Год Красного Дракона
Шрифт:
– Мы вас поняли, товарищ Серегин, и можем сказать, что с благодарностью принимаем ваше предложение, – ответил Чжоу Эньлай. – Маршал Е Тин будет у вас, как только понадобится планировать совместные действия. Ну а товарищ Ким для боя и похода готов в любой момент, как только позовет труба.
– Мы тоже пришлем к вам маршала Гречко по первому требованию, – поддержал своего китайского коллегу Брежнев, – ликвидация американского плацдарма в Южной Корее и в наших интересах. Еще бы турнуть их базы из Японии… но об этом пока, наверное, не стоит и мечтать.
– Мечтать, дорогой Леонид Ильич, всегда стоит, – сказал я, – но не раньше, чем вы полностью денонсируете декларацию пятьдесят шестого года о Южных Курилах. Зловонное наследство волюнтаризма следует истребить везде и всюду, чтобы в советской системе не осталось ни одной уязвимости. На этом все, товарищи, очередной этап пройден, движемся дальше.
Восемьсот восьмидесятый день в мире Содома, полдень. Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Силы
Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский
Сегодня ко мне на прием неожиданно запросился Джеральд Форд, видимо, проделав над собой большую умственную работу. А может быть, ему просто стало страшно, причем не столько за себя, сколько за свою страну. Пожалуй, даже и к лучшему, что этот персонаж угодил в президенты случайно, не проходя через крысиные гонки предварительного отбора и президентских выборов. Сопровождал визитера один только генерал Вейэнд, все остальные деятели администрации, даже Генри Киссинджер, очевидно, не внушали достаточного доверия. Помимо этих двоих, с американской стороны при разговоре присутствовал только мистер Поппер, а я и вовсе не стал привлекать никого из своих присных, рано еще.
И вот эти двое шагают ко мне через раскрытый портал прямо из Овального кабинета, и оглядываются. А тут у меня обстановка как обычно: с потолка льется яркий немигающий магический свет, через весь кабинет тянется длиннющий полированный стол для совещаний, в дальнем углу стоят манекены, обряженные в варианты моей боевой экипировки, включая шутовской наряд Ареса. И тут же рядом со мной улыбается милейший Джордж Поппер, собственной персоной, это его письма-отчеты я каждый день переправлял прямо на рабочий стол Овального кабинета.
– Добрый день, мистер президент, – сказал я, – проходите, здесь вам рады. И вам, мистер Вейэнд, тоже. Давайте сядем, спокойно поговорим и расставим все необходимые запятые в нужных местах…
– Какие запятые, мистер Сергий? – не понял меня президент Форд.
– Самые обыкновенные, – с жесткой улыбкой ответил я, – в фразе «казнить нельзя помиловать». Ваша Америка – это далеко не шестнадцатилетняя девственница вроде Красной Шапочки, а старая прожженная стервь, на руках у которой кровь миллионов невинных жертв, первыми из которых были коренные жители захваченных вами земель. Между прочим, дело о геноциде на Божьем Суде слушается без применения сроков давности, а у вас при этом даже нет смягчающих обстоятельств, что американские индейцы на вас нападали.
– Но, мистер Сергий, ведь краснокожие и в самом деле на нас нападали! – воскликнул генерал Вейэнд.
– После того, как вы изгнали этих людей с родной земли, сожгли селения, убили друзей и родственников и явно собирались делать это и в дальнейшем, любое нападение на вас должно считаться самообороной, – парировал я, ощущая, как от этого неуместного восклицания просыпается младший архангел. – От американских индейцев вам была нужна только их земля, и более ничего. Вы хотели, чтобы все они, мужчины, женщины и дети, умерли, не оставив потомства. Вы делали для этого все возможное, принуждали их к заключению с вами невыгодных соглашений, через специально обработанные одеяла и одежду заражали их различными болезнями, а когда этого было недостаточно, при помощи превосходящей военной силы охотились на коренных жителей своей земли как на диких животных. Это людоедские методы настолько впитались в вашу плоть и кровь, что вы применяли их друг против друга в гражданской войне, а также в других конфликтах за пределами территории Соединенных Штатов Америки. Везде и всюду вы вели себя самым жестоким и бесчеловечным образом, какой только можно вообразить, а иногда ваши безумные выходки находились просто за пределами нормального понимания. При этом ваше государство сочетает в себе достоинства островного и континентального положения, в вашей земле есть все виды полезных ископаемых, и никто не скажет, что ваша экономика способна понести ущерб из-за отсутствия какого-то определенного вида ресурсов, а ваша алчность не знает границ.
