Год Красного Дракона
Шрифт:
– Биржевая паника – один из вариантов вашего вразумления, возможный, но совсем необязательный, – сказал я. – Продолжайте, Джордж.
– Нет, мистер Сергий, постойте! – воскликнул президент Форд. – Объясните, каким образом вы могли доверить свои финансы женщине, да еще и американке, которая наверняка была вам враждебна?
– В условиях насквозь прозрачной истины враждебность, вызванная клеветнической пропагандой, а не искренними чувствами, оказывается довольно нестойкой, – пояснил я. – Вчера она была, а завтра ее уже нет. Помимо того, в силу моих магических возможностей в отношении лиц с неполной лояльностью имеются и пряник, и кнут. С одной стороны – заклинание перманентной регенерации, обеспечивающее ценному сотруднику идеально здоровье и постоянный видимый возраст в двадцать пять лет, с другой – средство подстраховки в виде скрепляющей это заклинание магической печати бинарного типа «хаос-порядок» накачанной энергией примерно до пяти килотонн в тротиловом эквиваленте. Я считаю, что это очень неприятный сюрприз для тех, кто может попытаться захватить моего сотрудника в плен, чтобы силой или подкупом склонить его к измене. Впрочем, если мой человек будет захвачен против его воли, то я это узнаю и приду ему на помощь всеми необходимыми силами. И вот тогда, знаете ли, живые сотрудники ваших специальных служб позавидуют уже мертвым. Кроме того, работа на мою корпорацию обеспечивает солидное социальное положение и материальный достаток, ибо к немалому жалованию полагаются небольшие, но регулярные комиссионные, которые, с учетом оборотов, выливаются в довольно приличные суммы. Для дочки разорившегося фермера из глубинки Новой Англии, с талантами, но без нужных знакомств и без денег, такое положение у вас в Америке было за пределами любых мечтаний, а я готов обеспечивать его хоть вечно, требуя взамен только лояльности и добросовестной работы. Все прочее для меня не имеет значения, в том числе национальность, пол и возраст сотрудника. Сказано же было: нет ни эллина, ни иудея, – и я неизменно следую этой максиме. А если нужный человек окажется вдруг слишком стар, то мои люди построят для него новое молодое тело с улучшенными эстетическими характеристиками. Были уже у нас прецеденты. Ну что, мистер президент, я достаточно объяснил вам основы своей кадровой политики, или нужны детали?
– Да уж, мистер Сергий, – вздохнул Джеральд Форд, – свою политику по подбору сотрудников вы изложили вполне понятно. А теперь я прошу прошения за вынужденное отклонение от сути разговора. Мистер Поппер, продолжайте свой рассказ о том, что вам удалось узнать от выходцев из двадцать первого века, как русских, так и американцев.
– Той Америки, которую мы знаем, в будущем больше нет, а есть то, на что глаза бы мои не глядели, – с горечью ответил своему президенту американский посол.
Затем, опустив взгляд, он заговорил тихим и размеренным голосом. По ходу этого рассказа мистер Поппер подробно изложил, как Америка двадцать первого века выглядит изнутри (со слов Мэри, Луизы и Дафны) и как снаружи (со слов моих парней и капитана Зотова). Кстати, российский летчик, свалившийся к нам из двадцать второго года, оказался настоящим кладезем антиамериканской информации, ведь даже я не знал, как во время эвакуации американского контингента из Кабула срывались и падали с шасси взлетающих самолетов пытающиеся спастись от талибов разные приспешники оккупационного режима, брошенные на произвол судьбы. Добрейший Фредерик Карлтон Вейэнд даже делал над собой героическое усилие, чтобы не заткнуть при этом рассказе уши. И ведь было из-за чего: такого позора у Америки не было еще никогда. Из Сайгона год назад самолетами эвакуировали даже малолетних детишек-метисов, родившихся от связи американских солдат с вьетнамками. Но и это были еще цветочки. Для местных американцев, еще не привыкших к сильным ощущениям, такие президенты, как Обама, Трамп и Байден, выглядели пациентами дурдома (каждый со своим диагнозом), а ситуация внутри Америки (со слов Мэри и ее подруг) описывалась словами «хаос и разруха». Конечно, такое положение сложилось не за один год, поэтому американские аборигены, привыкшие к творящимся безобразим, не реагировали на них так остро, но вот «чистенькие» американцы из семьдесят шестого года пережили нечто подобное нырку в моральную выгребную яму.
