Год Крысы
Шрифт:
Они поехали вперед. Там дюны стояли так часто и беспорядочно, что приходилось петлять и двигаться не быстрее, чем шагом.
— Они идут… там… те, кто ждет…
Песчаные коты, один — старый воин, а другой — трехлетний юнец, взобрались на скальный карниз между двумя пиками, под которыми укрывались люди. Оба принюхались, запоминая запахи тех, кто здесь был. Теперь коты могли идти по следу, который была способна уничтожить только самая сильная буря.
— Те, кто ждет. — Молодой кот был осторожен, хотя и любопытен, как и
Старший зарычал:
— Мы не последуем за ними. Они от Тьмы, они не идут путями Высшего Духа. Еще не время.
Коты устроились на скале. Отряд, за которым они следили, еще может вернуться. Если так, то они снова пойдут за ним, как было приказано. Старший отправился в путь по дюнам. Может, в этом деле Высший Дух действительно осенит прайды своей милостью и дарует им забытые силы. Ведь они снова противостоят Великой Тьме.
ГЛАВА 17
ИМПЕРАТОРСКАЯ ПРОЦЕССИЯ В КАХУЛАВЕ
Наконец-то в поле зрения показались зубчатые очертания скального острова, на котором раскинулось Кахулаве. У начала извилистой дороги, ведущей к плато на вершине плоской горы, ждала Эаканна-ва-Аломпра, Сапфировая королева, а также самые видные ее придворные. Когда она двинулась вперед, чтобы приветствовать спешившегося императора, из толпы сверху послышались радостные возгласы. Ее слова были исключительно учтивыми. Ни намека то, что император некогда был ее подданным, ни теплоты или дружелюбия.
Они завершили первую четверть своего пути, к великому облегчению многих путешественников. Прежде чем солнце поднялось и на землю обрушилась обычная для этого сезона дневная жара, приезжих разместили в гостевых апартаментах.
ХИНККЕЛЬ-ДЖИ
Вот я, наконец и вернулся. Однако при взгляде на родную землю из роскошных покоев высшей знати королевство выглядело странно. С этой высоты я видел часть плоскогорья. Внизу стадо яксов неторопливо шло к одному из пяти водорослевых прудов, от которых зависела вся здешняя жизнь.
От воды — или ее недостатка. Сейчас меня куда больше, чем крысы или изгои, тревожила именно эта забота, оставаясь со мной каждый шаг моего путешествия. Королева — осмелюсь ли я хотя бы намекнуть ей о возможном существовании скрытой подземной реки, такой же, как та, что мы обнаружили в Вапале?
Карта, найденная Алиттой, предполагала, что таковая есть. Она сама предложила выяснить, что сумеет, у женщин двора. Юикала будет жить во дворце, в покоях Аломпры, но ее придворные будут расселены повсюду.
Я не сомневался, что придворные быстро обменяются последними слухами и каждое слово Алмазной королевы будет нацелено против меня. Меня также беспокоило, не устроит ли она теми же способами проблемы Алитте. На время нам придется положиться на формальности дворцового этикета, обращая его себе на пользу.
Поведение моего отца, которое я понял как предостережение… Появление Мурри оборвало мою мысль на середине.
— Новости, брат. Воины прайда выступили. Страх кольнул мое сердце.
— Защищаясь? —спросил я.
— Не от тех, кто собрался здесь, — ответил он. — Они следят за изгоями.
— На то есть причины?
— Тьма превыше тьмы. Тот, кто ведет их, подъехал к краю пустоши.
Он быстро рассказал мне о том, что было действительно важным. Шанк-джи встречался с какой-то силой, вышедшей из пустоши.
— Крысолюдь!
Грязное пополнение быстрорастущих рядов наших врагов. Слышал ли об этом мой отец? Думаю что нет, иначе во время нашего разговора о возможной нужде в союзниках он, конечно, упомянул бы об этом.
— Равинга?
— Мудрая знает многое, брат. Возможно, даже больше, чем говорит.
— Послужишь ли ты гонцом, Мурри? У нее есть хороший предлог прийти сюда — чтобы принести подарок для королевы.
Когда кукольница прибыла, она несла с собой сверток. Однако пришла она не одна, ее сопровождал человек, который некогда дал мне убежище и помощь во время моих скитаний по пустыне, — Элвене Карафа, предводительница каравана. Я приветствовал обеих. Мурри без каких-либо объяснений снова выскользнул из комнаты.
Элвене Карафу знали во всех королевствах. Она заработала огромное состояние торговлей, но все равно предпочитала жить так, как выбрала сама. Часто ее призывали и королевы, и Хабан-джи, чтобы получить от нее самые верные и свежие сведения о торговых путях и Внешних землях.
Я отбросил обычаи и обратился к ней сразу же, как только указал обеим на подушки.
— Госпожа дорог, у тебя есть новости?
— Дурные, царственный. Главы караванов сейчас многое обсуждают друг с другом. Мы не можем нанимать больше стражи. Возможно, в наши дни каждый караван должен идти в сопровождении армии, которой хватило бы для хорошей битвы, королевство против королевства, как в прежние времена. Уже сейчас около половины тех, кто опытен в нашем деле, говорит о том, что собирается оставить странствия. Царственный, не сочти за дерзость, но ты сам кое-что знаешь о нашей жизни. Если караваны перестанут ходить по дорогам, пострадают королевства. Я кивнул.
— Это так. А ты со своими сотоварищами можешь что-нибудь предложить — кроме армии? Сейчас будет трудно набрать и обучить новых воинов, организовать снабжение и охотиться на крыс, которые могут объявиться где угодно без предупреждения.
Она долго смотрела на меня, затем на свои загорелые искусные руки, сжимавшиеся в кулаки и разжимавшиеся. Я был уверен, что она любит ими пользоваться, разъясняя ситуацию.
— Нет надежды, что королевства объединятся, чтобы выступить против этих песчаных демонов? Безысходная пустошь — разве не оттуда они появляются?