбережения. Они у меня лежали в банке, сейчас я поняла, что с ними делать.
Розалинда думала, что ослышалась. Что это сон, что сейчас бабушка растворится. Но бабушка не растворялась, а наоборот стала еще сильнее проясняться.
— Но ты же, бабушка, ничего общего не хотела иметь с этим Советским Союзом. Ты же всегда говоришь, что они говорят…
— Главное, что я говорю сейчас. А сейчас я говорю, что хочу посмотреть эту страну. Хотя это будет и небезопасно. Нас могут схватить.
Она продолжала решительно:
— Отдай свою премию мальчику. Он ее заслужил.
— А папа и мама знают об этом… что ты?
— Вчера вечером мы все подробно оговорили. Нет, они не могут поехать с нами. Некому будет остаться в магазине. Поэтому рисковать должна я. А впрочем, старой голландской бабушке не привыкать!