Год Вэй. Гильдия Реальности
Шрифт:
— Здравствуй внучек, — дед похлопал меня по плечам, когда я подошёл к нему и крепко обнял, — рад же я рад! Господи! Спасибо!
Он, не скрывая слёз еще раз крепко прижал меня к себе.
Я только один раз видел, чтобы дед плакал, когда он клал икону в гроб, прощаясь с бабушкой. От этого воспоминания у меня защипало в носу, и я уткнулся деду в плечо.
— Я тоже рад, деда.
Пашка, дожидаясь своей очереди в обниманиях и похлопываниях, обнимал пока чуть располневшую, но от этого только выигравшую в привлекательности Тоню.
Чуть успокоившись, дед выпустил меня, и мы с Пашей попали к друг другу в дружеские объятия.
Вдоволь покувыркавшись с собаками, я наконец-то смог подняться, и мы прошли во двор, где на веранде дымилась самолично построенная дедом небольшая печь. Печью дед пользовался, когда ему надоедали стандартные программы мультиварок и он залихватски готовил угощения для приезжавших дорогих гостей. Посредине веранды стоял стол, сделанный из огромного дубового бревна, распиленного пополам и уставленного чугунными горшками невесть знать насколько древними, из которых шли такие тончайшие ароматы кулинарных шедевров, что слюна мигом напомнила мне о том, как я голоден.
— Иван, давай к столу.
— Дед, как же я соскучился по твоей стряпне.
— Сегодня мы готовили все вместе, я жарил только мясо, остальное делала Тоня.
— Да что тут готовить, русская печь сама все делает, — Тоня явно скромничала, но щеки её раскраснелись от похвалы деда.
Так здорово мне давно не было. Свежий воздух, тепло от нагретых камней, пшенная каша с кусочками курицы, картошка запеченная с салом, шампура с крупными кусками мяса, с аппетитной румяной корочкой снаружи и сочной мякотью, приправленные чёрным перцем и укропом. Сидящие рядом друзья и дед, пиво перпетуум мобиле, с летающими бутылками и пробками, однажды сохранившими мне жизнь. Вскоре, после того как первые пробки полетели со двора, к нам потянулись любопытные деревенские жители, привлеченные шумом моего приезда, среди которых было трое парней, и наша соседка Инга, моя первая детская любовь. Так не заметно обед перетек в весёлый ужин с плясками, гитарой и самогоном. Приготовленная еда кончилась, но на столе словно сами собой появились соления и квашения всего, что росло на грядках, благо дед с молодости привык праздновать радость победы с чемпионским размахом и был на все руки мастером.
Пары алкоголя, радушие встречающих земляков и отсутствие опохмелительных таблеток сделали своё дело, утром я проснулся у Инги дома, лёжа с ней в обнимку в чем мать родила. Память услужливо молчала, но судя по натертому и распухшему члену, не плохо повеселившегося не давно, у нас было все по — взрослому.
Спустя какое-то время, хлебнув холодного рассола квашеной капусты, я восполнил пробелы воспоминания прошедших событий новыми впечатлениями о чувственной и соскучившейся по мужской ласке девушке и выкарабкался из-под нее только под вечер. Прошмыгнув как мышка на улицу, стараясь не попасться на глаза её родителям, я направился к деду.
По пути я вспомнил о словах Худа, о том, что страх одна из основ управления человеческим обществом. Наверное, искусственный разум в чем-то был прав, мне ведь не хотелось встречаться с родителями Инги, я боялся нанести удар по их надеждам или самолюбию, боялся объяснений, что и зачем я делаю. Сейчас, хоть мы с Ингой славно провели время, чувство сожаления о содеянном изредка проскальзывали в моих мыслях, но на фоне
Двор снова встретил меня дымом из печи, около которой кудесничила Тоня. Собаки прохаживались по двору делая вид, что им как бы все — равно, что там готовится и истончает вкуснейшие ароматы мяса, но при моём появлении морды собак ощерились "улыбками", и вчерашняя кутерьма повторилась с утроенной силой, на этот раз закончившись моей победой. Я загладил и затрепал лохматых так, что обе псины откинулась на спину и визжали от восторга, разогнав мою грусть.
— Ваня, кушать будешь? — Тоня выкладывала мне в тарелку из горшочка борща с пампушками, после того, как произошла сдача на милость победителя лохматых существ.
Я не стал отказываться и, ополоснув руки присел за стол. Тоня расположилась рядом смотря, как я уплетаю за обе щёки.
— Ваня, мы с Павлом очень благодарны тебе за то, что ты для нас сделал.
Она сказала это в тот момент, когда я засунул в рот огромный кусок вареной говядины и мне трудно было ей возразить.
— Павел порывался пойти в полицию, объяснить, что убитый террорист, — Тоня продолжила свои извинения, — но тут я узнала, что беременна и Пашка не смог оставить нас одних. Ты ведь понимаешь?
— Беременна? А я то думаю, что ты так похорошела. Какой срок?
— Около шести месяцев, ты прости нас!
— Тоня, об этом больше не вспоминай, таков был план и Пашка никуда не должен был идти. Выйти из тюрьмы было делом времени, а вот приди Паша в полицию, то тут бы все усложнилось, причем настолько, что лучше и не думать об этом. Прогулки не под Луной, а на ней, были бы нам точно обеспечены, — грустно засмеялся я.
Она засмеялась в ответ, но тоже, только чтобы поддержать меня. Вскоре на запах борща подтянулись дед и Паша, Тоня посадила их за стол, налив борща.
— Вань, оставайся в деревне, — начал дед агитационную работу, — видишь же, что в городе тебя ждут одни неприятности.
— Смысл деда? Я теперь свой дом не смогу иметь, после моей отсидки для меня ворота в ряды ответственных закрыты навсегда, — дед нечаянно, наступил мне на больную мозоль.
— А ты на Инге женись, — по моему в самой древней игре, дошедшей до наших дней, этот ход называется шах.
Я поперхнулся.
— Деда, Инга хорошая девушка, но я другую люблю.
— Настю? Ты говорил это полгода назад, да и сажали тебя на полвека, уверен что она тебя ждет?
— Звонил ей, сказала, что видеть меня не хочет.
— Во — о-от! Что еще непонятно тебе?
— Да не верю я ей, она, когда ответила я слышал радость в её голосе, а послала она меня потом, когда я про Энтони, ее брата сказал.
— Что за Энтони?
— Энтони Ли Вей. Паша не говорил?
Я посмотрел на друга, он повертев голову на шее, втянул её в плечи, не вербально подтвердив, что с этой темой мне придётся объясняться с дедом самому.
— Не хрена себе! — удивился дед, — Павел рассказал, что их ищут террористы, а то что у тебя интерес к сестре главного террориста никто из вас не упоминал. Рассказывай подробности!