Когда милейший Джордж закончил дозволенные речи, слово снова взял я, заговорив тоном преподавателя Академии:
– Причиной большинства этих безобразий стал так называемый однополярный мир, возникший по итогам крушения советской системы. Когда исчезло противостояние двух систем, стали не нужны все институты и ограничения предыдущей исторической формации, именуемой «Холодная война». И тут же резко рухнула интеллектуальная планка, в соответствии с которой истинные хозяева вашей Америки проводили кастинг претендентов на высшие руководящие должности. Умные люди неудобны, всегда имеют свое мнение и способны принимать решения, идущие вразрез с интересами или даже сиюминутными хотелками истинных хозяев жизни: банкиров, инвесторов и биржевых спекулянтов, имеющих иллюзию, что деньги можно делать прямо из воздуха, минуя участие в реальной экономике. Последним вменяемым президентом у вас в Америке, на мой взгляд, был Джордж Буш-старший, избранный на должность еще при жизни Советского Союза, но кроваво чудить ваша Америка начала еще во время его правления. Ну кому, простите, мешала абсолютно бесцветная и травоядная Югославия, которую сперва окунули в хаос гражданской войны, а когда сербы стали сопротивляться, не давая себя вырезать, подвергли «гуманитарным» бомбардировкам с воздуха, а также массированному информационному обстрелу в прессе. Основными инструментами антисербской пропаганды были ложь, подлог и постановочные съемки, и лишь иногда их подкрепляли реальные факты, вызванные балканской импульсивностью участников гражданской войны в стиле «все против всех». При этом злодеяния хорват и мусульман-бошняков замалчивались, а сербские раздувались до невероятных размеров. И проканало, ведь в начале девяностых годов Америка, не успевшая ослабнуть и разложиться после победы в противостоянии двух систем, была еще невероятно могуча, а оппонирующая ей сила на мировой арене попросту отсутствовала.
– Э, мистер Сергий, а почему вы назвали Джорджа Буша старшим? – спросил президент Форд.
– В прошлом году, – сказал я, выслушав подсказку энергоооболочки, – Гарвардскую школу бизнеса закончил тридцатилетний Джордж Буш Уокер младший, будущий губернатор Техаса и будущий президент Соединенных Штатов с две тысячи первого по две тысячи восьмой год. Прославился тем, что именно в его правление в Америке случился самый громкий террористический акт, когда несколько групп исламистов-смертников совершили вооруженный угон пассажирских самолетов, направив их на таран различных военных и гражданских целей. Так, например, в обрушившихся нью-йоркских башнях-близнецах Всемирного Торгового Центра погибло более тридцати тысяч американцев, и это не считая более чем тысячи пассажиров обреченных самолетов.
– Но, мистер Сергий, это же ужасно! – воскликнул президент Форд. – Как можно было допустить такие большие жертвы в мирное время? Куда вообще смотрели ЦРУ и ФБР, раз террористы с такой наглостью действовали в самом сердце Америки?
– Дело в том, – сказал я, – что за десять лет до той трагедии исламисты были ближайшими союзниками Америки в борьбе с «безбожной» советской системой, а потому в ЦРУ накопилось достаточное количество сотрудников, аффилированных с террористическими структурами. Множество исламистских боевиков проходили обучение на территории Соединенных Штатов Америки, а их главари были вхожи в самые высокие кабинеты. Потом времена изменились и ненужные больше друзья спустя десять лет стали злейшими врагами Америки. Кампания, развязанная тогда Бушем-младшим ради борьбы с мировым терроризмом, не привела ни к чему, кроме роста антиамериканских настроений во всем мире. Множество ближневосточных стран было разрушено, большие города лежали в руинах, но террористическая угроза не уменьшилась ни на йоту, потому что вместо воздействия на причины болезни американские власти со всей дури пытались бить по симптомам. Борьба с ветряными мельницами еще никогда и ни кому не приносила успеха, за исключением тех людей, которые делают на подобных процессах свой большой и маленький бизнес.
