Год любви
Шрифт:
Элен похолодела.
– Я не могу, Дарси! Мы не можем сделать это сегодня! Я хотела поговорить с тобой. Это важно, мы должны кое-что выяснить между собой и лишь потом отправляться к твоим родителям.
Дарси моментально встревожился.
– В чем дело? Что-то не так?
– Нет, все так… – Элен неловко подбирала слова. – Просто… просто я… боюсь. Все это произошло слишком быстро. И я только сейчас начинаю осознавать, что же я тебе пообещала. Мне нужно время… время подумать, я хочу быть уверена, что мы поступаем правильно.
Элен
– Ты можешь думать, сколько угодно. Я же тебе это уже говорил. И, разумеется, ты перепугалась… А ты думаешь, я не боюсь? По-твоему, люди, решившие пожениться, беспечно отправляются под венец, не испытывая ни тени сомнения? Я счастлив, что меня обуревает страх, ведь это значит, я понимаю, насколько все серьезно. И именно поэтому я хочу поскорее всем рассказать. Нам с тобой будет легче, когда наступит определенность и не останется никаких недомолвок, никакого недопонимания.
«Ах, но ведь это и есть недопонимание! – с горечью подумала Элен. – И неужели он действительно считает, что если рассказать лорду и леди Монткалм о нашей помолвке, она уже не сможет расстроиться?»
Но неожиданно ее мысли приняли другое направление… А может, действительно поступить, как он предлагает? Так сказать, сжечь за собой мосты…
Элен посмотрела на Дарси, на его честное, убежденное лицо…
– Ну, что-о ж… – протянула она, понимая, что проявляет слабость.
Почувствовав это, Дарси проявил редкое для него упрямство, которое подействовало на Элен еще и потому, что Дарси проявлял его раньше всего один раз.
– Мы должны поехать! – заявил он. – Они нас ждут.
Элен опустила голову и побрела за ним. Казалось, к ногам ее были привязаны свинцовые гири. В дверях Дарси остановил ее.
– Да, и еще вот что… – он снова достал голубую коробочку.
Элен достала кольцо, он надел его на ее палец. Теперь широкий золотой ободок пришелся Элен впору, но рубин все равно казался слишком тяжелым и чересчур бросался в глаза.
– Пожалуйста, не снимай его, – попросил Дарси. – Я хочу, чтобы они увидели на твоем пальце наше кольцо.
Он крепко обнял Элен и ласково поцеловал в лоб.
«Он тоже их боится, – мрачно сказала себе Элен. – Он взрослый человек, но они относятся к нему, как к маленькому мальчику, и он считает, что, если поставить их перед свершившимся фактом, они с этим легче примирятся».
Элен печально шла за Дарси по гулкой галерее, придержала тяжелую дверь и вышла на остров. Ей впервые пришло в голову, что этому странному старому дому как нельзя лучше подходит его название…
До Монткалма они доехали удивительно быстро. Казалось бы, они только что покинули Оксфорд, и надо же – перед ними уже сторожка и большие ворота… Билетная касса была открыта, и перед ней выстроилась очередь из нескольких автомобилей. Дарси объехал их, кассир резко вскинул голову и вытянулся, как бы отдавая честь. Элен и Дарси въехали в ворота, не глядя друг на друга.
Элен снова увидела на горизонте дом, и теперь он показался ей не грозным, а скорее, фантастическим. Дарси остановил машину посередине площадки, посыпанной гравием, между двумя высокими крыльями здания. В то утро Элен не удалось обрести даже секундную передышку, задержавшись на дворе, где хозяйничал Джаспер Трипп. Дарси помог ей выйти из машины и повел по пологой лестнице к массивным дверям. Они бесшумно распахнулись, и в лучах яркого света, проникавшего в помещение сквозь купол, показался Мейтленд в черной ливрее.
– Доброе утро, милорд. Доброе утро, мадам.
Элен тяжело, с трудом переводила дух; ей казалось, всем слышно, как у нее стучит сердце. Дарси был бледен, однако, поворачивая к двери, которая вела в личные покои графа и графини, он улыбнулся Элен и сжал ее руку.
– Я люблю тебя, – прошептал он.
Элен послышалось, что он сам себя пытается убедить… она много б отдала, чтобы это ей только послышалось…
– Его милость и ее милость ждут вас в своей личной гостиной, милорд.
– Спасибо, Мейтленд.
Еще несколько шагов – и они достигли двери, а потом вошли в комнату.
Леди Монткалм сидела за вышиваньем, у ее ног дремал спаниель. Лорд Монткалм стоял, расправив плечи, у камина.
Как и ожидала Элен, на их лицах, холодных и отчужденных, было написано удивление. У нее мигом пропали даже жалкие остатки мужества. Она обреченно подумала, что никогда не будет устраивать этих людей, от которых веет таким ледяным холодом, в качестве невестки и будущей хозяйки этого величественного дворца.
Мгновение никто не произносил ни звука. Затем леди Монткалм отложила вышиванье и улыбнулась еле заметной, усталой улыбкой.
– Какой сюрприз, Дарси! И вас, Элен, я не ожидала увидеть. Проходите, садитесь.
Она похлопала по подушке дивана рядом с собой, глядя на Элен с таким видом, будто она не понимает, кто эта непрошеная гостья. Ее милость была идеально причесана и завита, ногти накрашены, на сером плиссированном платье было штук сто крошечных пуговок, обтянутых материей. Идя по бледно-зеленому ковру, Элен чувствовала себя ужасно жалкой и неуклюжей, она пылала от стыда.
Отец Дарси тряхнул большой, красивой головой.
– В чем же все-таки дело? Я уже доехал бы до Челтенхэма.
Дарси не стал колебаться. Только Элен почувствовала, что его голос слегка дрожит.
– Мы с Элен намерены пожениться.
Он приподнял левую руку Элен, по-прежнему крепко сжимая ее, и показал им кольцо. Она вдруг совершенно некстати подумала, что похожа сейчас на победителя чемпионата по боксу, и с трудом подавила бешеное желание расхохотаться. В комнате воцарилось потрясенное молчание. Потом спаниель пошевелился и вздохнул во сне, по его шелковистой шерстке пробежала рябь.