Год любви
Шрифт:
Вечер тянулся бесконечно долго, оставалось еще вытерпеть бог весть сколько. Еще предстояли танцы, а потом завтрак среди оплывших свечей, оставленных на длинных столах, а затем… затем предстояло выйти на несуразно яркий дневной свет на улицу, где будут оглушительно реветь деловито снующие взад и вперед автомобили.
Элен снова поплелась вниз по ступенькам вслед за оживленно болтавшими приятелями, к ногам ее словно подвесили тяжелые гири, и она приотстала от них. Воздушное платье Пэнси мелькнуло в арке и исчезло где-то под светящимся куполом.
Внезапно кто-то схватил Элен за руку, да так порывисто, что она чуть не вскрикнула. Мелькнул зеленый
– Пойдем прогуляемся напоследок к реке.
– Нет! – инстинктивно воскликнула Элен.
– Пойдем, – повторил Оливер. – Я хочу, чтобы ты пошла со мной.
– Только не к реке, – заупрямилась Элен.
Она искоса посмотрела на Оливера и заметила, что глаза его запали. Они глядели отчужденно, бесстрастно. Оливер тянул ее со двора, подальше от веселящихся толп. Его настойчивость и злобная хватка вдруг напомнили ей о сказочном царе подводного мира. Это была, конечно, фантазия, но Элен задрожала, ей сразу стало зябко в легком платьице. Она торопливо посмотрела по сторонам, ища Дарси, Хлою, Дейва или даже Скота Скотни, но не увидела ни одного знакомого лица.
Оливер шел так быстро, что она чуть не падала. Они дошли до Башни Тома, и привратник почтительно отошел назад, давая им пройти. Ночь была кромешно-темной и глухой, огни остались позади.
– Погоди, – пролепетала она, но он не слушал ее.
Они уже почти выбрались на улицу, когда кто-то преградил им путь.
Белый пиджак, розовый бутон на лацкане… Том! Слава богу! Непонятный, иррациональный страх, охвативший Элен, прошел. Он же сказал, что будет неподалеку, так и случилось!
– Оливер хочет прогуляться к реке, – облегченно вздохнув, пролепетала Элен.
Тому достаточно было всего один раз взглянуть в лицо Оливера, посмотреть на его глубоко запавшие, жестко блестящие, словно алмазы, глаза…
– Почему бы и нет? – спокойно сказал он. – Мы все вместе пойдем. Где твоя накидка?
Том принес ей черный бархатный плащ и, подхватив Элен под руки, они повлекли ее в темноту. У обочины, на противоположной стороне дороги стоял черный «ягуар». Оливер уселся в него и улыбнулся, обнажив белые зубы.
– Итак, совершим последнюю романтическую прогулку вдоль воды, под сенью ив, – пробормотал он. – Втроем так втроем.
«Ягуар» взревел и рванулся вперед. Элен почувствовала, как ее вдавливает в спинку сиденья, и прижалась к теплому, надежному плечу Тома.
Поворот на большой скорости, светофор, красный свет, однако Оливер все равно мчится вперед, еще два или три жутко крутых поворота, и они выскакивают на более узкую дорогу, которая утыкается в черный прямоугольник опустевшей в такое время лодочной станции.
Том помог Элен выбраться из машины. Он разговаривал через ее голову с Оливером и беспечно хохотал. Элен потеплее закуталась в плащ, стараясь скрыть дрожь.
Пройдя по мокрой от росы траве – Элен промочила свои туфельки на тонкой подошве – они приблизились к кромке воды. Она была черной-пречерной и неподвижной. Лодки почти не покачивались, стоя на причале. Оливер прыгнул в одну из них, и по воде внезапно побежала рябь, уходя под дощатый причал. Том вынырнул из темноты, в руках у него был шест и несколько надувных подушек.
– Поработай-ка, – приказал он Оливеру и протянул ему длинный шест.