– Спасибо за консультацию, – поблагодарил меня Джеральд Форд, бросив на своего посла внимательный взгляд, – мистер Поппер в своих отчетах упустил большинство изложенных вами фактов…
– Человеческая память ограничена, – сказал я, – а потому делит информацию на важную и не очень. И только мне по должности положено быть осведомленным обо всем, что творилось или будет твориться в Основном Потоке. Но сейчас, джентльмены, давайте снова вернемся к началу девяностых годов, где и лежит корень всех проблем. Именно в те годы молодыми лейтенантами и начинающими государственными клерками в жизнь вступило то поколение военных и политических деятелей, которое позже приведет вашу Америку к катастрофе. Впрочем, результат отрицательной селекции сказался далеко не сразу: потребовалось время, чтобы состарилось и вышло в тираж поколение Холодной войны. Но когда этот процесс завершился, его результат оказался сокрушительным. И пока победители разлагались, противоположная сторона, сбитая с ног, оглушенная и потерявшая былую идентичность, копила для нового противостояния силы и злобу. Мэри Смитсон, которую мы здесь уже упоминали, считает, что последнюю решающую схватку вашей Америки со всем окружающим миром вызвал стремительно надвигающийся финансово-экономический кризис. Как ни странно, в условиях однополярного мира былая американская гегемония вместо былых доходов начала генерировать все больше и больше убытков. Об этом говорили два постоянно растущих ключевых показателя: дефицит государственного бюджета и дефицит платежного баланса. В мои времена в две тысячи шестнадцатом году государственный долг США подбирался к цифре в двадцать триллионов долларов. Но уже в двадцать втором году он перевалил за тридцать триллионов, и на выплату процентов по нему уходила сумма, превышающая совокупные расходы Пентагона и спецслужб, что составляет более четверти от всех реальных доходов государства. Бюджетный дефицит в один триллион долларов в год – это совсем не то, что полезно для страны. И, как мне сообщают, в дальнейшем он будет только увеличиваться: в двадцать третьем году полтора триллиона, в двадцать четвертом – два триллиона, в двадцать пятом – три триллиона…
Когда я назвал цифры американского госдолга и дефицита бюджета в двадцать первом веке, глаза у президента Форда и генерала Вейэнда поделались круглыми, точно у филинов. Как сообщила энергооболочка, нынешний государственный долг, тяжелое наследие Вьетнамской войны, едва приблизился к шестистам миллиардам, и это при том, что госдолг по итогам второй мировой войны составлял всего триста миллиардов. И тут им озвучивают такие огромные, почти невозможные цифры долгового бремени.
– Хватит, мистер Сергий! – сказал Джеральд Форд, хлопнув ладонью по столу. – Вы меня убедили. В будущем Америку, безотносительно ко всему прочему, не ждет ничего хорошего, а потому с этого пути требуется сходить. Годовой дефицит государственного бюджета, исчисляемый триллионами, это такая нехорошая вещь, которую требуется избегать любой ценой. Только вот в связи со всем вышесказанным у меня есть два вопроса. Первый – не получится ли так, что в результате ваших усилий вместо американской в мире возникнет коммунистическая гегемония? Второй – что вы будете делать в том случае, если против отступления Америки на исходные позиции единым фронтом выступит весь наш политический бомонд, без разделения на республиканцев и демократов? А это случится, скорее всего, и тогда меня, объявив импичмент, погонят палками прочь из Белого дома или вовсе пристрелят, как президента Кеннеди – разного рода сумасшедшие у нас в Америке всегда наготове.
Конец ознакомительного фрагмента.