Год Крысы. Видунья
Шрифт:
Отложив расправу, друзья спустились по довольно-таки крутому бережку, густо заросшему ветляником. Судя по тинному запаху, внизу текла скорее речка, чем ручеек, хотя с разбега ее запросто можно было перепрыгнуть. Но Рыска обрадовалась и такой воде. Нащипав длинных узких листьев, девушка долго, остервенело оттирала ими перепачканную шошем руку.
– Теперь она у тебя зеленоватая, – ехидно заметил Альк, наблюдая за ней с седла.
– А ты не хочешь искупаться? – Рыска умыла лицо, а руки отряхнула на крыса. Тот
– В этой канаве?
– Можно подумать, тебе всегда подогретую воду с мылом подавали!
– Представь себе. А иногда даже с цветочными лепестками.
– Хочешь, клевера в речку накидаю? – съехидничала девушка.
– Дура, – неожиданно обозлился Альк. – Если сама родом из свинарника, то хоть не хрюкай на лебедей, не позорься.
– Ну, раз ты у нас лебедь, – Жар вернулся к корове за баклажкой, но в последний миг отдернул от нее руку и подло сцапал крыса за спину, – то иди-ка, голубчик, поплавай!
Альк камнем бултыхнулся в воду. Испугаться за него Рыска не успела – крыс почти сразу вынырнул и, чихая, поплыл поперек течения. Забавно так: столбиком в воде стоит, перебирая только задними лапами и руля хвостом.
– Вы!..!.. и…!
– Что? Спинку потереть? – глумливо крикнул парень с мостика. – Или кипяточку подлить?
По шею измазавшись в прибрежной тине, «лебедь» выкарабкался на сушу. Злобно глянул на ухохатывающихся людей, откашлянул еще одно ругательство и, напоминая шустрого болотного ежика с колючками слипшейся шерсти, побежал обратно к корове.
Жар, закатав штанины, зашел на середину потока, где вода почище, и наполнил баклажку. Рыска оторвала от уже пощипанного платка еще один лоскут и перевязала ему укушенный палец. Теперь друзья напоминали членов тайного общества с условными знаками: крыс умудрился тяпнуть их в одно и то же место.
Остатком тряпки девушка хотела вытереть Алька, но тот сердито увернулся.
– Ты первый начал, – беззлобно упрекнула Рыска. Мокрая крыса выглядела и воняла еще хуже сухой. – Дай хоть ранки промокну, щиплет же, наверное!
– Где ты их видишь? – Тон у Алька был сварливый, но выяснять отношения он не стал.
– Уже зажили? – Девушка подпихнула крыса ладонью, заставляя повернуться и показать другой бок. – Ой, как будто вообще исчезли!
– Когда обратно превратился, – нехотя сознался Альк. Рыска все-таки накрыла его платком, немножко потерла, прежде чем крыс снова выкрутился. – И с человеком то же самое было. Мы стали такими же, как в момент обряда. Даже приноравливаться к изменившемуся телу не пришлось…
– Мы?
– Я и крыса.
– А я думала, тебя в нее превратили, – удивилась девушка.
– Нет. Объединили. –
– Нет уж, сюда ты больше не ходок! Тем более мокрый!
– Как скажешь, – смиренно согласился крыс, сполз пониже и шмыгнул в дырку на животе.
Глава 20
Матерые крысы могут несколько часов присматриваться к приманке, прежде чем отважатся ее попробовать. Травятся только молодые и неопытные.
– Ну и где твоя лавка?!
Была Рыскина очередь ехать на Милке, и Жар, беспрекословно уступив подруге место, изливал возмущение бесконечной дороге, деревьям, раскаленному добела солнцу, а в особенности – крысу, так вальяжно развалившемуся на колене у девушки, что по бокам только белых мышек с опахалами не хватало.
– Вы бы еще на четвереньках ползли, – хмуро отозвался Альк. Его такое положение дел тоже не радовало, к тому же надвигающуюся грозу можно было учуять безо всякого дара.
– Так корова-то одна, ее беречь надо!
– Значит, купите вторую.
Однако девушка оказалась не готова так легко расстаться с деньгами. Корову полагалось выбирать долго, тщательно, у проверенных людей, а лучше договориться на теленочка еще до того, как корову поведут к быку. И приезжать за рогатой кормилицей всей семьей, включая лежачего дедушку, который ну никак не может пропустить такое важное событие в жизни семьи – даже если испустит дух по дороге обратно.
Покупать же корову в дороге, у незнакомого барыги, без трехдневного ритуального торга… Это… Это как замуж выйти, схватив под локоть первого встречного!
– Может, лучше потихоньку поедем, а? – робко спросила Рыска. – Мы ж никуда не спешим…
Тут возмутился Жар. В городе из него быстро выдуло весчанскую обстоятельность – у «ночного народа» вещи переходили из рук в руки быстрее, чем в детской игре «каленый камень». В обед человек мог ездить по улицам на одной корове, вечером на другой, а утром его вешали за кражу третьей. Поэтому Жар старался не связываться со скотом – уж больно приметная и шумная добыча, в сумке не спрячешь, а хозяин опознает любимую буренку по едва заметному сколу рога. У денег же ни особых отметин, ни голоса нету.
Но ради такого дела вор был готов поступиться принципами.
– Верно, зачем на всякую ерунду тратиться? – «поддержал» он подругу. – Сведем где-нибудь, и все дела.
– Украсть?!
Жар вздохнул. Наверное, таким тоном Хольга встречала все нечестивые начинания Сашия.
– Одолжить, – поправил он. – Как Милку.
– Милка не краденая! Она… ну…
– Залог, – иронично подсказал Альк.
– Точно! За те деньги, что Сурок мне должен!
– Ну хочешь, я хозяевам шапку в залог оставлю?