Год Людоеда
Шрифт:
Махлаткин все же осилил несколько метров до проезжей части и вдруг услышал скандальный вой тормозов. Да он ведь знал, что его способны здесь задавить. Водитель обматерил мальчика и поехал дальше.
Коля, покачиваясь словно в такт одному ему слышимой мелодии, перешел Думскую, бесконечно долго, как ему казалось, брел через людские джунгли, приблизился к «Гостинке» и вроде бы различил среди толпившихся около входа в метро Кривого Мушкета. А может быть, ему это только померещилось?
От группы отделился парень в сине-красной майке, похожий в своем наряде на банку пепси-колы. Он подошел к Махлаткину, о чем-то заговорил с ним, куда-то его повел. Мальчику
«Сейчас, наверное, начнется игра», — догадался Коля и стал искать свой джойстик.
На экране нарисовались люди, очень густо и грубо обведенные черной краской. Их лица, оказалось, состояли из листвы и стали шелестеть от ветра, рьяно дувшего откуда-то снизу. Неожиданно все поле монитора заполнили железные собаки и залязгали своими челюстями-капканами. Махлаткин был совершенно голый, и эти твари могли отхватить от него порядочный шмат мяса, а то и вовсе задрать до смерти. Но ему почему-то никак не становилось страшно.
«Может быть, это понарошку?» — мелькнуло у мальчика в голове, и он впал в забытье.
Квартира Носорога находилась на последнем этаже огромного унылого дома недалеко от Московского вокзала. Парадная была во втором, тупиковом дворе. Когда-то это была лестница черного хода, а теперь часть дверей вела в отдельные, чудно спланированные жилища.
«Наверное, этот стеклорез здесь специально поселился, чтобы поближе к вокзалу — отсюда за ребятами недалеко ходить», — думал Коля о месторасположении квартиры дяди Вити.
Сам Носорог называл свою квартиру гостиницей для особых подростков. За двойными входными дверьми находилась прихожая, служившая кухней и ванной. Слева от входа было окно, стекла в котором, как и в других помещениях, были зарешечены и покрыты особой пленкой, делающей их непроницаемыми для внешнего мира, к тому же они еще были занавешены голубыми шторами, с которых с загадочной доверчивостью улыбались розовые голозадые ребятишки.
В прихожей у окна был сделан кафельный бассейн метра два на три. На другой стороне стоял длиннющий деревянный стол, окруженный лавками и табуретками. Стены были обклеены плакатами с обнаженными девчонками и мальчишками. Напротив входных дверей начинался коридор, в конце его находился обширный туалет, налево шла дверь в спальню, направо — в гостиную.
В спальне вдоль стен стояли две двухъярусные кровати с пристроенными к ним тумбочками для личных вещей постояльцев. Посреди комнаты высился пляжный зонтик. На нем были оборудованы вешалки. Здесь гости дяди Вити вешали свою одежду. Всю площадь двери с внутренней стороны закрывало зеркало. Над ней на кронштейнах был укреплен телевизор. Кроме общего освещения в виде люстры, искрящейся под потолком, у изголовий кроватей висели бра, а над дверью, рядом с телевизором, круглосуточно мерцали глаза смешной мальчишеской маски с надутыми щеками. Стены были оклеены обоями с изображениями летучих амуров, целящих в зрителей своими неотразимыми стрелами.
Стены гостиной были оклеены обоями с изображением джунглей. Исследуя рисунки по периметру помещения, можно было встретить слонов, пантеру, красочных попугаев, обнаженных детей, водопад и томатный закат. Пол был завален коврами и подстилками, подушками и большими, в рост ребенка, мягкими игрушками.
В гостиной было два окна. Между окон высилась стойка, с которой блистала всевозможная аппаратура: телик, видик, кассетная магнитола. Стояли электронные игры. Всем этим мог пользоваться тот, кто себя хорошо
Кругом было много зеркал, причем они словно притаились в самых неожиданных местах, чтобы кому-то вдруг, в самый, может быть, неожиданный момент, показать его лицо, глаза.
Когда Махлаткин попал к Носорогу, здесь жили несколько парней и одна девчонка, наверное его возраста, по кличке Проводница, полученной за то, что она «работала» с проводниками. Коля и раньше встречал ее на вокзале и слышал, что ее зовут вроде бы Любой.
В обязанности Проводницы входило приготовление еды, мытье посуды, стирка белья и уборка квартиры. Оклемавшись, Махлаткин должен был стать ее помощником на время своего пребывания в квартире. Кроме этого, им предстояло сниматься вместе с остальными для видика, но это уже за деньги: раздеваться, обниматься, даже трахаться, чего, кстати, Колька еще ни разу не делал с девчонками, заранее почему-то испытывая к такому раскладу чрезвычайное омерзение. «Почему?» — спрашивала его Любка, когда они, смеясь, обсуждали эти темы. «Честно?» — блестел Махлаткин лукавыми глазами. «Ну, конечно, честно!» — нетерпеливо отзывалась девочка. «Да потому, что у тебя там ничего нет! Поняла? Дырка от бублика!» — Колька зло улыбался и соединял согнутые большой и указательный пальцы. «Обсевок!» — Проводница топала ногами и еле сдерживала себя, чтобы не наброситься на вокзального педика. Но драться в квартире можно было только по приказу дяди Вити, и то понарошку.
Помирившись, ребята смотрели мультяшки, играли, а Любка, жившая здесь не в первый раз, рассказывала мальчику о том, как дядя Витя вербует кадры для «гостиницы». Обычно он указывает на присмотренную им кандидатуру пальцем кому-то из уже хорошо знакомых ему ребят. Про мальчишку или девчонку узнают: кто, откуда, как живет — и, если у кандидата дела обстоят неважнецки, предлагают погостить в отдельной квартире. Новеньких моют, стригут, даже берут анализы на всякие болезни, а Носорог подробно расспрашивает о жизни, болезнях и травмах.
Неделю, а то и две, новичков кормят, поят и ничем особенно не обременяют. Конечно, ребенок становится свидетелем того, чем занимаются ребята, но сам он, как правило, или уже был посвящен в подобные дела, или оказывался достаточно подготовленным к тому, чтобы совершить последний шаг в предложенную сторону.
В свое время гостю сообщают, что он (она), в общем-то, здорово задолжал за свои еду-питье, забавы, проживание и всякое такое прочее. Новичок теряется в поисках возможной оплаты, и вот тут ему предлагают самый легкий, ну просто ничего не стоящий для него путь — согласиться принять участие в общих играх в гостиной или бассейне. Колька не раз слышал, как завсегдатаи «попугайника», так безнадзор прозвал квартиру дяди Вити Носорога, хвастались, что совершали эти дела по пять-восемь раз в день.
Но самым крутым открытием для Махлаткина стала находка среди разной порнухи, рассыпанной в «попугайнике», ксероксной копии рассказа под названием «Шея», написанного его любимым другом Гришей по кличке Мона Лиза. Ах, как бы кайфово у Кольки сложилась жизнь, если бы Гриша был жив: он ведь обещал мальчику столько всего хорошего!
Глава 6. Встреча одноклассников
Возвращаясь к гостям, Соня добавила к всеобщей хмельной задушевности загадочный и манящий аромат кофе, этого чарующего напитка, называемого учеными мужами то вредным, то полезным, но все более популярным и потребляемым в мире наряду с другими стимуляторами и наркотиками.