Элен неохотно ступила в лодку. Том плавно сел рядом с ней на узкое сиденье и прикрыл ей ноги плащом. Оливер взгромоздился на корму за их спиной, лодка резко закачалась. Затем продолговатое суденышко неуклюже развернулось и поплыло вниз по течению. Шест с легким свистом рассекал воздух, плюхался в воду, и, когда достигал дна, лодка легонько дергалась. Оливер наваливался на него всем своим весом, чтобы неуклюжая лодка быстрее скользила по воде. Он ритмично орудовал шестом, резкими рывками продвигая лодку вперед, потом вытаскивая шест из жирной грязи, скопившейся на дне реки, и держа его наготове двумя руками – с шеста в это время падали холодные капли, – чтобы вовремя воткнуть шест в дно. Они поплыли быстрее, более плавно; Оливер так напряженно греб, словно они от кого-то убегали, спасая свою жизнь.
Том нащупал под плащом ее руку, Элен положила голову ему на плечо. От подушек пахло резиной, еще пахло лаком, илом и рекой, в которой было много водорослей. Оба берега и стволы деревьев были окутаны низким белым туманом. Луна исчезла, небо было совершенно черным, настал самый темный час, как бывает перед рассветом.
Том ласково гладил ее по руке, его губы почти касались ее щеки. Элен закрыла глаза, чтобы не видеть ночного мрака и, стараясь не слышать громких всплесков, прислушалась к спокойному, размеренному дыханию Тома. Она попробовала дышать с ним в такт, и постепенно тревога начала проходить. Они были отгорожены от всего мира, вода и тьма казались им уютным коконом, Тому и Элен было тепло под черным бархатным плащом, который служил им сейчас одеялом. Мало-помалу кровь Элен разогревалась… Она повернула голову навстречу губам Тома. Он легонько поцеловал ее в уголок рта, потом дотронулся языком до ее языка… она чувствовала тепло его тела.
С берега донесся праздничный шум: бал был в разгаре. Музыка звучала протяжно, звуки искажались во влажном воздухе. Казалось, они долетали из какого-то другого мира. Оливер насвистывал сквозь зубы, словно некий демонический гондольер. Поглядев назад, Элен увидела такую знакомую голову, потные волосы, прилипшие ко лбу. Оливер ей улыбнулся.
Элен вдруг полностью потеряла ориентацию во времени и пространстве, и ее охватила паника. Казалось, они плывут так уже много часов подряд, она понятия не имела, где они. Краем глаза Элен заметила на берегу белую надпись. Она уже скрывалась в темноте, но Элен испуганно подскочила. Это было предупреждение спасательной службы. Элен вспомнила красные надписи, сотни раз виденные там, где река Червелл делала плавный у-образный поворот.
«Опасное место! Катание на лодках запрещено».
Впереди, сразу же за островом, на котором стоял Фоллиз-Хаус, река Червелл впадала в стремительную Темзу.
– Ради бога, Оливер! Куда мы плывем?
Том чуть было не вскочил на ноги, но тут лодка резко качнулась, и он упал обратно на сиденье. Берега быстро расступались. В том месте, где приток впадал в Темзу, течение было более сильным, и вскоре они уже плыли по главной реке.
– Надоело тащиться с черепашьей скоростью. Сейчас поплаваем как следует!
Лицо Оливера расплылось в широкой, ликующей улыбке. Элен и Том не видели его глаз и не заметили, что они вдруг оживились: в них зажегся огонь безрассудства.
– К берегу! Греби к берегу! – крикнул ему Том.
Элен увидела впереди очертания Фоллиз-Хауса, стоявшего на маленьком островке, трехпролетный мост, оранжевую полоску фонарей над рекой и белые барашки воды, припадавшей к бокам моста.
Том помогал ей удерживать равновесие.
– Сиди спокойно, – прошептал он – Не шевелись. За мостом течение уже не такое сильное.