– Мистер Сергий, ваши слова звучат как прямое обвинение, – с упреком произнес Джеральд Форд, сделав полшага назад и воззрившись на мой разгорающийся нимб. – Собираясь сюда, я думал, что встречу несколько иной прием…
– Мистер Сергий с самого начала разговора всегда очерчивает границы возможного – от самого благоприятного исхода и до самого катастрофического, – вздохнул Джордж Поппер. – Уж такая у него манера – выкладывать все карты на стол, ничего не спрятав под сукно. Дальнейшее зависит от нашего поведения и способности американского общества смириться с неизбежным.
– После вьетнамского кровопускания, – сказал я на языке просвещенных мореплавателей, – ваше общество готово смириться с чем угодно, лишь бы в результате на головы американцев не падали бомбы, а страна не оказалась оккупирована ужасными русскими или китайцами. Орбитальное психосканирование говорит об этом совершенно однозначно. Еще рядовые американцы боятся ядерной войны, правда, уже не так остро, как четырнадцать лет назад во времена Карибского кризиса. По поводу всех этих страхов могу сказать, что ничего подобного я допускать не собираюсь. Несмотря на то, что ваша Америка выглядит для меня как старая мерзкая стервь, внутри себя она состоит и из шестнадцатилетних девственниц и ни к чему не причастных домохозяек, и из маленьких детей, которые через двадцать лет могут и не стать величайшими в истории насильниками и убийцами. Именно ради этих малых сих мы сегодня и будем вести разговор, в то время как вашу верхушку – сенаторов, членов Палаты Представителей, министров, агентов ЦРУ, газетных и финансовых магнатов, закосневших в своей алчности и гордыне – я готов пустить под нож без всяких колебаний. В аду этих людей уже заждались.
– По крайней мере, мистер Сергий, вы с нами честны… – сказал президент Форд при индифферентном молчании генерала Вейэнда. – И это мне нравится. Правда, мне не нравится все остальное, но я понимаю, что при ваших полномочиях и возможностях мое мнение вряд ли будет принято во внимание.
– Ну, вот и хорошо, что вы это понимаете, – ответил я. – А теперь, когда все вступительные слова уже сказаны и границы очерчены, давайте все же сядем за стол и дальше будем разговаривать как цивилизованные люди. Ультимативны только края политического бассейна, выплыть за которые у вас не получится, а все прочее обсуждать и можно, и нужно.
– Я вас понял, мистер Сергий, – сказал Джеральд Форд, занимая место за столом. – Итак, о чем мы будем разговаривать?
– В первую очередь, о причинах, по которым я любой ценой стремлюсь сбить Америку с существующего пути, – сказал я. – Мистер Поппер, вам слово.
– Э-э-э, мистер президент, – начал свои дозволенные речи американский посол, – дело в том, что мистер Сергий позволил мне интенсивно общаться с людьми из его первоначальной команды, как с военными, так и с гражданскими, а также с тремя девушками американского происхождения из того же времени. Мэри, Луиза и Дафна, оказавшись в безвыходном положении, пристали к команде мистера Сергия в самом начале ее путешествия наверх к цивилизованным мирам из глубин Мироздания, где обитают античные боги и прочие мифические существа. При этом мисс Мэри даже сделала в этом обществе неплохую карьеру главного финансиста и советника мистера Сергия по экономическим вопросам. Могу сказать, что, если эту рыжую акулу запустить на Уолл-стрит, то она в очень короткие сроки пожрет всех тамошних карасей, безмерно обогатит мистера Сергия и догола разорит остальных. Обычно в таких случаях наши воротилы переходят к грубой игре, но с мистером Сергием это исключено, иначе оторванные головы будут валяться по всему Манхэттену.